Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Смотри! — предостерегающе вскинул руку Гедимин. «Лучше бы его отогнать. Хоботки у них сильные…»

Существо ткнулось головным сегментом в бок подранка. Тот плотно прижал к телу щитки, но больше никак не отреагировал. «Трилобит» отскочил, согнувшись волной, чуть в сторону и снова затрещал хвостом. Второй приземлился напротив, понюхал подранка и поддел головой его хвост. Щитки на неподвижной спине слабо шевельнулись.

— Гедимин, подойди, — Вепуат, подняв подранка на руки, склонился над ящиком. Сокол и Чужак уселись сверху, странно булькая и шевеля хвостовыми щитками. Вепуат ловко накинул на них шлейки и кивнул Гедимину — «принимай!»

Когда они выходили в темноту, Сокол (скорее всего, это был он) вскинул хоботок, коротко рявкнул и снова опустил голову. Над холмами было тихо, только шуршал гравий, и на краю лагеря переговаривались аборигены.

— Пусть наберётся сил, — вслух думал Вепуат. — И буду понемногу вводить его в стаю. Вроде бы его готовы принять… Да, ослабь ремешок, он сам перепрыгнет. Вот так. Давай сюда.

Пока он пристёгивал Сокола, Чужак возился на плече Гедимина, царапая обшивку. Вепуат сдёрнул его и пересадил на жердь. Делал он это одной рукой, придерживая второй ящик с раненым животным, и управился за считанные секунды.

— Ты скоро пойдёшь монтировать свою вентиляцию? — спросил Вепуат, пристраивая контейнер посреди шатра. Гедимин от неожиданности мигнул.

— Через час-полтора.

— Ага, — кивнул сам себе Вепуат. — Я помогу. Только покормлю Подранка, и больше дел у меня не будет до вечера.

Гедимин снова мигнул.

— А эти? — он кивнул на пристёгнутых «трилобитов». Они уже не ёрзали — сидели смирно, свесив хвосты, и кто-то успел нагадить.

— А от них до вечера проку не будет, — Вепуат досадливо сощурился. — Вчера пришлось кормить по полной, теперь никакой работы, пока не проголодаются. В общем, если что надо — зови. Подержать там что, привинтить…

…Плоский длинный купол защитного поля стоял на своём месте — над полусобранной системой управления для вентиляции. Кто-то любопытный сделал его прозрачным, но совсем убирать не стал. Двое сарматов и сейчас маячили в отсеке — Таркасан рассказывал что-то Айзеку, а тот вертел в пальцах рукоятку омикрон-метра — того самого, на десятую долю кьюгена.

— Уран и торий! — Айзек повернулся к закрывающемуся шлюзу и приподнял омикрон-метр в приветственном жесте. — Твоё?

Он указал радиометром на систему управления. Гедимин не понял, что именно командир имеет в виду, но всё же кивнул.

— Не самые прочные материалы, — заметил Айзек, глядя на тросы, шкивы и шатуны. — Долго продержатся, как думаешь?

Гедимин пожал плечами.

— Вот и проверю.

Омикрон-метр в руке Айзека болтался так, что подвес уехал к верхней отметке и не выпал только потому, что лежал в двух желобках. Гедимин, глядя на обвисшую нить, недовольно сощурился. «Вот сейчас завяжется в узел. Этим шнурам только дай…»

— Держи рамку ровно, — буркнул он. — Где ты её взял? Отдай филкам, пусть играются.

Айзек весело хмыкнул, но рамку всё же выровнял.

— Что это за штука?

— Омикрон-метр. Не видно, что ли? — недовольно сощурился Гедимин. — Диапазон — ноль один кьюген. Больше тут, вроде как, не нужно.

Айзек, хмыкнув, поднёс рамку к глазам.

— И что тут работает измерителем? Вот эта ниточка?

— Под лучом сжимается, — пожал плечами Гедимин. — Чего ещё надо? Шкалу я разметил. Врёт, конечно. Но что тут не врёт⁈

Айзек фыркнул в респиратор.

— Он у тебя единственный? — спросил он, разглядывая омикрон-метр. — Я бы его себе взял. Как образец местно-сарматских технологий.

Гедимин смерил его угрюмым взглядом.

— Ничего смешного. Прибор работает. Лучше скажи, где взять спиральные молекулы? Я их выделил из таких плёнок…

Объяснить, откуда взялось омикрон-чувствительное вещество, оказалось непросто. Вепуата с его базой ДНК рядом не было, а в той, что он скинул Айзеку, сарматы ничего внятного не нашли.

— Угу, — Айзек посмотрел на замолчавшего и очень недовольного Гедимина и задумчиво сощурился. — Допустим. Шторм Жизни я помню, но вот твои «катапульты»… как-то не до них было. А судя по базе, ДНК из них ни с кем соотнести не удалось. Хм… Тогда — или ждать нового шторма, или искать этот организм в Сфене Жизни.

На последних словах его отчётливо перекосило. Гедимин мигнул.

— Скоро будет шторм? — спросил он. Айзек задумчиво сощурился на потолок.

— М-да… Через полгода, не раньше. Начинается местная зима, а во время неё… — он развёл руками. — Да ещё месяц Хаоса… В общем, не знаю. Навряд ли у аборигенов есть запасы. Спрашивал у стражей?

Гедимин фыркнул.

— Естественно. Проку от твоих стражей…

— Угу… — Айзек прижал палец к виску. — Тебе эти молекулы очень нужны? Если только для дозиметрии — их ведь немного надо? Твоих запасов хватит на десяток…

Гедимин резко качнул головой.

— В ядерный могильник дозиметрию. Это — автоматика. Система сброса стержней.

Айзек ошалело мигнул и оглянулся на соседний отсек.

— Таркасан, зови Кенена. Очень нужен. Атомщик… насчёт автоматики — это ты серьёзно?

…Двое сарматов переглянулись.

— Деревяшки и верёвки… — еле слышно пробормотал Кенен Гварза, глядя сквозь Гедимина. Чертёж, набросанный ремонтником наскоро, лежал посреди стола; Айзек несколько раз протягивал к нему руку, но снова и снова отдёргивал.

— Специфика местности, — отозвался он. — Деревяшки и верёвки. Железки и верёвки. В крайнем случае — мифрил и верёвки. Но без верёвок не обойдётся.

— Могу вытянуть проволоку, — буркнул Гедимин, недовольно щурясь. — Но металл не так эластичен. Нет смысла. Могу металлизировать жгуты — будут прочнее. Смысл в том, что они реагируют на скачки интенсивности. И реакция мгновенная. Вспышка — сброс управляющих. Угасание — подъём.

Он придвинул чертёж к себе и озадаченно на него посмотрел. «Тут же всё понятно