Цена памяти (СИ) - Feel_alive

Гермиона направляет все силы, чтобы заставить свой мозг соображать, и пытается запомнить всё, что он говорит. Она понимает, что это важно, важнее всего остального, но мысли сами собой то и дело возвращаются к произошедшему, и Гермиону разрывает от напряжения.

Она хочет лишь упасть в кровать и проспать сутки подряд. Без лишних размышлений и без сновидений.

Гермиона незаметно щипает себя за руку, чтобы сосредоточиться на словах Малфоя.

Когда он заканчивает говорить, она тихо благодарит его, чувствуя, как горят кончики ушей, и собирается наконец аппарировать.

Ей многое предстоит обдумать.

— И, Грейнджер, — напоследок снова окликает её Малфой, и Гермиона замирает, — постарайся не умереть.

Она вздыхает.

— И ты.

***

Гермиона берёт на себя ответственность настоять на плане Малфоя, и Орден действительно отбивает атаку Пожирателей.

Дом Тонксов оказывается в безопасности ценой лишь нескольких раненых.

При следующей встрече Гермиона горячо благодарит Малфоя сама, а также передаёт благодарности Люпина от имени всей семьи Тонкс. Она не сама так решила, Ремус правда попросил её.

И когда Малфой смотрит на неё долгим нечитаемым взглядом и просто кивает, Гермиона почему-то решает рассказать ему про племянника.

Они снова сидят рядом на диване и, хотя места достаточно, немного соприкасаются локтями, и Гермиона чувствует тепло тела Малфоя, а также лёгкий, но уже такой знакомый аромат его парфюма и кожи. Малфой не прерывает и никак не комментирует её рассказ.

Тедди Люпин — дитя войны, которое пока ещё об этом не знает и живёт обычную детскую жизнь. Это вечный цикл, который не может прервать ничего. Поцелуй матери, объятия отца, песня на ночь, голодные крики и колики, смех и плач. Рост, развитие и постепенно превращение в настоящего человека.

— …Ему лишь три месяца, но иногда Тонкс стоит с ним во время общих собраний, а он начинает заливисто смеяться, и никто не может удержаться от улыбки, — Гермиона мягко улыбается, смотря в потолок. — Я думаю, что он напоминает всем, за что мы боремся.

Гермиона уверена, что Тедди вырастет достойным своей семьи. Иначе и быть не может.

Она переводит взгляд на Малфоя и вдруг добавляет:

— А ещё он постоянно непроизвольно меняет цвет волос, но чаще всего остаётся с таким, как у тебя.

Гермиона смотрит на его волосы, которые в отблесках пламени будто слегка светятся, а потом глазами скользит по его лицу и натыкается на внимательный взгляд Малфоя. Это один из тех взглядов, которые она никак не может постигнуть.

Они молчат с минуту, и на мгновение Гермионе кажется, что Малфой снова её поцелует. Но он несколько раз мигает и тихо бормочет:

— Метаморфы очень странные.

Она мотает головой, стряхивая ощущение разочарования, и улыбается комментарию Малфоя.

Когда Гермиона прощается с ним, то снова заглядывает в глаза, и в этот раз ей кажется, что та тёмная эмоция, которую она увидела в его взгляде в день их первого поцелуя, наконец меркнет, уступая чему-то новому.

Гермионе страшно признать самой себе, что её привлекает это изменение.

***

— …Их лагеря располагаются вдоль Северна вот здесь, — Малфой тыкает пальцем в место на карте, — вот тут и тут. Они хотят захватить магическую часть Глостера и Челтнема, — он проводит линию вдоль реки, соединяя города, — а после двинуться в сторону Вустера. Магловские потери, как понимаешь, их не особо интересуют, — Малфой вскидывает взгляд на Гермиону и, дождавшись её кивка, заканчивает: — Пока что это всё, дальнейшее движение будет зависеть от успехов на этом направлении.

Гермиона неопределённо кивает и ещё раз оглядывает карту, пытаясь уложить в голове услышанное.

Малфой рассказывает про движение Пожирателей со стороны Бристоля на север, сдаёт координаты их местоположений, описывает планы с точностью до малейших деталей.

Гермиона понимает, что он даёт всю информацию, которая только может им понадобиться. Но назойливая мысль, волнующая её последние пару дней, не даёт покоя и сейчас.

