Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Гедимин поморщился.

— Это просто фольга с рисунком. У неё нет датчиков давления, — угрюмо напомнил он. — И камеры в неё не встроены.

Вепуат оглянулся на шатры.

— Гедимин, у тебя не найдётся ещё образца? Есть одна мысль.

— Филка взрывать не дам, — предупредил Гедимин. — И остальную фауну тоже.

Вепуат возмущённо фыркнул.

— Я тебе что, Ассархаддон? Ставить опыты будем на мне.

…Когда Гедимин раскатал в фольгу второй обрезок металла, за шатрами захрустел гравий — бронеход поднимался по склону и устраивался на стоянке. Выходя из палатки, сармат услышал голос Айзека, а потом и Гварзы, — оба сармата что-то обсуждали с вылезшим из кабины Таркасаном. Гедимин аккуратно обогнул их и вышел на дальнюю окраину, где его уже ждали Вепуат и Дасьен.

— Нарисуешь — клади на камень и быстро отходи, — втолковывал филку сармат-разведчик. — Чем дальше, тем лучше. Видел, как Гедимину руку пожгло? Это сквозь защитное поле! А тебе вообще всё поотрывает.

Дасьен покосился на ладонь сармата и поёжился.

— Зачем вам вообще я? Экспериментировали бы тут вдвоём.

— Долго объяснять, — махнул рукой Вепуат. — Гедимин, стой там! Я к тебе пойду!

Сарматы молча ждали, пока Дасьен закончит рисунок. Гедимин недовольно щурился. «Сырья очень жалко. Кейек — полезный минерал. Нам бы, на Землю, такой термоэлемент — „вечный“, не радиоактивный… ну, почти не…»

— Ну вот, — сказал Вепуат, поднимая руки к шлему. Гедимин с удивлением смотрел, как он сдвигает височные ипроновые пластины. «Убирает экран от сигмы,» — думал сармат. «Это тут при чём? Там же не реактор с хранителем. Даже ирренция почти нет. Какая разница…»

Вепуат сделал большой шаг вперёд, и Гедимин увидел яркую жёлтую вспышку.

Прочные камни выдержали — их только вывернуло из гравия и повалило, мелкие камешки раскидало вокруг и забрызгало металлической взвесью. Гедимин видел, как она пузырится и застывает хрупкой пеной. Вепуат посмотрел на выбоину, оставшуюся на «скамейке», оглянулся на ремонтника и развёл руками.

— Не знаю, чем оно видит. Но что видит — это точно.

— Мать моя пробирка, — пробормотал Гедимин, угрюмо щурясь. «Гребучая бредовая планета! Ладно, когда реактор лезет общаться. Но каждый кусок фольги⁈»

…«Подъёмник не минировать,» — повторил про себя Гедимин, возвращаясь в лабораторный шатёр. Такой вывод из проведённых опытов его ещё как-то устраивал; об остальных, более глубоких, сармат старался не думать. «Подъёмник не минировать, пластины лишний раз не двигать. Кто их знает, что ещё тут сидит и ждёт…»

— Вот он, — раздалось из шатра, едва сармат приподнял полог. За столом сидели Айзек и Гварза, и последний подозрительно щурился на оплавленную перчатку.

— И уже попортил снаряжение, — поморщился он. — Где успел?

— Не надо, — быстро вмешался Айзек. — Об интересных результатах Гедимин обычно отчитывается… Ну, что вышло с системой подвеса? Можешь показать?

Гедимин, кивнув, заглянул в ящик стола, подтянул винт уже установленной струбцины на краю и достал заготовки.

— Гляди.

Он хотел дать сарматам рассмотреть устройство по частям — катушку в мифриловом кольце, второе кольцо с закреплёнными на нём жгутами и подвешенным золотистым стерженьком, более массивный стержень — практически нетронутый ипроновый слиток… Но Гварза скривился ещё сильнее, а Айзек нетерпеливо махнул рукой — «запускай!» Гедимин, пожав плечами, закрепил катушку и осторожно опустил в неё подвес на жгутах. Экран сработал — ипроновый стержень, хоть и лежал рядом с установкой, даже не шелохнулся. «Направленное воздействие,» — Гедимин осторожно подставил стержень торцом кверху под катушку и еле успел отдёрнуть руку — защитное поле прикрыло пальцы с ипроновыми щитками. «Тут главное — точно направить. Один стержень — одна катушка…»

— Ага, — пробормотал Айзек, глядя на слиток ипрона, повисший над столом. Гедимин взял длинную кость и, примерившись, треснул по свисающему стержню. Струбцина дрогнула; слиток не шелохнулся — бредовый равнинный «магнетизм» крепко его держал.

— Угу… — пробормотал Айзек, с опаской покосившись на кость в руке Гедимина. — Занятное явление. Но мы его уже видели. Что там насчёт автоматического сброса?

«Этим жгутам пары кьюгенов хватит,» — сармат поднял излучатель и проводил взглядом зелёную вспышку на прозрачном защитном куполе. Выпавший стержень, звеня, покатился по столу и ударился о бортик. Подвес, подтянутый сократившимися жгутами к серебристому кольцу, замер под ним, в полусантиметре от опустевшей катушки.

«Надо было для стержня сделать поддон,» — Гедимин выключил излучатель, подобрал выпавший штырь и аккуратно поставил его на прежнее место. Кусок металла тут же подхватило и прижало к такому же, повисшему внутри катушки. «А, вот эту чашку подставлю, как раз по размеру.»

— Вот оно как… — пробормотал Айзек, глядя, как по «сигналу» излучателя ипроновый стержень то падает в чашку, то взлетает к «магнитной» катушке. Во время последних прогонов он, кажется, даже считал секунды… если успевал, конечно, — «магнитные» силы срабатывали мгновенно.

— Просто, но действенно… — Айзек просунул бронированную руку под купол, жестом велел Гедимину не опускать излучатель и тронул пальцем натянутые, сократившиеся до упора жгуты. — Мгновенное срабатывание… А большой вес это вещество выдержит? Управляющие стержни, так-то, нелёгкие.

— Выдержит, — отозвался Гедимин, наблюдая за попытками Айзека растянуть сжатый жгут. — Можно сплести трос. Взять другой гзеш. Рассчитать порог срабатывания — сто кьюгенов, пятьсот, тысяча…

Он выразительно пожал плечами и опустил заэкранированный излучатель. Подвес свалился в катушку, стержень, замерший под ним, взлетел вертикально вверх и повис. Айзек подёргал за него и покачал головой.

— Очень интересное явление. Что скажешь, Кенен?

Гедимин, уже забывший о Гварзе, неохотно перевёл на него взгляд — и сузил глаза. Кенен стоял на прежнем месте, сложив руки на груди, и морщился, будто хлебнул лимонной кислоты. «Ну что тебе ещё не так, мать твоя пробирка⁈»

— Значит… — медленно проговорил он, разглядывая подвес. — В активной зоне реактора планируется прицепить резиночки?

Гедимин