Цена памяти (СИ) - Feel_alive

Гермиону забавляет, как Малфой противится собственной доброте. С каким-то тёплым чувством в груди она обдумывает моменты, когда проявляется его благородство, и много размышляет о том, перевесит ли эта расправляющая крылья нравственность его эгоизм и закоренелые устои.

Гермиона, правда, пока не понимает, почему же этот вопрос так заботит её.

***

Глухой хлопок разрывает тишину.

Гермиона ненавидит опаздывать и чувствует себя неловко, что так поздно аппарирует в Паучий тупик. Она даже не уверена, что Малфой до сих пор ждёт её. Она так торопится, что немного промазывает с местом аппарации и, неудачно наткнувшись на кресло, едва слышно ругается. Но замолкает, как только поднимает взгляд.

Бледное лицо и белёсые волосы Малфоя светлым пятном выделяются в полумраке гостиной. Он сидит, откинувшись головой на спинку дивана, ноги слегка разведены, а руки покоятся на животе. Гермиона замирает, осознав, что глаза Малфоя закрыты, а дыхание размеренное.

Он спит.

Гермиона бесшумно делает небольшой шаг в сторону дивана.

Она может понять Малфоя. Она тоже очень устала, а тот сон, который ей удаётся урвать, обычно очень беспокойный и не даёт достаточно сил. И это ещё при том, что засыпает она в кругу близких, а ведь Малфой не может чувствовать себя в безопасности даже в собственной постели. Не после того, что он делает последние месяцы.

Гермиона продолжает задумчиво всматриваться в его лицо.

Вновь непривычно безмятежное, как в то утро после его пыток.

Как бы странно ни было это признавать, но в этом доме они оба будто чувствуют себя спокойнее. Он отделён от событий на поле боя, и от жарких обсуждений предстоящих атак, и от мучительной атмосферы комнат с ранеными или темниц.

Впрочем, эмоций между Гермионой и Малфоем с лихвой хватает и так.

Гермиона слегка усмехается. И всё же здесь она чувствует себя безопаснее. Как будто всё не совсем по-настоящему.

Веки Малфоя легко трепещут, и он медленно открывает глаза. Гермиона затаивает дыхание. В это мгновение, пока он еще пребывает между сном и явью, Малфой выглядит трогательно умиротворенным, каким Гермиона никогда прежде не видела его.

— Извини, я не могла прийти раньше, — мягко, чтобы не нарушить этот момент, произносит Гермиона, когда их взгляды встречаются.

Малфой кулаками трёт глаза и затем поворачивает головой, разминая шею.

— Я заснул, — слегка заторможенно сообщает он.

— Я заметила, — отвечает Гермиона и прикусывает язык, надеясь, что её фраза не прозвучала насмешливо. Ей не хочется возвращаться к вечным перепалкам.

Малфой однако никак не реагирует, лишь несколько раз моргает, стараясь сфокусироваться на расплывающейся после сна картинке, и засовывает руку под мантию, извлекая оттуда стопку бумаг. Прочистив горло, он говорит:

— Тут много всего, — голос звучит хрипло, — но тебе нужно взглянуть подробнее.

Гермиона удивляется тому, как быстро он собирается и приступает к делу.

Поддавшись порыву, она несмело подходит и опускается на диван возле него. Малфой окидывает её подозрительным взглядом, и она понимает, что это первый раз, когда они сидят вот так рядом.

На мгновение Гермионе кажется, что сейчас он передаст ей бумаги и тут же встанет.

Однако Малфой лишь раскладывает листы у себя на коленях, демонстрируя Гермионе какие-то схемы. Глубоко вздохнув, он без лишних предисловий начинает говорить:

— В поместье Лестрейнджей в Рединге Пожиратели развернули большую лабораторию. Там работают все доступные зельевары, хранят большую часть припасов, варят целебные зелья, — Малфой чуть морщится, — а также яды. На всякий случай. — Гермиона молча слушает и смотрит на страницы, которые Малфой листает одну за другой. — Здесь полный план поместья, а также вся информация про охрану, которую я смог достать. Кроме того, — он показывает ей на десяток скреплённых вместе листов, — здесь рецепты большей части ядов. Вы можете постараться найти противоядия по этим ингредиентам, там есть и мои предположения…

Он переворачивает страницы, то и дело останавливаясь на отдельных моментах. Гермиона смотрит на записи, узнавая его почерк, и задумывается, сколько же времени он провёл, записывая всё это.

