Ночной театр - Викрам Паралкар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он помог учителю сесть. Их взгляды встретились, и хирург прищурился, отвернулся, прикинувшись, будто осматривает шею мертвеца. Хирург позабыл, куда поставил стеклянную банку, и обшаривал глазами палату, пока учитель не указал ему на каменную полку. Хирург поправил торчавшие из крышки трубочки, чтобы внутренняя часть одной из них уходила под воду, а вторая на дюйм торчала над поверхностью. К внешнему концу погруженной в воду трубки он присоединил гибкую трубку подлиннее, а к той — внешний конец дренажной трубки, расположенной между ребер учителя. Трубки плотно вошли друг в друга. Убедившись, что крышка крепко закрыта, хирург попросил учителя покашлять. В трубку поступил воздух, и вода в банке вспузырилась.
— Носите банку с собой, и смотрите не уроните: она, конечно, прочная, но мало ли что. Да старайтесь не наклонять, чтобы не разлить воду — конец трубки всегда должен быть под водой. В течение часа подносите ко рту эту перчатку и надувайте, как воздушный шар. Под давлением легкое распрямится. У вас в грудной клетке, там, где была кровь, скопился воздух, но как только легкое вернется к обычным размерам, он уйдет.
Перед операцией он не снял наручные часы, и сейчас они подсказали, что уже пятый час утра. До рассвета менее двух часов. И все же за те полтора часа, что они провели в операционной, учитель не задал единственный вопрос, которого боялся хирург. Теперь, спустившись со стола, он наконец спросил:
— Она будет жить?
И хирург ответил единственное, что мог: «Не думаю».
Учитель закрыл лицо руками. Даже сквозь стены комнаты хирург ощущал, как давит на них тяжелое небо и все, что выше.
Двенадцать
Аптекарь прислонилась к двери лечебницы, прислушиваясь, не раздастся ли шуршание колес велосипеда, не вернет ли ночь ей мужа. Сидевший на ступеньках крыльца мальчик разглядывал стоявшую чуть поодаль стопку коробок. Оттуда доносился шорох. Мальчик кинул камешком в коробку, из-под нее выскочила крыса с добычей — комочком ваты — и юркнула в трещину в стене лечебницы.
Мама мальчика сидела на скамье, прижавшись спиной к стене и держа голову очень прямо. Она так и не сняла зеленый хирургический халат, в котором была на операции. Горловина халата была сколота безопасной булавкой; над ней белела толстая повязка.
— Перестань, — не оборачиваясь, велела женщина сыну. — Коробки помнешь.
— Ничего страшного, — вмешалась аптекарь. — Я все равно хотела их выбросить. Пусть играет, если хочет.
Мальчик выбрал коробку из пенопласта.
Аптекарь опустилась возле него на колени.
— Ты ходишь… ходил в школу?
— Да. — Мальчик принялся ковырять ногтем коробку.
— И в каком ты классе?
Мальчик спустился во двор, подобрал в грязи какие-то прутики, вернулся на крыльцо.
— В третьем.
— Надо же, совсем большой! Папа учил тебя?
— Нет, он учит девятые и десятые классы. — Мальчик вставил прутики в дырки, которые проковырял в пенопласте.
— Какой красивый домик! — всплеснула руками аптекарь.
— Это не домик. — Ребенок опустил коробку на пол дном вверх. В окнах и дверях торчали прутики. — Это тюрьма.
Аптекарь изумленно взглянула на маму мальчика — та косилась на поделку сына, потому что из-за тугой повязки не могла повернуть голову. Вид у женщины был покорный и угрюмый.
— Это для тех людей, кто сделал с вами такое? — уточнила аптекарь.
Мальчик ничего не ответил, лишь поправил прутики.
— Плохие люди никогда добром не кончат, — продолжала девушка. — Рано или поздно они получат по заслугам. Я в этом даже не сомневаюсь.
— Это не для них.
— А для кого же?
— Для нас.
Мальчик перевернул коробку и поставил ее так, что дверца смотрела на вход в лечебницу, а стенки были параллельны стенам коридора. Аптекарь невольно потянулась к мальчику, но потом вспомнила, как возмущенно он отпрянул от нее в прошлый раз, и убрала руку.
— Иди сюда, — мать поманила сына к себе, тот подполз к ней на коленях, прижался щекой к ее ноге. Женщина взъерошила ему волосы, спрятала вихры за уши. Аптекарь заметила, что пациентка снова взглянула на часы, стрелки которых ползли так медленно, будто от присутствия мертвецов в них сели батарейки.
Дверь операционной скрипнула, и вышел учитель. Внешне он почти не изменился, разве что в руках у него теперь была стеклянная банка, а из-под рубашки торчала трубка. Но лицо словно одеревенело. Мальчик бросился к отцу, прижался лицом к его боку. Учитель погладил сына по голове, отодвинул от трубки.
— Что это? — мальчик потрогал банку.
— Мне надо с тобой поговорить, — сказал учитель жене.
— Операция прошла благополучно? — Она встала, оттолкнувшись руками от лавки и стараясь не двигать шеей.
— Да, все хорошо.
— Тогда в чем дело?
— Сейчас все объясню, — он указал на дальнюю комнату.
— О чем вы будете говорить? — всполошился ребенок. — Я тоже хочу с вами.
— Мы сейчас вернемся. Побудь тут.
— Но почему? Что случилось? Почему мне нельзя пойти с вами?
— Нам с мамой надо поговорить. Обсудить кое-какие вопросы. Мы скоро вернемся.
— Посиди со мной, — предложила аптекарь мальчику. — Я принесу тебе клей и ножницы. Сделаем с тобой красивый домик.
— Это не домик.
Мальчик с силой наступил на коробку, проделав пяткой дыру в пенопласте и расплющив стены, после чего пнул ее так, что та вылетела во двор.
Мать хотела наклониться к нему, но вспомнила о трубке, прижала сына к своему животу и с любовью принялась ему выговаривать:
— Это еще что такое? Разве можно так себя вести при сагибе и этой доброй госпоже? Она хочет тебе помочь. Зачем ты кричишь на нее?
Мальчик вцепился в материнский халат:
— Почему вы не сказали мне, что происходит? Зачем папа хочет с тобой поговорить? Вечно вы что-то скрываете.
— Да зачем нам что-то от тебя скрывать, мой принц? Нам скрывать нечего. Наверняка тут что-то самое обычное и скучное. Как когда папа читал газету, а тебе лишь бы смотреть картинки, помнишь? Вот и сейчас папа, скорее всего, хочет поговорить со мной о чем-то таком, что тебе совсем не интересно.
Аптекарь внесла в коридор раздавленную коробку и проговорила, улыбаясь через силу:
— Мы сейчас все починим. Сделаем из нее что пожелаешь — тюрьму, полицейский участок, что угодно. Коробок у меня много. Идем, посиди со мной, а родители поговорят.
Учитель с женой оставили сына с аптекарем. Она всячески старалась отвлечь мальчика, но он то и дело оборачивался на закрытую дверь.
Сагиб медленно опустился на деревянную скамью
