Его сладкая девочка (СИ) - Драгам Аля

Паника, поселившаяся вчера, снова поднимается из глубины сознания. Так, где кабинет этой язвительной тётки? Выскакиваю в коридор и, быстро сориентировавшись, несусь туда. Врачиха перехватывает в коридоре, словно сама искала.

— Где Ксюша? — Мне не до экивоков. Потом обязательно поздороваюсь, попрощаюсь, поблагодарю. — Романова Оксана Игоревна.

— Данная пациентка в клинике больше не наблюдается.

— В смысле?

— Девушка ушла под расписку. Запретить ей мы не имели права. Это вся информация, которую я могу Вам предоставить.

Перед носом хлопает дверь и я упираюсь взглядом в белое полотно.

Как ушла, куда ушла?

Букет летит на первую же скамейку вместе с пакетом, а я лечу в сторону стойки а-ля ресепшн.

— Девушка, посмотрите, вчера поступила Романова Оксана Игоревна.

Улыбаюсь через силу, выдавая самую очаровательную улыбку. Ну, давай же. Щелкай кнопочками.

— Данная пациентка оплатила пребывание и выписалась под расписку. — Медсестра внимательно смотрит на меня: — Ваша девушка, она светлая такая?

— Да, невысокого роста.

— С ней подруга или сестра была. Она оплачивала по счету.

Мозг лихорадочно переваривает информацию. Если подруга платила картой, можно узнать хоть какие-то данные и зацепиться.

Протягиваю девушке несколько красных купюр, и прошу посмотреть фамилию и имя. Даже из минимума можно попробовать вытрясти максимум.

— Извините, — возвращает деньги обратно, — она оплатила наличными.

Чертыхаюсь и разворачиваюсь, чтобы бежать к выходу. Выскакиваю на ступени, когда в спину летит:

— Девушка приняла решение, но я Вам этого не говорила.

— Что!?

Сразу накрывает понимание, что Ксюша решила избавиться от… Даже мысленно это произносить больно.

Не простила меня, что пропал?

Не поверила словам?

Могу её понять. После всего, что увидел, после поступков своих родных.

Но неужели мое признание для неё ничего не значит?

Внутренний голос нашептывает, какое я дерьмо. Не один раз я бросил девочку в трудной ситуации. Пусть первый раз я не знал, а второй поверил в увиденное, но с её-то стороны я выгляжу предателем.

Как найти её? Как заслужить прощение?

Хладнокровно рассуждать не получается, потому что накрывает отчаяние. Такой новый спектр чувств для меня. Ни с ними не могу разобраться, ни с мыслями.

Одно ясно, как божий день: Ксюшу надо найти. Пока не успела ничего сделать. Даже от предположения, что уже, внутри всё обрывается.

Где же она может быть!?

Общага! Завожу машину и еду туда, где проводил вечера всю последнюю неделю. Узнать на вахте, что Ксюша не появлялась, не становится неожиданностью. Уже подъезжая, знал, что услышу.

Следующий пункт — деревня. Час в дороге, потому что гнал, как ненормальный, и вот избушка. На крыльце условно знакомый мужик. Его я уже видел у аптеки.

— Добрый день. Ксению позовите, пожалуйста.

Мужик фокусирует мутный взгляд и сипит, что Ксюши нет, и не было давно.

Куда еще она могла деться? Вспоминаю про соседку. Барабаню в дверь и окна, но никто не открывает. Перехожу в соседний дом. Стеклянные глаза с таким же пустым выражением, как в доме Ксюши.

Напрягаю память, чтобы найти еще хоть одно направление, где искать. Как же зовут бабку, которая присматривает за сестрами? Перебираю имена, но нужного не нахожу. Черт!

Магазин. Точно. В маленьких магазинах всё и про всех знают. Только бы не обед.

Мне везёт. Не только вспоминают, о ком речь, но и дают адрес. Кидаю на заднее сиденье ненужные мне покупки. Память у продавщицы в нужном направлении заработала только, когда пообещал купить полприлавка. Лучше бы так кэш взяла.

Нужный дом. В голове каша и сумбур. Я сейчас как робот. Лишь бы найти. Потом будет всё — признания, чувства, объяснения, поцелуи, если позволит. Стучу. Тишина. Я настойчив, но ничего не меняется. Обхожу вокруг, заглядывая в окна. Никого.

Впору завыть.

На панели моргает телефон.

— Дейв?

— Слушай, всё привезли. Я тут от скуки уже сам собирать начал.

