Его сладкая девочка (СИ) - Драгам Аля

— Правда я. И я никуда не уйду, даже если будешь прогонять. Только ты... не гони меня, Ксюш... Я знаю все... — Слова заползают в уши, пуская невидимые нити в сознание. Прорываются сквозь агонию. — Прости меня. Что не уберег. Если сможешь, прости.

Он шепчет, баюкая на своих руках. А меня штормит. Он опоздал! Какие-то жалкие минуты решили все.

"Не простит", — загорается красным. Как табличка "опасность".

Плач становится сильнее, и вдруг меня начинает выворачивать. Вырываюсь, опускаясь на колени в комнате. Желудок скручивает судорогами, во рту разливается горечь.

Что же я натворила...

— Тише, тише.

Волос касается уверенная рука. Скручивает в хвост, помогая мне держаться на поверхности этого мира. Потому что привычная уже тьма снова маячит перед глазами.

— Умница...

Кто умница? Я? я стою на коленях и блюю перед любимым человеком. Перед своей мечтой. Он держит мои волосы и хвалит?

Я точно сплю. Или брежу. Или попала в параллельную реальность.

Не заметила, как давно в комнате горит свет, а рядом уже суетится Мила. Протягивает мокрое полотенце и воду.

Егор поднимает на руки и выносит в другую комнату. Кладет на диван в зале, где временно обитает подружка.

— Таблетка вышла. Посиди с ней, я сейчас уберу. Тряпку где можно взять?

— Сейчас. — По ответу Милы понимаю, в каком она сейчас шоке. Мы обе в прострации. Я — после истерики, а она из-за происходящего в целом.

— Охренеть. Это твой Егор? Я в ахуе.

— Мил...

— Я еще мягко выражаюсь. — Подружка хлопает по руке. — Нашел же тебя. Я вообще... слов нет!

— Слова еще успеете найти. Ксюша поедет со мной сейчас, надо срочно показаться врачу. А ты запиши мой номер. Верней, из черного списка вытащи. Тройки на конце.

Молчим и только глазами следим за перемещениями Егора. Не могу поверить. До сих пор не могу.

Парень ведет себя так, словно находиться в подобной обстановке для него привычное дело. Хотя сам он выглядит здесь пришельцем из космоса.

Спрашивает у Милы, где моя сумка, собирает в нее телефон и документы. Приносит верхнюю одежду и терпеливо ждет, пока я оденусь. Всё абсолютно спокойно и практически молча.

— Сама идти можешь?

Привстаю, но он решает, что, видимо, не смогу. Подхватывает и на руках несет из квартиры. Милке кивает, напоминая еще раз про свой номер.

Я в ступоре. Столько всего обрушилось на голову! Тяжело не просто думать, а даже понять, где я в данную минуту. Вернее, не понять, а осознать.

— Егор, а что это вот всё значит? — Кое-как формулирую важный вопрос.

— Значит, что мы вместе. Если ты не против. А ты же не против, правда? — Парень подмигивает и широко улыбается

— Вместе? Ты и… я?

— Нет. Не правильно.

Уголки губ ползут вниз, пока Егор замолкает, заходя в лифт. Из рук не выпускает. Так и прижимает к себе.

— Я и вы.

— Мы, — как эхо повторяю за ним. — Мы. Звучит… странно…

— Звучит правильно, Ксюш. То, что мы вместе — это самое правильное из всего сделанного мной в жизни. С первой секунды пропал, как только увидел тебя.

Замираю, глядя в ясные глаза. Мы уже на улице, около огромной машины. На танк похожа.

— Поставь меня, пожалуйста. Тебе тяжело.

— Нет. Мне легко и приятно. — И опять улыбается. Я в него того успела влюбиться, а сейчас вообще голову сносит.

— Я же слышу, как ты дышишь.

— Это не потому, что ты тяжелое. Потом тебе расскажу, почему, — последнюю фразу Егор шепчет на ухо, задевая мочку. От этого прикосновения вдоль всего позвоночника рассыпаются мурашки, а дыхание перехватывает.

— Все равно. Отпусти, пожалуйста. — Мне в принципе неловко от происходящего. От того, что он близко. От того, что я могу говорить ему «ты».

— Я делаю больно? — В голосе тревога и забота. И пока я собираюсь с ответом, умудряется открыть переднюю дверь и усадить меня в кресло.

— Да нет. У меня в голове каша, честно. Столько вопросов и всего непонятного…

— Так задай, Ксюш.

Егор обошел машину и устроился за рулем. Повернулся ко мне, взяв ладонь в свою. Этот жест отвлекал и умилял. Но я все равно нахмурила брови. Потому что не понимаю его поведения! Он ведет себя так, словно мы… ну как пара что ли!?

