Последний ребенок - Джон Харт

— Проблемы?

— Искал Джонни. Зол был как черт, рожа так и горела. Нес что-то насчет разбитого фортепиано. То ли «Стейнман», то ли «Стейнбек»…

— «Стейнуэй».

— Точно. Мол, парень бросил камень в окно, разбил инструмент… — Тейлор улыбнулась. — Дорогая, наверное, штука.

— Да, — усмехнулся Хант. — У тебя с ним возникли трудности?

— Да уж… Я его не впустила, так он принялся звать мать Джонни. Говорю, мол, успокойтесь, — переключается, обещает устроить мне неприятности, добиться, чтобы меня выгнали. — От ее слов дохнуло злостью. — Будь мальчишка здесь, ему бы точно влетело.

— Давно это было? — Хант посмотрел на улицу.

— С час назад, может быть. Обещал вернуться с адвокатом.

— Ты серьезно?

Тейлор пожала плечами.

— Очень уж ему хотелось попасть в дом.

— Если вернется и даст повод, надень на него наручники.

— Да?

— Я не позволю ему запугивать свидетеля и препятствовать расследованию.

— И это единственная причина?

Хант ответил не сразу. Оглянувшись на дом, он ощутил запах гнили, идущий от софитов и нижней обшивки, увидел щели в жалюзи, трещины в оконных рамах — и вспомнил, в каком доме жила семья до похищения Алиссы. Вспомнил темные глаза Кэтрин, ее упрямую, душераздирающую веру в то, что Господь вернет ей ребенка. Бедная женщина часто молилась у выходящего на юг окна, и в такие моменты, когда чистый солнечный свет падал на ее идеальную кожу, сама напоминала ангела. И рядом постоянно ошивался Кен, предлагавший улыбку, деньги и поддержку. Так продолжалось месяц. И как только горе сломило Кэтрин, Холлоуэй набросился на нее, словно стервятник. Теперь она жила в наркотическом тумане, и Хант знал, кто не дает этому туману рассеяться.

— Ненавижу. — Взгляд его ушел вдаль. — Ненавижу так сильно, что мог бы убить.

Лора отвела глаза.

— Я этого не слышала.

Кровь бросилась ему в лицо.

— Забудь.

Она посмотрела на него в упор.

— Уверен?

— Да.

— Хорошо, — Тейлор кивнула.

Хант бросил взгляд на улицу.

Белый «Эскалейд» Холлоуэя притормозил и, сворачивая на подъездную дорожку, съехал колесом в канаву. На секунду-другую двигатель заглох, но потом взвыл, и плененное колесо вырвалось на свободу. На краю канавы блеснула свежая черная рана. С шасси с правой стороны повисли куски земли и травы. Глядя в окно, Хант видел лицо Холлоуэя, решительное и возбужденное. Рядом с ним сидел смиренного вида мужчина, которого детектив видел пару раз в здании суда, некий юрист с бледным и влажным лицом. Приоткрыв дверцу, он с неприязнью и отвращением оглядел все лежавшее вне салона машины: дом, двор, полицейских. Его выход из салона оформился в утонченное действо, подобного которому детектив еще не видел.

Хант вышел во двор, и Тейлор последовала за ним. Холлоуэй явился в розовой рубашке, кое-как заткнутой в новые джинсы, и сапогах, стоивших больше, чем служебное оружие полицейского. Крупный, далеко за двести фунтов, злой, он казался еще более грозным и высоким, волоча за собой упирающегося адвоката.

— Скажи им. — Наставил на полицейских палец, и на запястье запрыгал медный браслет. — Скажи им, как оно будет.

Адвокат одернул пиджак. Кожа гладкая, идеальный маникюр, речь в соответствии с тем и другим.

— Я не вполне понимаю, зачем я здесь. И уже объяснял вам…

— Ты — мой адвокат, — оборвал его Холлоуэй. — Ты у меня на содержании. А теперь скажи им.