— Точно! Мелкие!

Скидываю вызов, набирая Севера. Пусть он в очередной поездке, но мозги у него всегда с собой. В двух словах обрисовываю ситуацию, прошу помочь найти девчонок. Данные на них есть благодаря стараниям парней. Влад бросает «жди» и выключается. Человек надежный. Сначала поможет, потом, конечно, выскажется. Если посчитает нужным. Но от кого, а от него осуждения не услышишь.

Кружу по посёлку, проезжая мимо дома ба и деда. Как сильно бы я их не любил, но простить поступок бабушки не могу. И это не обида маленького мальчика. Это понимание, что всё сложилось одно к одному. Начиная с той ночи.

И паршивое всего чувство собственной вины и бессилия. Моя женщина сейчас неизвестно где и с неизвестно с какими мыслями. С моим ребёнком внутри. Я все еще верю, что девчонка не успела наделать роковых ошибок.

Смогу ли я простить, если она сделает аборт? Не знаю. Мои чувства сейчас сильны. Но смогу ли я принять её решение? Я не знаю. Не могу понять причины, по которым Ксюша ушла, скрылась. Ведь я открылся ей.

Нет, я представляю, как ей страшно в неизвестности. Но, блядь, я же рядом! Не просто готов, а хочу быть с ними. Хочу этого ребенка. Хочу! Хочу её в своей жизни!

После нашей ночи я ни с кем не был. Настроен был найти, поговорить. Она отвечала мне тогда! Пусть мы мало знаем друг о друге, о привычках, о вкусах, но у нас целая жизнь, чтобы познакомиться.

Открываю фото, которые перекинул Арт, и провожу пальцами по нежному лицу.

— Найдись, пожалуйста…

Глава 21

Ксюша.

Капельницы творят чудеса. Тупая боль отступила, оставив лишь слабость и сонливость. Я уже свободно передвигаюсь по квартире, даже выхожу на лавочку, чтобы посидеть. На мини-вмешательство, а иначе говоря, прерывание, Милка обещала записать у себя. Чем раньше, тем лучше. На таком сроке все проходит быстро и безболезненно.

Запрещаю себе думать о предстоящем. Но не очень-то получается. Каждую ночь подушка мокнет от слез, а я боюсь, что не смогу решиться. Очень боюсь. Но и будущего в своем положении не вижу. Мало присмотра за малышками, нам нужно что-то есть. Девочкам нужна одежда. Даже минимально. Брось я сейчас учебу, работу беременной найти сложно. Да и какую без опыта и образования найдешь? Замкнутый круг.

Скорее бы уже закрыть эту страницу жизни. Жалеть буду, не сомневаюсь. Урок от жизни. Вся грязь такая, какая она есть. Без прикрас. Чтобы не было даже желания мечтать и хотеть. Чтобы знала свое место. Будто мало мне было слов Ирины Иосифовны.

— В понедельник идем к двум. — Подружка влетает в квартиру, как метеор. — Отговаривать тебя не будут, но о всех последствиях предупредят. Тут, ромашка, как уж повезет. Некоторые без проблем потом вынашивают и рожают, а кто-то на всю жизнь остается…

— Мне так страшно, Мил. Так страшно…

— Короче, я тут подумала. Давай в субботу сгоняем в деревню. Девчонок заберем, в понедельник утром в сад отправим. Тебе после аборта больняка не дадут. К бабке сходим вместе.

— Она слушать не будет.

— А нам и не надо. Пусть знает, что её любимый внучок натворил и голову в кусты. Какого хрена не предохранялся, когда полез?! А ты теперь одна все последствия расхлебываешь.

Милка носится по кухне, размахивая руками. А мне хочется, как страусу, спрятать голову в песок. Вытащить, а все уже прошло. Так извела себя мыслями…

— Мил, считаешь, я не думала об этом? Думала. Но я просто не выдержу еще одного унижения.

А в том, что оно будет, нет сомнений.

— Надо сделать всё возможное, чтобы потом не жалеть. Ксюха, Ксюха…

Обнимаемся и ревем вместе, как раньше. Сколько всего мы прошли вдвоем, не сосчитать.

— Хорошо, что мы есть друг у друга, правда?

***

Чем ближе суббота, тем больше себя накручиваю. А когда она наступает, внутри уже нет шторма. Наступила апатия. Плыть по течению и будь, что будет. Сил бороться с судьбой, самой собой и собственными мыслями не хватает ресурсов. Чувство, что меня вычерпали до стенок.