Обратный отсчет: Равнина - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тебя видно, — криво ухмыльнулся он, поднимая руку в приветственном жесте. Глаза слезились, то и дело приходилось смигивать; сквозь плёнку слёзной жидкости картинка дрожала и расплывалась — то ли шарообразный реактор с торчащими стержнями, то ли шипастый зверь, свернувшийся в клубок. Он уже начинал разворачиваться, когда кто-то вцепился с двух сторон в шлем Гедимина и с хрустом задвинул височные пластины в пазы. Сармат ошалело мигнул. Он сидел на полу, откинувшись к стене; перед глазами был висящий в воздухе диск, а внутри него дрожал холодный зеленоватый свет.
— Я его видел, — прохрипел сармат, глядя на Кайшу. Айзек и Гварза уже ухватили его под мышки, помогая подняться на ноги. Он встряхнулся, выпрямляясь, переступил с ноги на ногу и коротко качнул головой — «всё в порядке».
— Я слышу песню Пламени, — голос Кайшу звенел от волнения. — Оно зажигает огни на башнях Сердца. С тех пор, как вы здесь, огни горят часто. Как во времена Куэннов. Дим-мин, тебя не обожгло? Я видела свет в твоих глазах. И видно, что сегодня ты перенёс его без мучений…
Гедимин молча кивнул. У него было много вопросов, но, глядя на многоцветную линзу, он уже понимал, что у этого существа ничего не узнает.
…«Куда, всё-таки, каждый раз деваются образцы? Мальгес выпивает по дороге?» — ремонтник, покосившись на закрытый вход, тайком зачерпнул серебристой воды из бассейна Куэннов. «В прошлый раз перерыл все карманы — ни воды, ни пустых пробирок…» На стене, уцепившись за выступы на вертикальной цистерне, сидели два «трилобита». Вепуат побрызгал на них водой, но они не стали поднимать щитки — видимо, уже утолили жажду.
— Старейшина Кайри снова принёс ягоды курруи, — ухмыльнулся Айзек, оглядываясь на Гедимина. — Для тебя, атомщик. Может, всё же попробуешь?
Гедимин мигнул.
— Ксеноорганику⁈ Айзек, ты в себе?
— А «трилобиты» их едят, — заметил Вепуат, выбираясь из воды. — Только мятые и полежавшие в тепле. Тут какие-то свои аналоги дрожжей… В общем, лишние ягоды можешь отдать мне.
— Спаиваешь «трилобитов»? — Айзек усмехнулся. — Тут есть какое-то вино из курруи. Говорят, ну очень лечебное. Никто не хочет попробовать? Может, Гедимину было бы полезно…
Сармат сердито фыркнул.
— Дурацкие шутки.
«Надеюсь, никто из них ксеноорганику не жрёт,» — он с подозрением смотрел на развеселившихся сарматов. «Нам отсюда надо выбраться живыми. И без непредвиденных мутаций.»
… — Бласко просил передать.
Кириг протянул Гедимину сложенный вчетверо листок и рамку омикрон-метра. Сармат пробежал взглядом по коротким записям — время и показания прибора — и, кивнув, отдал листок и омикрон-метр филку.
— Продолжай измерения, — сказал он, проверяя движущиеся части подъёмника. «Так себе смазка. Быстро испаряется на открытом воздухе. Надо что-то другое подобрать.»
Он прошёл мимо сдвинутой к обрыву крышки шахты, недовольно покосившись на сбитый, надколотый край (кто-то из Текк’тов неосторожно поддел её головой), и, пригнувшись, протиснулся в неудобную дверь ангара. Внутри строение не было рассчитано на сарматов — максимум на филков — и Гедимин сразу опустился на пол и прикрепил к шлему деревянный «фонарь».
В ангаре было светло и без «факела» — световые пучки из открытых продухов упирались в пол, оставляя яркие пятна, и здание просвечивало насквозь. Гедимин задумчиво смотрел на пазы будущей шлюзовой камеры, на оставленные вдоль крыши направляющие, прощупывал камень — уже осевший на пару миллиметров с тех пор, как Текк’ты закончили работу. Через пять минут он пристроился у стены с листком, выдранным из ежедневника. Ещё через десять — поднялся по склону и, не обращая внимания на прыскающих из-под ног нхельви, пошёл к лаборатории. «Деревяшки, верёвки и немного металла,» — думал он с едва заметной ухмылкой. «Странная будет конструкция.»
36 день Мрака, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид
Стоило приоткрыть глаза, как сетчатку обжёг ослепительный, неестественно белесый свет. Гедимин вздрогнул всем телом, вскочил, хватаясь за генератор защитного поля — и остановился. Он стоял посреди лабораторного отсека, под «земными» лампами. Рядом валялся брезент — один кусок туго скатанный, другой — смятое широкое полотнище. Гедимин тяжело опустился на ближайший стул, еле слышно хмыкнул и покачал головой. «Как я успел тут заснуть? Была бы работа напряжённая, а то ведь дурью маялся… Кто-то ещё одеяло принёс. Айзек?»
Он оглянулся на плотно задвинутую переборку — «дверь» соседнего отсека. По ту сторону что-то шуршало, булькало, были слышны голоса. «Айзек уже работает,» — Гедимин подобрал брезент, свернул его и переложил на пустующий стол Вепуата. Голова была тяжёлая; вид длинного чертежа, разложенного на столешнице, вызывал брезгливую гримасу. Гедимин перевёл взгляд на заготовки, с вечера вывешенные на просушку над широким поддоном. Они ещё слабо блестели — деревяшки и верёвки, вываренные в растворе сеша, высохли, но теперь поблескивающий эластомер покрывал их снаружи. Гедимин взял обрезок троса, растянул, намотал на руку, — с вечера верёвка была жёсткой, сейчас она слегка растягивалась под пальцами. «Учесть,» — сармат проверил другие тросы и склонился над чертежом, внося последние поправки. Деревянные элементы, к счастью, резиновыми не стали — слой сеша лёг поверх, не впитавшись в плотные волокна и не изменив их свойства.
«Чем только ни приходится тут заниматься…» — покачал головой Гедимин, раскладывая на столе детали будущего механизма — если эту конструкцию из примитивных материалов можно было так назвать. «Когда я в Ураниуме на свалке рылся, и то было легче. Ладно, попробуем собрать…»
Крупные и «проверенные» детали — дверные створки, крышки вентиляционных лючков — сохли на улице, поставленные на ребро и подпёртые кусками камня. Гедимин обошёл их, проверяя состояние защитной плёнки, и
