Окрик памяти. Книга третья - Виктор Ефимович Копылов

среди постоянных и деятельных увлечений – коллекционирование, шахматы, изготовление чемоданов, звукозапись и фотографирование. Но вот что удивительно. Несмотря на прозвучавший выше неявный «упрек» Менделеева по собственному адресу, в нем не слышится нотки сожаления. Да и о чем сожалеть, если только одна фотография, как интереснейший и необычный химический и художественный процесс, всю жизнь занимала ум и время ученого.

За полтора века истории фотографии ее технология предполагала химическое воздействие света в комбинации с бесчисленными препаратами на слой серебра или его соединений с последующим получением изображения и закреплением его на бумаге или другой подложке. Только в последнее десятилетие химия постепенно и, надо полагать, навсегда стала уступать свое место электронно-цифровому способу записи световой информации. А во времена Д.И. Менделеева фотографические процессы пока что целиком находились во власти химии. Начальное становление дагерроскопии – так именовали фотографию до середины XIX века, и формирование Менделеева как химика почти совпали по времени. Вот почему тонкости процессов фотографирования волновали его не менее, чем других специалистов. В начальный период научно-педагогической деятельности ученого было время, когда он предполагал полностью отдаться химии света и даже открыть свое дело – собственную фотографию.

Санкт-Петербург начала шестидесятых годов славился фотомастерской одного из зачинателей русской светописи С.Л. Левицкого. Апрельским днем 1861 года Д.И. Менделеев, тогда еще мало кому известный начинающий химик, со своим приятелем Ильиным отправились на прогулку по Невскому проспекту. Их привлек трехэтажный особняк с внушительной вывеской: «Светопись Левицкого». Вечером в дневниковой записи Менделеев сделал следующую характерную пометку: «Пописал немного – и к Ильину. С ним отправились в ателье Левицкого, что содержит Кучаев, учитель физики. Снял карточку ..., посмотрел на работу – чудо просто, право, милая и выгодная работа. Вот бы что завести». На память о посещении ателье друзья обзавелись визитной карточкой с текстом: «Дагерротипное заведете Сергея Левицкаго въ С. Петербурге противъ Казанского собора, домъ Имзена, входь съ Невского Проспекта, 3-й этажъ, налево». Педагогическая работа, подготовка курсов лекций и учебника химии, завершившихся открытием в 1869 году периодического закона химических элементов, не позволили молодому ученому профессионально заняться фотографией. Но с Левицким у Менделеева установились долголетние дружеские отношения. Их совместные усилия оказали заметное влияние на развитие отечественной фотографии.

Так, в Петербурге в 1878 году в рамках Императорского Русского технического общества (ИРТО) энтузиасты фотографии создают свое сообщество под названием «Пятого фотографического отдела ИРТО». Д.И. Менделеев становится одним из первых в России фотолюбителей и принимает в работе отдела активное участие. Как химик, он предлагает Левицкому фотографирование при искусственном электрическом освещении, гарантируя успех. Удача пришла не сразу. В 1879 году Левицкий пишет Менделееву: «Милостивый государь, Дмитрий Иванович! Несмотря на полную готовность и самое искреннее желание исполнить трудную задачу, я пришел к убеждению, что мы затеяли дело почти невыполнимое, по крайней мере, настолько, чтобы удовлетворить требованиям качества.

При освещении свечами Яблочкова с расстояния восьми аршин короткофокусный объектив едва освещает пол-пластинки.

Нужно держать от 75 до 120 секунд и сильное напряжение искр, но и при этом отчетливо выходит только центр». Первоначальные трудности не остановили опыты. Вскоре на Венской фотовыставке один из экспертов утверждал, что «применение электрического света в фотографии выставлено в совершенстве только С.Л. Левицким. Портреты Левицкого по эффекту и мягкости освещения превосходят даже лучшие снимки, выполненные при дневном свете».

В семейных делах Менделеев постоянно использует фотосъемки. Он делает их в летние месяцы в Боблово, сам проявляет негативы и печатает карточки. Приучает к новшеству сына Владимира, консультирует близких людей. Так, еще в начале 1860-х годов из далекого Томска Менделеев получил приглашение в гости от родственной семьи Поповых. В письме содержалась просьба «помочь нам в фотографии, наш надзиратель, молодой человек, возится со снимками, да все как-то у него не ладится: то перевести на клеенку не может, то нет чистоты в рисунке. Нет ли в Петербурге какого-нибудь обстоятельного руководства по фотографии, пришли, сделай милость, да еще солей серебра и фотографической клеенки аршина два. Что будет стоить, я перешлю тебе. Твой М. Попов».

В свою очередь, Менделеев не стесняется обращаться к Левицкому со своими просьбами. В одной из зарубежных поездок Д.И. Менделеев приобрел необычный объектив. Левицкий испытал его и дал прибору высокую оценку. В конце шестидесятых годов в университетской квартире ученого появился стереоскоп и множество стереофотографий с изображениями Альп. К тому времени широкую известность получил изобретенный в 1849 году англичанином Д. Брустером стереоскопический фотоаппарат, и сдвоенные стереофотографии (илл. 77) заполонили витрины магазинов. Дочери Менделеева вспоминали, как в детстве они вращали валик большого напольного стереоскопа. Рассматривая в нем снимки ледников и ущелий Швейцарии, испытывали настоящий ужас, настолько естественной выглядела пространственная глубина межгорья. Вообще, надо отметить высочайший интерес Менделеева к новинкам техники, облегчающим работу ученого. Он, например, однажды обзавелся фонографом Эдисона с намерением использовать его, как принято говорить в наше время, в качестве диктофона. А.В. Скворцов, помощник Менделеева, вспоминал попытку надиктовки Дмитрием Ивановичем текста своей статьи.

Вот, послушайте, что я наговорил в фонограф на валик, – начал разговор Менделеев. Скворцов: «Я вставил резиновые трубки в оба уха и слушаю. Раздается сначала шипение, хрипение, а потом какие-то звуки, с трудом уловимые и почти неразличимые, ничего нельзя расслышать».

Жаль вот, что фонограф нельзя использовать для записи диктовки, продолжал Менделеев, – тогда и вам было легче с него списывать. Ну, да ничего не поделаешь, придется бросить эту затею.

Цилиндрические валики фонографа со слоем воска, на котором игла выцарапывала звуковые дорожки подобно следу на граммофонной пластинке, сохранились. В 1969 году специалисты по звукозаписи из Академии наук предприняли попытку восстановления голоса Д.И. Менделеева, к сожалению, безуспешную.

Начальный период фотографии отличался многими недоработками как самого процесса получения снимка, так и техники съемки. Бывая за рубежом, Менделеев не раз убеждался, насколько громоздкими были фотоаппараты, вроде такого монстра, как на рисунке (илл. 78), использование которых в научных целях не представлялось возможным. А именно в научном применении фотографии видел ученый главное назначение нового способа получения информации. Не удовлетворенный имеющимися конструкциями фотоаппаратов, Менделеев конструирует свой, более компактный. По его заказу и чертежам фотоаппарат изготовили в Англии, он и сейчас украшает экспозицию музея Д.И. Менделеева при университете Санкт-Петербурга (илл. 79). Попытки миниатюризации фотоаппаратов всячески поощрялись Менделеевым.