Филострато. Охота Дианы - Джованни Боккаччо

Досель не ощущал такую жгучесть,

И хоть игрою сердце остужу,

Представив ту, из-за которой мучусь,

Всё ж, созерцая в мыслях госпожу,

Огонь сильнейший я приемлю в участь

И жадно рвусь в ее объятья вновь,

Чтоб целовать ее, мою любовь».

63

Не мог насытить юноша желанье

С Пандаром говорить о счастье том,

Что испытал при сладостном свиданье,

Как в горе он утешился своем,

Об искренней любви и обожанье

Той, ради коей жил на свете сем,

А все иные он забвенью предал

Желанья, что когда-либо изведал.

Троил возвращается к Крисеиде прежним путем, и они беседуют, услаждаясь любовно.

64

Спустя немного времени опять

К амурам привела судьба благая.

Когда стемнело и легли все спать,

Он – из дворца, а ночь была глухая,

Ни звездочки во мраке не видать.

Испытанным путем, себя скрывая,

Вошел неслышно под заветный кров,

К любовным развлечениям готов.

65

Его там Крисеида дожидалась,

Заранее пришла на этот раз

И всё того же способа держалась.

Чета влюбленных нежно обнялась

С приветствием, как это полагалось.

Ликуя, взявшись за руки, тотчас

Поднялись в спальню, медлить им негоже —

И оба сразу возлегли на ложе.

66

В объятиях Троила, весела,

Она шептала своему герою:

«Какая дама на земле могла,

Как я, пылать усладою такою?

Какая бы и жизнь не отдала

С любимым рядом, если под рукою

Была бы смерть, за малую лишь часть

Тех наслаждений, что дает нам страсть?»

67

А он ей говорил: «Моя услада,

Не может выразить язык любой,

Каков огонь и какова отрада,

Мне в грудь сейчас вселённая тобой,

Где лик бы твой запечатлеть мне надо;

Не докучал бы Зевсу я мольбой,

Позволь он, чтобы там держался вечно

Твой образ, как сей ночью скоротечной.

68

Не верю я, что сам верховный бог

Умерит этот пламень, как сначала

Я полагал, теперь огонь жесток,

Коль нас с тобой услада повенчала:

Так раскаленный в кузнице клинок

Водой кропят для крепкого закала.

Я не любил так сильно до сих пор,

И день и ночь язвит меня Амор».

69

И продолжал царевич те же речи,

Переплетаясь с милою своей,

Как свойственно любовникам при встрече,

С игривою забавностью речей;

Целуясь в очи, в грудь, в уста и плечи,

В пылу своих бесчисленных затей

Они один другого привечали,

Как до того в посланиях едва ли.

70

Но день враждебный был неотвратим,

Он близился согласно всем приметам,

И приходилось клясть его двоим,

Ведь им казалось, что своим рассветом

День раньше срока подступает к ним,

И каждый сильно сожалел об этом.

Но, видя, что уж время подошло,

Поднялись нехотя и тяжело.

71

Вздыхая, как при первой их разлуке,

Они прощались так же в этот раз

И сговорились к сладостной науке

Вернуться снова, но в урочный час,

Чтоб жаркий пламень обоюдной муки

При их ночном свидании угас.

Пора забавам юности предаться,

Пока юны – на том смогли расстаться.

Автор пишет о том, как Троил пел от любви, и какой была его жизнь, и отчего он радовался.

72

И зажил припеваючи Троил,

Не ведал ни печали, ни заботы

И, кроме Крисеиды, не ценил

Он никакие женские красоты.

Других с собою сравнивая, мнил,

Что не такие от судьбы щедроты

Им выпадают, как ему в удел.

Так в сердце наслаждался он и пел.

73

Нередко также, об руку с Пандаром,

Он выходил гулять в дворцовый сад;

Беседы вел о Крисеиде с жаром,

Сколь куртуазна, сколь чарует взгляд,

И песни пел веселым ладом старым,

Где горестные ноты не звучат.

А как он пел приятно и любовно,

Я приведу сейчас почти дословно.

74

«Нетленная звезда, твой ясный свет

Нисходит с третьей сферы, проливая

Любовь и радость, коими согрет.

Подруга солнца, Зевса дщерь благая,

Для сердца каждого твой свят завет;

Источник силы, к вздохам принуждая,

Меня к благополучью ты вела.

Будь нескончаема тебе хвала!

75

Земля и небо, море, глуби ада —

Всё мощь твою святую познаёт,

И коль я прав, о ясная лампада,

Деревья, травы, каждый дольний всход,

Любого зверя, рыбу, птицу, гада,

И смертных, и богов бессмертных род

Обуреваешь ты порой цветущей;

Тебя не минуть всякой твари сущей.

76

Богиня, Зевса ты благим огнем

Зажгла, и потому есть жизнь на свете,

Ты состраданье пробудила в нем

К нам, смертным, в суеты попавшим сети;

Когда к тебе мы страстно воззовем,

Ты счастьем воздаешь за пени эти,

Ты в сотнях форм его на землю шлешь[24],

Когда владыке рану нанесешь.

77

Ты по желанью Марса укрощаешь,

И он добреет, сразу гнев забыв,

Ты гонишь низость, преданным вселяешь

Презренье к тем, кто неблагочестив,

Ты покровительством вознаграждаешь

Любовной страсти искренний порыв,

Ты делаешь любого куртуазным,

Коль он горит огнем твоим прекрасным.

78

Ты единишь дома и города,

Провинции и царства; мир наш бренный

В руках, богиня, держишь; ты всегда

Причина нашей дружбы драгоценной;

Ты знаешь всё от корня до плода,

Установив порядок совершенный,

Которому дивятся все, чей ум

В познаниях