Видимо, это отражается на её лице, потому что Малфой замечает:

— Тебя беспокоит что-то ещё.

Гермиона кидает на него подозрительный взгляд, и он пожимает плечами.

— Когда ты так активно думаешь, твоё лицо приобретает это пугающее выражение, будто ты планируешь ни много ни мало порабощение мира.

Гермиона хмурится от подобного сравнения и поджимает губы. Она молчит несколько секунд, но Малфой смотрит на неё, приподняв одну бровь, и она сдаётся:

— Просто это всё, — она обводит широким жестом карту перед ними, — не имеет никакого смысла.

Малфой хмыкает.

— О, идёт четвёртый год войны, а ты задумалась о смысле. Так держать, Грейнджер.

Гермиона не реагирует на подкол и раздражённо складывает руки на груди.

— Нападения Пожирателей беспорядочны. В них нет совершенно никакой закономерности. Месяц назад они разгромили пять крупных городов, а теперь двигаются ровным строем вдоль Уэльса, захватывая стратегически неважные пункты. Чего они вообще пытаются добиться?

— Теперь тебя заинтересовали их цели, — бормочет Малфой, — вовремя. Ты как всегда вовремя.

— Ой, замолчи, — отмахивается от него Гермиона, и глаза Малфоя удивлённо округляются. — Это всё похоже на отвлечение внимания. Будто Волдеморт тянет время или что-то вроде того. Но какой вообще у него план?

Малфой, справившись с шоком, неопределённо пожимает плечами.

— Если бы я знал, Грейнджер, я бы, наверное, поделился с тобой, — несколько раздражённо отвечает он.

Гермиона вздыхает и, ещё раз глянув на карту, переводит взгляд на Малфоя. Она не собиралась обсуждать с ним это, но раз уж эта тема зашла, теперь, возможно, самое время спросить у него ещё кое о чём, что занимает её мысли.

— У Кингсли и Люпина есть теория, — она внимательно всматривается в его лицо, чтобы уловить малейшие изменения. — Теория, что Волдеморт уже сделал или готовится сделать новые крестражи и всё происходящее — это просто прелюдия, пока он не перейдёт в новую стадию войны, уже не боясь за свою жизнь.

Малфой невозмутимо смотрит на неё в ответ и вдруг серьёзно произносит:

— У него не осталось больше крестражей.

— Но откуда ты?..

Он трёт рукой лицо и, отведя взгляд, говорит:

— Лорд недавно разговаривал об этом с отцом. Он поручил ему найти одну вещь и сказал, что ищет способ сделать из этой вещи крестраж. Сказал, что нуждается в этом. И что Снейп поможет ему.

Гермиона хмурится.

— Но ведь Снейп…

— Чёрта с два Снейп поможет ему! — грубо выплёвывает Малфой.

Гермиона замолкает и обдумывает услышанное.

Это… это многое меняет.

Теория Люпина и Кингсли, видимо, оказывается верна.

Но это поднимает лишь больше вопросов. В частности, вопросов самому Малфою. Гермиона изо всех сил старается, чтобы её голос не звучал обвиняющее, когда спрашивает:

— Почему ты не сказал сразу?

Чуть сузив глаза, он смотрит на неё в упор несколько мгновений, а затем возводит глаза к потолку и быстро отвечает:

— Потому что я пока ни в чём не уверен.

Гермиона бессильно сжимает и разжимает кулаки.

И вот снова оказывается, что Малфой недоговаривает. Почему же он постоянно скрывает что-то? Сколько на самом деле он ей не говорит?

Прежняя, несколько забытая злость медленно охватывает её.

Малфой не прав. Так они не договаривались.

— Малфой, уверен или нет, но это информация, — жёстко произносит она. — А по нашему договору ты приносишь мне информацию, которую знаешь.

Он цокает языком и сердито смотрит на неё, глаза знакомо мерцают.

Ох, ну конечно, как бы ни менялись их отношения, какие решения бы ни принимала Гермиона, чтобы навести подобие порядка, как бы ни старался Малфой своими поступками, они могут продолжать так вечно.

— Да что за договор, Грейнджер? Что за правила ты придумала?

Гермионы стискивает зубы и медленно говорит:

— Я ничего не придумывала. Просто нам нужно придерживаться хоть какой-то структуры, чтобы это всё имело смысл.