— Просто спроси всё, что тебя мучает. Я готов ответить на твои вопросы, пока едем до клиники. Врачу показаться необходимо в первую очередь. — Говорит мягко, но строго в то же время.

— Прям всё – всё?

— Абсолютно. Не хочу между нами недосказанности.

— И ответишь честно?

— Предельно.

— Ты меня искал?

— С первого дня. Про это мы поговорим попозже. Не сейчас, хорошо?

— А… а как нашел?

— По номеру машины подруги твоей. Повезло, что вы приезжали в деревню. Я же там все адреса оббегал, нигде тебя не было. Кстати, — смотрит на меня, — сестры твои где?

— У бабушки одной были. Тети Зои.

— Я у нее был. В магазине подсказали. Но там никто не открыл.

— Может, выходила, — пожимаю плечами. — Или не слышала.

— Ладно. С этим разобрались. Еще что-то хочешь знать?

— Хочу. Откуда ты узнал про… ну про это? — Смотрю вниз. До сих пор не могу найти в себе силы произнести о своем положении.

— О чем, Ксюша?

Поздно соображаю, что моих телодвижений Егору не видно. Во-первых, он за рулем. А, во-вторых, темно же.

Узнаю знакомую улицу и начинаю нервничать:

— Куда ты меня везёшь?

Я к этому врачу больше не пойду. За один день здесь берут столько, сколько я получаю за месяц. Львиная доля моих запасов ушла на возврат долга Милке.

Парень паркует машину и разворачивается всем корпусом в мою сторону.

— Ксюш, мы приехали в клинику. В хорошую клинику. — Давит не голосом, а интонацией. — Где проверят всё, чтобы сохранить нашего малыша. Я вообще не понимаю, зачем ты отсюда сбежала?

— Потому что я одна была. Ты, наверное, не понимаешь, что такое, быть одному. А Антону быть обязанной…

Снова накатывают воспоминания. И пусть нинин брат не сделал ничего плохого, не успел или передумал, моего отношения к нему это не изменит. Достаточно знать, что он хотел сделать.

— Извини, я как-то не уловил. Антон здесь при чем?

— Ну это же он… Мне стало плохо на его дне рождения и он меня…

— О чем я говорил. Недопонимание. Давай-ка сейчас покажемся доктору, а потом ты мне расскажешь все, и я тебе.

Как будто так делал всегда, Егор обходит машину и помогает мне вылезти. С моим ростом, конечно, такие танки скорее мучение, чем средство передвижения. Это Егор высоченный.

— А какой у тебя рост? Больше двух метров или меньше?

— Чуть-чуть меньше. На один сантиметрик.

— Ого! Я на тридцать пять тебя ниже! Ты великан.

— Великан, великан. Пойдем, Дюймовочка моя. Сдаваться будем.

Его рука обнимает меня так естественно так… как и надо, вот. Может, я на самом деле больше не буду одна? А может, поиграет в заботу и уйдёт. Вряд ли он готов к той жизни, которой живу я. Не только забота о себе, но еще два маленьких ребенка.

И если Егор против моих сестренок, нам никогда не будет по пути. Их я не предам.

Глава 24

Егор.

Ксюшу осматривает врач, выгнав меня за пределы кабинета. Хотя, спрашивается, чего я там не видел, учитывая, что принимал участие в процессе. Ладно, орел птица не гордая. Подпираю стену, думая о своем.

Расслабляться рано, но я не просто нашел свою девочку. Неведомые силы на нашей стороне: пусть не самым приятным образом, но таблетка вышла, не успев наворотить дел. Это сейчас самое важное.

Из вопросов Ксюши понял, что ничего не понял, если честно. Причина ее исчезновения так и подвисла. Но мы обязательно все проясним. Я ее никуда больше не отпущу. Надо будет — подниму все связи и хоть завтра зарегистрирую брак. Быстро? Да хрен там. Быстро — это когда через час. А у меня вся жизнь перед глазами столько раз проносилась, пока метался по городу.

Бессилие убивает. Не отчаяние, нет. А именно осознание, что не все в твоих руках. Вот вроде возможностей море, а упираешься в глухую стену. Не знаю, что бы делал, не явись тогда Светка со своими откровениями. Спасибо ей сказать стоило бы, наверное. Но лучше не пересекаться. Что она, что компания ее мнимых подружек — те еще кобры. И ведь устраивало же раньше. Рыночные отношения во всей неприглядной откровенности: не было чувств у нас. Ей нужны были деньги, меня устраивало ее присутствие в постели. Как ни называй, а суть—то одна. Гнилая такая суть.