Третий Меморандум - Борис Батыршин

Совсем уж на совести Маляна и Голубева я оставляю термины типа «трехглазые гуманоиды», хотя они обещают привезти череп и показать небывалую для обезьяны лобную часть. Не знаю. Не знаю, что думать. Хотя – если по-прежнему доверять информации Хозяев о отсутствии на планете аборигенного разума, но в то же время довести до сведения масс информацию о находках в Замке -это может оказаться серьёзным аргументом в деле сохранения единства нашей колонии. Враждебные примитивные аборигены, уничтожившие столетия назад предыдущую земную колонию… испугаются, никуда не денутся! Ну, по крайней мере, задумаются…

И стоило бы, конечно, съездить посмотреть. Очень интересно. Книг наши археологи почему-то не нашли. Оружие – только холодное, щиты какие-то необыкновенные…

А тут еще Валери просится в поход. К хиппарям. Сегодня и решим на Совете. Дело полезное, но дать ему ГАЗик – значит оставить в городе только один. Пусть Валерьян прогуляется – тем более, что наш обаяшка-бородач уверен в своих правах на всех женщин колонии, и меня это смущает. Я, вроде бы, перестал особо тосковать, это и непривычно, и неплохо, но для дальнейшего забвения необходима «викторианская» эволюция. Кстати, в картографической группе есть очень славная геодезисточка – собственно, она её и возглавляет, других людей с соответствующим образованием в колонии нет. Валерьяну в его походе решительно необходима хорошенькая помощница.

Посевная идет по плану. Утром на выкорчевку из сайвы выползла дюжина мохнатых черепах. Прогнали пинками. Патрулей не хватает, Периметр возводится черепашьими темпами… вот ведь – тоже аналогия!

Охотники себя не оправдывают. Или зверье уже начало сторониться окрестностей колонии? Стоит, наверное, часть народу перевести в рыбаки.

Чей же все-таки замок? На днях и съезжу. ГАЗик, правда, стоит на переборке двигателя -что-то там застучало. Ну да ничего, возьму «Пса». Совершенно не вижу, почему бы координатору не прокатиться разок на броневичке, благо, бензина он потребляет ненамного больше нашего «козлика»…

Александр со стоном протер глаза. Сна на этот раз перепало всего четыре часа. Патрульный Котенок в дверях отчаянно зевал, но не уходил, ибо вчера ему было строго-настрого приказано будить, пока начальство не изволит проснуться, не обращая внимания на возможные маты. Александр откинул одеяло, сел, помотал головой, встал. Котенок бесшумно исчез. За окном светло-серая муть – небо в ровной пелене, лужи, грязь после вчерашнего дождя, народ в штормовках, сгрудившийся у второго склада. Во этом складе размещалась столовые «палаточников». Александр взял полотенце и прочие причиндалы и направился к рукомойникам. У членов Совета было немало бытовых привилегий: жили они в отдельных комнатах (два на четыре), умывались в рукомойниках, воду для которых таскали по очереди из ручья, завтракали тоже отдельно, в гостиной «Дома Советов». Готовили тоже по очереди. Обедали и ужинали консулы с массами – во избежание, так сказать…

В тесном коридорчике у умывальника столкнулся с Викой. Она была в своем экономном домашнем халатике, волосы еще встрепанные со сна.

– Привет. – Он стоял в опасной, близости, ощущая тепло ее тела и какой-то далеко-земной запах волос.

– Доброе утро, Саша, – Вика не отстранилась, улыбаясь, посмотрела в глаза. – Как спалось?

– Неспокойно. – Александру захотелось положить руку ей на талию, но в руке некстати оказалась зубная щетка. – Мысли замучили…

– А ты меньше раздумывай, Сань, – Вика еще раз улыбнулась, махнула головой, окунув александрово лицо в облачко волос, убежала.

Сон как рукой сняло, даже бодрость некая появилась. Через десять минут Александр вошел в гостиную, усиленно поводя носом.

– Мнэ-э… а кто у нас сегодня дежурный по камбузу? – осведомился он голосом Юрковского.

– Садись, громовержец, – Крайновский был мрачен. Он тоже не выспался. – Лопай, что дают, координатор.

– Стасик не в духе, – пояснил Леонид. – Ему кошмары снились. Среди ночи слышу – кричит: «батарея левого борта, хлебными пайками – огонь!»

Крайновский независимо промолчал. На затянувшемся до половины третьего Совете с той ночи часть курсантов с флота и производственных курсов временно перебросили на Периметр и в патрули, и из-за этого долго и нудно пересчитывали нормы довольствия.

В радиорубке было уютно. Гудело, перемигивались лампочки, пахло горячим железом и резиной. Землей пахло, цивилизацией. За приемником досиживал свою вахту парнишка из физической группы, Юpa, один из «стажеров». У него тоже были красные глаза – по утрам весь Первоград, казалось, мечтал только о добавочных пяти-шести часах сна. Валентин, – начальник станции, новоиспеченный консул, пришедший сюда вместе с Казаковым – забросал вахтенного ненужными специальными вопросами. Валентину было девятнадцать, он попал на Теллур прямиком из частей связи Московского военного округа и считал своим долгом напускать строгость.

– Оставь, – утомленно пробормотал Казаков. – Я же и то вижу, что все в порядке… Юра, как там наши экспедиции?

– Консул Валери выходил на связь полчаса назад. – тон вахтенного был искусственно официален, – У них все в порядке. Баграт… – Юра запнулся, мотнул головой, – выходил вчера в десять, обещал сегодня в девять.

– Вот сони… Книг не нашли?

– Нет. Ничего нового. Черепа автохтонов, ржавое оружие, золотая посуда. У меня все записано!

Казанова слегка покоробило вычурное маляновское «автохтоны». Он спросил с затаенной усмешкой;

– Юра, а между собою вы Валерьяна тоже «консулом» завете?

– Я на посту. – Стажер покосился на Валентина и иронически прибавил: – Я – лицо официальное.

Казаков поднял бровь и тоже посмотрел на Валентина. Валентин отвел глаза. Саркастическая реплика на вечернем заседании была обеспечена. Трудно понять, чего же надо координатору…

Спускаясь по лестнице и привычно придерживая шлепающую по бедру кобуру с кольтом (спецзаказ, творение кожевенно-башмачной мастерской, на замену варварски изуродованной штатной кобуры от ТТ), Александр прикидывал, как бы использовать драгоценные металлы, в изрядном количестве обнаруженные в замке. Только на ордена? А ведь Малян еще, чего доброго, встанет в позу по поводу уничтожения изделий древней культуры, хотя их там на полдюжины Грановитых палат…

На стройке работы шли вяло. Взрыв смеха в обширной отдыхавшей группе резко оборвался, когда из-за угла полу-возведенного Дома Совета появился Казаков в сопровождении прораба Жукова. На краю котлована полсотни парней и девушек возились с кривыми корнями тысячествольника, тщась придать им пристойный вид.