Филострато. Охота Дианы - Джованни Боккаччо

Сомнение Троила тяготит,

Засев занозой в замысле высоком:

А вдруг он Крисеиду вгонит в стыд

И даму лишь рассердит ненароком?

Того, сего хотел он, оробев,

Определиться так и не сумев.

17

Пока Троила мучили сомненья,

Решал троянских рыцарей совет,

Как поступить им при таком прошенье,

Отдать ли дочь Калхаса либо нет.

Посланцам, дожидавшимся решенья,

Был молвлен окончательный ответ,

Что Крисеиду выдадут, тем боле

Что здесь ее не держат против воли.

Троил лишается сознания, услышав о выдаче Крисеиды, а затем сразу покидает совет.

18

Как полевая лилия, что плуг

Подрезал грубо, падает и вянет

Под жаром солнца, так влюбленный вдруг

Весь побледнел, поскольку слово ранит,

Что вынес совещающихся круг,

Решив, что выдавать девицу станет.

От мук душевных, от беды такой

Пал в обморок, не совладав с тоской.

19

Все проявили к юноше участье,

И Гектор с братьями, и сам Приам,

Тревогу вызывало в них несчастье,

Вернуть старались свет его очам,

Пульс проверяли, жали на запястье,

Водою омывали, как врачам

Пристало опытным, но вот едва ли

Тогда они успешно врачевали.

20

Повержен перед ними, распростерт,

В лице живого мало оставалось,

Бескровен, бледен лик, скорее мертв,

Чем жив, при взгляде на него казалось.

У каждого, сколь ни был сердцем тверд,

Тут слезы вызвала немая жалость,

Ему ж как грома роковой раскат —

Что Крисеиду к выдаче сулят.

21

Когда душа, страдающая лихо,

В местах безвестных долго проблуждав,

В свою вернулась оболочку тихо,

Он встал, в ошеломленье всех вогнав,

И вот, пока не началась шумиха,

Вопросов нежеланных избежав,

Придумать некий повод не преминул

И спешно совещавшихся покинул.

22

Направился он в собственный дворец,

При этом никому не молвив слова,

Вздыхал, терзался про себя юнец

И сторонился общества людского.

Вошел в свои покои наконец

И отсылает слуг весьма сурово;

Те, хоть любили господина, но

Ушли, закрывши ставнями окно.

Автор, который часто обращался за помощью к своей даме, здесь отказывается от этого, говоря, как горько рассказывать о чужом горе, если сам ощущаешь боль от разлуки.

23

Что было дальше, госпожа благая,

Коль нет вас рядом, я постиг вполне

И, помощи от вас не ожидая,

Вам о беде чужой, знакомой мне,

Поведаю сейчас же без труда я,

Поскольку сам я в сердца глубине

Страдаю от подобного недуга,

И из-за вас приходится мне туго.

24

Я пел досель, как любящий Троил

Жил припеваючи, хоть поневоле

Вздыхал украдкой и бывал уныл;

От радости теперь я должен к боли

Переходить, и пусть не уловил

Ваш слух мои стихи, не всё равно ли?

Ведь сердцем вы изменитесь, мой свет:

Вам будет жаль меня, а прочих – нет.

25

Но если всё ж дойдут они до слуха,

Своей любовью заклинаю вас,

Мои невзгоды не презрите сухо,

Вернувшись, дайте сладость мне тотчас,

С отъездом вашим мне одна поруха;

И если мертвым не хотите раз

Меня найти, вернитесь поскорее,

Без вас не жив, почти что мертв уже я.

Автор описывает горестные рыдания Троила и жалобы на предстоящий отъезд Крисеиды.

26

Итак, Троил, закрывшись на замок,

Один остался в сумрачном чертоге,

Он никому довериться не мог,

Страшась, что будут слушать на пороге,

И так как к горлу подступил комок,

Исторг из сердца в скорби и тревоге

Всё то, что там скопилось, и теперь

Не человек был, а свирепый зверь.

27

Несчастный бык взметнется не иначе,

Когда получит гибельный удар

И мечется в агонии горячей,

Мычаньем выражая боль и жар,

Как наш Троил в отчаянии, в плаче

Крушил себя и головою, яр,

О стену бился, лик терзал руками,

В грудь бил себя жестоко кулаками.

28

От состраданья к сердцу, от любви

Глаза его двумя ручьями стали,

Лились обильно слезы в две струи;

Рыданья, всхлипы, пени истощали

Источник жизни в нем, слова сии

Неистовыми вспышками звучали,

Молил о смерти – больше ни о чем,

Клял и себя и всех богов притом.

29

Когда же приступ ярости звериный

Понизился до всхлипа в тишине,

Троил к себе метнулся на перины

И весь в страдальном изошел огне.

Не прерываясь ни на миг единый,

Стенал, рыдал с собой наедине,

Тоску, что заняла его всецело,

Уж не вмещали ни глава, ни тело.

30

Придя в себя, он начал говорить,

В слезах Фортуне вопия, богине:

«Что сделал я тебе, что обратить

Весь гнев свой на меня ты хочешь ныне?

Тебе меня угодно изнурить

Иль больше делать нечего Судьбине?

Ты, отвратившись, мне послала мрак,

Я чтил тебя, и вот теперь ты враг?

31

Коль ставишь счастью моему рубеж ты,

То что же не повергла Илион,

Весь в роскошь облаченный, как в одежды?

Что ж мой отец тобой не сокрушен

Иль Гектор, на которого надежды

Мы возлагаем средь лихих времен?

Почто не отняла ты Поликсену

Или Париса и его Елену?

32

Пребудь я с Крисеидою моей,

Потери пережил бы все на свете,

И ты б моих не слышала скорбей;

Однако прямо стрелы шлешь ты, метя

В то, что всего дороже и ценней,