Еретики Дюны - Фрэнк Херберт

— Есть предел обидам, которые я могу от тебя вынести, — проговорила Шванги.

— И есть предел тому, сколько предательства может вынести Тараза, — сказала Луцилла.

— Если мы получим еще одного Пола Атридеса или, Боже упаси, еще одного Тирана, это будет работа Таразы, — зашипела Шванги. — Передай ей, что я так сказала.

Луцилла поднялась.

— Ты можешь точно так же узнать, что Тараза полностью оставила на мое усмотрение количество меланжа в рационе нашего гхолы. Я уже начала увеличивать ему долю спайса.

Шванги двумя кулаками бухнула по столу.

— Вы нас еще погубите!

Секрет Тлейлакса, скорее всего, в их сперме. Наши анализы удостоверяют, что их сперма не передает напрямую генетические коды. Бывают провалы. Каждый тлейлаксанец, которого мы обследовали, прятал от нас свое внутреннее «я». Естественно, они неуязвимы для Икшианского Тестирования! Секретность на глубочайших уровнях — вот их основные щит и меч.

Шел четвертый год пребывания Шианы в священном убежище жречества, когда от тамошних шпионов Бене Джессерит поступило донесение, вызвавшее особый интерес орденских наблюдательниц на Ракисе.

— Она была на крыше, ты говоришь? — спросила Мать Настоятельница Ракианского Оплота.

Это Настоятельница Тамалан прежде служила на Гамму и знала лучше подавляющего большинства, на что Орден здесь рассчитывает. Доклады шпионов не дали закончить завтрак Тамалан, состоявший из цитрусового конферита, сдобренного меланжем. Посланница непринужденно стояла перед столом, ожидая, пока Тамалан доедала и перечитывала доклад.

— Да, на крыше, Преподобная Мать, — ответила посланница.

Тамалан взглянула на Кипуну, посланницу, Кипуна — уроженка Ракиса — была особо подготовлена для деликатной работы на своей родной планете. Проглотив конферит, Тамалан спросила:

— «Привезите их назад!» Это ее точные слова?

Кипуна кивнула, она поняла вопрос. Были ли слова Шианы по существу приказом?

Тамалан снова вернулась к отчету, в поисках тонких красноречивых деталей. Она радовалась, что Вестницей была избрана Кипуна. Тамалан уважала способности этой ракианки. У Кипуны были мягкие округлые черты и легкие, как пух, волосы, довольно обычные для жреческого сословия Ракиса, но мозги под этими волосами были совсем не похожи на пушинки.

— Шиана была недовольна, — проговорила Кипуна. — Топтер пролетел совсем близко от крыши, и она очень ясно увидела двух заключенных в наручниках. Шиана поняла, что их везут на смерть в пустыню.

Тамалан положила отчет и улыбнулась.

— Итак, она распорядилась, чтобы заключенных привезли назад, к ней. Я нахожу ее выбор слов прекрасным.

— «Привезите их назад»? — спросила Кипуна. — Это кажется самым обычным приказом, что ж тут прекрасного.

Тамалан восхитилась, как открыто эта послушница выказывает свой интерес. Кипуна никогда не упускала случая побольше узнать, как работает мысль настоящей Преподобной Матери.

— Не это в ее поведении меня привлекло, — сказала Тамалан. Она наклонилась к отчету и прочла вслух — «Вы слуги Шайтана, а не слуги слуг». — Тамалан взглянула на Кипуну. — Ты ведь слышала все сама?

— Да, Преподобная Мать. Мы рассудили: важно, чтобы я доложила тебе об этом лично, на случай, если у тебя появятся другие вопросы.

— Она до сих пор называет его Шайтаном, — сказала Тамалан. — Как же это должно уязвить их! Конечно, сам Тиран сказал: «Меня Шайтаном будут называть».

— Я видела отчеты из хранилища, обнаруженного в Дар-эс-Балате, — сказала Кипуна.

— Два заключенных были доставлены к ней? Бег задержан? — спросила Тамалан.

— Сразу же, как только послание было передано на топтер, Преподобная Мать. Они вернулись очень быстро.

— Значит, за ней все это время наблюдали и слышали ее слова. Хорошо. Шиана не показывала виду, что знает этих заключенных? Не было между ними обмена знаками?

— Я уверена, они не были знакомы, Преподобная Мать. Два обычных представителя низшего сословия, довольно грязные и бедно одетые. От них воняло грязью пригородных трущоб.

— Шиана распорядилась, чтобы с них сняли наручники, а затем обратилась к этой чумазой паре. И теперь ее точные слова. Что она сказала?

— «Вы — мой народ».