Адвокат перевел взгляд с клиента на полицейских и, как будто находился в зале судебных заседаний, поправил манжеты.

— Мистер Холлоуэй является владельцем этого участка и здания и желает получить доступ к своей собственности.

— Требует, а не желает, — бесцеремонно вмешался Кен. — Это мой дом.

— В прошлый раз вы заявили, что находитесь здесь на правах гостя, — спокойно ответил Хант.

— Игра слов. Этим домом владею я.

— Но Кэтрин Мерримон является законным арендатором.

— Мистер Холлоуэй берет с нее доллар в месяц, — указал адвокат. — В такой ситуации ее трудно считать законным арендатором.

— Плата есть плата, а ее размер значения не имеет, — возразил Хант. — И вы прекрасно это знаете.

— Тем не менее у него есть право осмотреть объект.

— В подходящее для этого время и после соответствующего уведомления, — поправила Тейлор. — Но никак не посреди ночи. Если ваш клиент желает позвонить миссис Мерримон, он может это сделать.

— Она не отвечает на звонки, — сказал адвокат.

Холлоуэй шагнул вперед.

— Мне нужен мальчишка. Он повредил находящийся в частной собственности ценный предмет и должен быть привлечен к ответу. Я хочу поговорить с ним.

— Неужели? — Как ни старался, Хант не смог скрыть ни неприязни, ни недоверия.

— Конечно. А что еще?

— А если я скажу, что его здесь нет? — Хант тоже шагнул вперед, и теперь мужчин разделяли считаные дюймы. Детектив знал, что Холлоуэй вспыльчив. Знал. И теперь хотел убедиться в этом.

Так хотел, что готов был попросить.

Холлоуэй прищурился, и Хант тут же распознал первую трещинку в фасаде. Кен не любил, когда ему перечили, не любил, когда ему бросали вызов, так что детектив, уже не скрывая презрения, подался вперед. И Холлоуэй заглотил наживку. В последнюю секунду адвокат понял, что сейчас произойдет, и поспешил вмешаться:

— Мистер Холлоуэй…

— Ты хотя бы представляешь, кто я? — Тот ткнул пальцем в грудь Ханту.

Большего и не требовалось. Одним коротким, отработанным движением детектив схватил Холлоуэя за запястье, развернул его и завел руку за спину, до самых лопаток, после чего отвел к «Эскалейду» и уткнул лицом в капот.

— Вы только что напали на полицейского. В присутствии свидетелей.

— Я не нападал.

— Спросите у вашего адвоката.

Холлоуэй уперся ладонью в капот и попытался выпрямиться.

— А вот это уже сопротивление полиции, — сказал Хант, наклонившись к задержанному и доставая наручники. Затянув потуже, он защелкнул стальной браслет на толстом запястье. Холлоуэй вскрикнул. Детектив рванул вторую руку, прижал ее к капоту и надел второй браслет. — Серьезные обвинения. Адвокат объяснит вам, что и как. Попозже.

Хант рывком оторвал Холлоуэя от машины. Спеси у задержанного поубавилось, но лицо горело злостью.

— Не трогай меня.

Детектив взял в руку цепочку от наручников, подвел Холлоуэя к машине Тейлор, открыл дверцу и, положив ладонь на затылок, толкнул его на заднее сиденье.

— Ничего личного. — Он посмотрел на Лору и, уже без тени улыбки или иронии, добавил: — Доставьте мистера Холлоуэя в участок и оформите задержание.

Серьезное лицо Тейлор сохранила, но чувства скрыть не смогла.

— Есть, сэр.

Обе машины — патрульная, с прижатой к стеклу багровой физиономией Холлоуэя, и большой «Кадиллак», с женоподобным адвокатом за обтянутым кожей рулем — въехали на холм и исчезли из виду, став завтрашней проблемой. Хант проводил их взглядом. Злость ушла, осталась жаркая искра