Информации правда много.

— …Вы можете попробовать прорваться в поместье. Это большая операция, большая и опасная, и я не могу настаивать, чтобы вы провели её, но она точно подорвёт Пожирателей на какое-то время…

Ни на секунду не отрывая взгляда, она изучает ровные строчки, пытаясь уложить в голове, что он говорит. Гермиона наблюдает, как его длинные тонкие пальцы порхают по листу, обводят очертания рисунков и букв, оставляют невидимые отпечатки на особо важных местах. Она рассматривает его аккуратные ногти, россыпь вен на бледной коже, слегка выпирающие косточки на запястьях.

И ёжится, когда осознает, что эти самые пальцы совсем недавно путались в её волосах, сначала причиняя боль, а после — наслаждение. Едва заметные мурашки трогают её между лопаток и пробегают вверх по позвоночнику и шее. Гермиона вздрагивает и несколько раз моргает.

Её взгляд сам собой скользит на его предплечье, прикрытое плотной тканью чёрной водолазки. Гермиона завороженно вглядывается в темное переплетение нитей, зная, что именно скрывается под ним.

У Драко Малфоя есть уродливая Тёмная метка.

Гермиона на мгновение задерживает дыхание и вдруг с удивлением понимает, что при этой мысли больше не испытывает того ужаса, что раньше. Своими поступками он уже доказал, что пытается откреститься от этой татуировки, и теперь она постепенно теряет смысл, оставаясь всего лишь очередным шрамом на теле Малфоя.

Гермиона механически скользит взглядом к его плечам, вверх по шее и останавливается на лице. Почти не слушая, о чём он говорит, она вдруг смотрит на него будто первый раз в жизни. Спустя минуту, другую, заметив, что она уставилась на него, Малфой осекается и искоса смотрит на неё в ответ.

Он замолкает.

Гермиона осознаёт, что совершенно потеряла нить разговора, и хмурится, зная, что на её лице сейчас сосредоточенное выражение, будто она решает какую-то непростую задачку. В глазах Малфоя отражается удивление и ничего больше. Он следит за ней, затаившись в ожидании, и ничего не говорит.

Всё те же два шрама на его лице привлекают её внимание. Гермиона мельком оглядывает след от царапины на лбу и останавливается взглядом на его скуле.

Гермионе жаль. И ей немного стыдно даже за этот шрам, потому что отчасти он — её вина.

Гермионе вдруг хочется дотронуться до тонкой шершавой полоски, почувствовать самой, как отличается кожа в этом месте. Это похоже на наваждение.

Наваждение, с которым она не может справиться.

Гермиона медленно тянется к Малфою и дрожащей рукой касается лица, проводя пальцами прямо вдоль шрама на скуле. Кожа под её рукой мягкая, нежнее, чем она представляла. Тонкие волоски на его висках немного щекочут тыльную сторону её ладони.

Бесконечно долгое мгновение Гермиона бездумно ласкает лицо Малфоя и вдруг чувствует его тёплый вздох, коснувшийся её щеки. Они встречаются взглядами.

В его глазах плещется чистый ужас.

Гермиона отдёргивает руку так резко, что чуть по инерции не откидывается назад, и вскакивает с дивана.

Малфой решительно поднимается следом.

Свитки падают с его коленей и разлетаются по полу, но он даже не удосуживается посмотреть в их сторону и, потянувшись к Гермионе, хватает за предплечье, разворачивая к себе.

— Малфой, постой… — она пытается остановить его, но он с силой дёргает её на себя, и Гермиона врезается в его грудь, на мгновение теряет ориентацию в пространстве, а Малфой, воспользовавшись моментом, уже целует её.

Хотя касания его губ неспешные и ласковые, первые секунд двадцать он удерживает её грубо, почти болезненно, но, убедившись, что она не пытается отстраниться, Малфой выпускает её предплечье и медленно проводит кончиками пальцев вверх по руке, ладонью оглаживает плечо и зарывается пальцами в кудри. Вторая рука ложится на поясницу, и Гермиона оказывается прижата к нему всем телом.