— Чудесно-чудесно, — радовалась Тамалан. — Затем Шиана распорядилась, чтобы этих двоих вымыли и выдали им новые одежды, а затем освободили. Поведай мне своими собственными словами, что произошло затем.

— Она вызвала Туека, который явился вместе со своими тремя советниками-помощниками. Это было… Похоже на спор.

— Войди в мнемотранс, прошу тебя, — попросила Тамалан. — Проиграй передо мной весь разговор.

Кипуна закрыла глаза и погрузилась в мнемотранс. Потом она заговорила:

— Шиана: «Мне не нравится, когда людей скармливают Шайтану». Советник Стирос: «Мы приносим жертву Шаи-Хулуду». Шиана: «Шайтан!». Шиана топает ногой в гневе. Туек: «Довольно, Стирос. С меня довольно этих сектантских разногласий». Шиана: «Когда вы усвоите?» Стирос старается заговорить, но грозный взгляд Туека заставляет его замолчать. Туек говорит: «Мы усвоили, Святое Дитя». Шиана говорит: «Я хочу…»

— Достаточно, — прервала ее Тамалан.

Послушница молча открыла глаза и стала ждать.

Вскоре Тамалан заговорила:

— Возвращайся на свой пост, Кипуна. Ты на самом деле очень хорошо справилась.

— Благодарю, Преподобная Мать.

— Среди жрецов будет просто паника, — сказала Тамалан. — Пожелание Шианы — для них приказ, потому что Туек в нее верит. Они перестанут использовать червей в качестве инструмента кары.

— Двое заключенных, — заметила Кипуна.

— Да, очень хорошо с твоей стороны, эти двое расскажут, что с ними произошло. История будет искажена. Люди станут говорить, что Шиана защищает их от жрецов.

— Разве она не именно так поступает, Преподобная Мать?

— Нет, но ты только подумай, какой выбор встает перед жрецами. Им необходимо шире прибегать к альтернативным видам кар — бичеванию и конфискациям. В то же время страх перед Шайтаном ослабеет из-за Шианы, страх перед жрецами будет возрастать.

Не прошло и двух месяцев, как в донесениях Тамалан на Дом Соборов появилось подтверждение этих слов.

«Урезание рационов, особенно урезание водного рациона, стали основным видом наказания, — докладывала Тамалан. — Управляемые слухи дошли до самых отдаленных местечек на Ракисе и скоро со всей определенностью достигнут и многих других планет».

Тамалан вдумчиво размышляла, какие выводы последуют из ее отчетов. Его увидит множество глаз, включая и глаза не сочувствующих Таразе. Любая Преподобная Мать способна будет живо представить, что происходит на Ракисе. Многие на Ракисе видели приезд Шианы на диком черве из пустыни. Жрецы с самого начала повели себя не так, как следовало, создавая завесу секретности вокруг Шианы. Неудовлетворенное любопытство порождало собственные ответы. Догадки часто опасней, чем факты.

В предыдущих донесениях сообщалось о детях, которых приводили играть с Шианой. Сильно искаженные рассказы этих детей распространялись и дополнялись и, соответственно, в таком виде передавались на Дом Соборов. Двое заключенных, возвратившись на улицы в новой роскошной одежде, только способствовали разрастанию мифа. Бене Джессерит, мастерицы мифологии, обладали на Ракисе готовой силой, оставалось ее только расширить и направить.

«Мы вскормили в населении веру в исполнение желаний», — докладывала Тамалан. Перечитывая свой последний отчет, она подумала о фразах, бенеджессеритских по сути. «Шиана — именно та, кого мы так долго ждали».

Это было достаточно простое заявление, для того чтобы его значение разошлось без искажений. «Дитя Шаи-Хулуда идет покарать жрецов!»

Это создавало чуть больше осложнений. Несколько жрецов погибли на темных аллеях в результате народной горячности, что возбудило в ответ новую озабоченность корпуса порядка — можно было предсказать несправедливости, которые обрушатся на население.

Тамалан подумала о жреческой делегации, смятенных советниках Туека, посетивших Шиану. Семеро, во главе со Стиросом, влетели к Шиане, завтракавшей с ребенком улиц. Ожидая чего-либо подобного, Тамалан была подготовлена, и ей доставили секретную запись этого инцидента. Было слышно каждое слово, видно каждое выражение лица, все мысли читались как на ладони для глаз Преподобной Матери.

«Мы жертвуем Шаи-Хулуду!» — ратовал Стирос.

«Туек велел вам не спорить со мной об этом», — сказала Шиана.

Как же заулыбались жрицы, когда она так ответила Стиросу и другим жрецам!

«Но Шаи-Хулуд…» — заикнулся Стирос.

«Шайтан!» — поправила его Шиана. На ее лице легко читалось: «Неужели эти безмозглые жрецы ничего не поняли?»