Стихотворения - Михаил Ерёмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фетва – решение на основе шариата.
Рай
Те небеса, что шлют нам испытанья, – не в раю,
Там не бывает туч, там светит солнце постоянно.
Там не страдает Зулейха, свободен там Юсуф —
Несчастью и беде запретен путь к вратам Ризвана.
Там посохом Муссы и капли влаги не добыть,
Там не бросает вызова Халил огню тирана.
Там не известен бури страх, о кормчий, будь смелей!
Не станет утлый твой челнок добычей урагана.
Там правоверного смутить не может еретик,
Там нет ловушек заблуждений, нет сетей обмана.
Там о разлуке мысль не омрачает радость встреч,
Там нет опасных троп, нет перевалов и тумана.
Но как же жить, когда так совершенно все вокруг,
Когда повсюду только Бог и нет нигде шайтана?!
Ризван – привратник в раю.
Халил – один из Исламских пророков.
«Мне жаль тебя – твой караван ушёл давно…»
Мне жаль тебя – твой караван ушёл давно,
Отставшему догнать его не суждено.
Тебе в иное путешествие пуститься —
И в ханаку тебя не приведет оно.
Равно не легок путь: ведом ли сердцем разум
Иль сердце разуму во всём подчинено.
Для пленника судьбы и нынешнее мрачно,
И уготованное в будущем темно.
О, соловей, взгляни: в саду зарделась роза —
Певец, твое искусство вознаграждено!
Ханака – келья суфия.
«В крестном знаменье видеть подобной ракату обряд научись…»
В крестном знаменье видеть подобной ракату обряд научись,
Чтобы суетной разницы в них не подчеркивал взгляд, научись.
Доведется увидеть, как роза в саду распустилась, —
Разносить словно утренний ветер, её аромат научись.
Если создан ты каплей росы – в небеса возноситься,
Чтобы с громом и молнией в ливне вернуться назад, научись,
Если создан шипом на кусте распустившейся розы,
То вонзаться в того, кто задумает вторгнуться в сад, научись.
Если создан травою, то словно упорный репейник
Прорастать на утоптанных тропах, меж трещин оград научись.
Если ты погребка завсегдатай, то всем превращеньям,
Что от нежной лозы до вина претерпел виноград, научись.
Выходи на простор, под чужою прижившийся крышей,
И парить над землёю, как вольная птица крылат, научись.
Постучал я в кумирню: «Впустите!» – «Сначала горенью, —
Молодые помощники магов в ответ говорят, – научись!»
Ракат —поклон во время намаза.
«Я уверен, что будет дряхлеющий мир обновлён…»
Я уверен, что будет дряхлеющий мир обновлён
И величьем песчинки заносчивый кряж посрамлён.
Горсти праха, обретшей всевидящий взгляд, не могу я
Не напомнить о том, что сопутствует мудрости – стон.
Это солнце и эта луна никуда не годятся —
Должен новой звездой озариться для нас небосклон.
Говорю о красавице: «Дева должна быть прекрасней!» —
Даже если её несравненной красой восхищен.
Бог изрёк: «Я создал этот мир!» Человек усомнился:»
«Ты создал этот мир, но, скажи, совершенен ли он?»
«Наш мир земной – он наших чувств и ощущений плод…»
Наш мир земной – он наших чувств и ощущений плод:
Он есть пока мы бодрствуем, уснем – он пропадет.
Я взгляд перевожу с земли на небо, вновь на землю —
В тот миг вычерчивает циркуль взгляда небосвод.
Небытие и бытие – не вижу или вижу.
Все меры миру дали мы и времени отсчет.
И открывает тайны нам, и объясняет сердце,
Что есть движение, что покой, паденье или взлет.
На ад осудят, в рай пропустят нас зуннар и четки
В том мире, где посеянное человек пожнет.
Я саз своей судьбы, и мысль моя тот медиатор,
Которым ритм определен и сочетанье нот.
О, не взыщи, но где же мир, тобою сотворенный.
Раз оба созданы людьми – и этот мир и тот.
Зуннар – шнур из священных нитей.
Из Уильяма Батлера Йейтса (1865–1939)
Безумная Джейн и епископ
Ведите к дубу, что грозой разбит,
Раз вечным сном возлюбленный мой спит
(Мы все в могиле обретем приют).
Я прокляну его в полночный час,
Ведь перед смертью, уверяю вас,
С усмешкой Джек сказал в последний раз:
А мне плевать – святоша или шут.
И не был он епископом в тот год,
И даже вряд ли он имел приход
(Мы все в могиле обретем приют).
Когда на древней книге нам двоим
Внушал, что мы по-скотски жизнь влачим.
Бродяга Джек за это проклят им.
А мне плевать – святоша или шут.
Имел епископ богомерзкий вид —
Он был гусиной кожею покрыт
(Мы все в могиле обретем приют).
И прятался в святой наряд до пят,
Пытаясь скрыть, что, словно выпь, горбат.
Был строен Джек – и тем уж виноват.
А мне плевать – святоша или шут.
Он знал, что я невинна и чиста,
Когда ночная тьма была густа,
(Мы все в могиле обретем приют).
Когда вдруг сбились мы с пути, и нас
Дуб обвенчал в глухой полночный час.
Я повторять готова сотни раз:
А мне плевать – святоша или шут.
Из
