Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Гзеш выдерживает высокие температуры без размягчения. Обычная температура внутри альнкита — меньше сотни по Цельсию. С тяжами ничего не случится.

— А если нагрев разрушит тяжи… — задумался на секунду Айзек, оттягивая провисший жгут. — Хм, а ничего фатального не случится. Стержни рухнут в активную зону с дополнительным куском ипрона. Реакция погаснет… Хм, а мне нравится эта конструкция. Многофункциональная противоаварийная защита. Атомщик, а что насчёт нейтронной вспышки? На неё будет реакция?

Гедимин мигнул — нейтронами этот вид гзеша он ещё не облучал… и вообще, живя на Равнине, успел забыть об их существовании. «Ещё вопрос, будут ли здесь выделяться именно нейтроны. Омикрон-то будет, куда он денется…»

— Ну, допустим, — нехотя пробормотал Гварза. — Пусть так. Как быстро это вещество разрушается под омикрон-потоком реактора? Какие при этом проявляются эффекты? На сколько циклов сжатия-растяжения оно рассчитано? И — что это вообще за дрянь? Где ты её выкопал?

Айзек крепко взял его за плечо и потянул в сторону от установки.

— Кенен, я же рассказывал. Те самые молекулы из спороносных органов. М-да… Придётся всё-таки ехать в Сфен Жизни. Готовая противоаварийная защита…

Гварза сердито фыркнул.

— Пока что мы видели несложный фокус с резиночками. Может, в потоке альнкита они повыгорают в первые же секунды. Кет!

— Гедимин, — процедил ремонтник, недобро щурясь на Гварзу. «Вот вроде бы дело говорит. Но почему так бесит⁈»

— Гений физики, яд-дро Юпитера… — пробормотал Гварза; его взгляд был не менее «дружелюбен». — Возьмёшь свои резинки и засунешь в миниреактор. Его запустишь. Запущенным он будет не менее восьмидесяти процентов времени. Через месяц такой прожарки проверишь резинки со всех сторон и снова покажешь свой фокус. Тогда будем что-то решать. Всё понятно?

Айзек хлопнул ладонью по столу. Подвес на струбцине закачался, но стержень так и остался висеть, намертво притянутый к катушке.

— Что ж вам неймётся-то обоим… Атомщик! Этот эксперимент… ну, он разумен, не находишь? Лучше было бы использовать альнкит, но за неимением… — он развёл руками.

— Ладно, — буркнул Гедимин. — Приду через месяц. Может, микропроцессоры доделаете…

Гварза вздрогнул, как от удара, и сжал кулаки, но Айзек, бормоча в респиратор что-то недружелюбное, уже выталкивал его из шатра. Гедимин остался наедине с подвешенным ипроновым стержнем.

«Значит, месяц…» — он, достав из реактора контейнер для облучаемых образцов, сложил внутрь подвернувшиеся плёнки — из жёлтого гзеша, из зелёного, с высоким и низким содержанием спиральных молекул. «Да я и сам собирался провести такие испытания. И насчёт восьмидесяти процентов Гварза говорит дело. Но почему так бесит-то⁈»

Полог снова приподнялся — в шатёр осторожно заглянул Вепуат. Гедимин, выглянув из-под защитного поля, попытался изобразить улыбку и закрыл корпус реактора. «Запуск… ну вот, пусть работает.»

— Что у вас тут было? — спросил разведчик, присаживаясь на ближайший стул. — Гварза, выходя, чуть ли не зубами скрипел!

На плече Вепуата ворочался, пытаясь закинуть хвост на другое плечо, «трилобит» с наполовину втянутыми крыльями. Одного не хватало — вместо него была короткая культя.

— У Гварзы не получились микропроцессоры, — буркнул Гедимин, складывая в ящик мифриловые кольца и ипроновые стержни — ещё на месяц, до новых испытаний. — И он срывается на моих механизмах. Ты не рано вытащил Подранка? Ему уже можно тренироваться?

— А, — Вепуат переложил хвост «трилобита» себе на спину и потянул его за голову, чтобы она немного перевесила. — Спокойно он всё равно не сидит. Будет ползать и порхать без присмотра, покалечится. Вот, повязку содрал… А что с механизмами? Ты свою штуку для ангара уже собрал? Может, отнесём её на место, пока Гварза не докопался?

…Гедимин опустил рычаг и услышал перестук деревянных створок — по всему ангару вдоль двойных складчатых стен закрывались и открывались лючки-воздуховоды. Потянуло сквозняком. Выждав десяток секунд, Гедимин поднял рычаг. Вдоль ангара снова зашелестело и застучало, и ветерок утих.

— Вепуат, готов? — громко спросил он. Разведчик высунулся из складского помещения и помахал хвостом «трилобита» — Подранок всё никак не мог устроиться на плече и теперь развернулся задом наперёд.

Гедимин опустил второй рычаг. Едва затих перестук маленьких крышек, с шелестом вошли в пазы массивные дверные створки из прокалённой древесины. Сармат сделал для них уплотнители из прочного красного гзеша; теперь они не громыхали при закрывании — только протяжно шуршали.

«Здесь плюс пятнадцать,» — сармат покосился на термодатчики, выждал ещё пару минут и поднял рычаг.

— Плюс десять! — доложил Вепуат, быстро выбираясь за дверь. Подранок лежал на его руках, полусвёрнутый, втянув нежные крылья и не подавая признаков жизни.

«Терпимо…» — сармат перевёл рычаг в режим проветривания. «Не хватает цистерны с холодной водой. К следующему ливню можно будет притащить… Хотя — проще выгонять аборигенов в их посёлки. Всё равно во время нергета никакой работы не будет.»

— Куда⁈ Сиди, рану запачкаешь! — донеслось из-за ангара, и Гедимин скупо улыбнулся. «Отогрелся… Вепуату надо какую-то накладку на скафандр — животные уже не помещаются.»

38 день Пустоты, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид

— И ничего не радиоактивно, — пробубнил Вепуат, под неодобрительным взглядом Гедимина снимая скафандр. Он оставил в предбаннике одежду и влез под тёплый душ. Гедимин, покосившись на дозиметр, поморщился, но промолчал и только включил напор посильнее, чтобы его скафандр поскорее затопило изнутри. Мимо, расплёскивая воду и хлопая по стенам хвостами, проносились мокрые «трилобиты». Сокол и Чужак метались под потолком, Подранок на полувыпущенных крыльях прыгал за ними по полу — чуть медленнее, но довольно бодро. Он уже пробовал подлётывать, но что-то ему сильно мешало.

— Заваливается набок, — заметил Гедимин, наблюдая за скачущим «трилобитом». — Может, ему протез приклеить?

— Думать надо, — пробормотал Вепуат, обеспокоенно глядя на Подранка. — Он ещё не вполне окреп. Посмотрим через пару дней. В конце концов, у него много крыльев, не одна пара, — как-то они должны компенсироваться…

…Из-под приподнятого полога лабораторного шатра