Цена памяти (СИ) - Feel_alive

— Я правда не помню, Малфой, — тихо произносит она.

Он сердито вздыхает.

— А что ты помнишь про само нападение?

Гермиона задумывается. Она крутила это в голове столько раз, но моменты того дня хранятся в её памяти отдельными лоскутами, никак не желая соединиться в единую картинку.

— Я помню, что мы отбили дом, — медленно говорит она. — Помню, что у нас был план, но… Я не до конца понимаю, кто его предложил, — Гермиона прерывисто вздыхает. — Как будто бы я. Но я не помню, как так вышло.

Она чувствует, как во рту пересыхает, и под конец голос немного сбивается. Малфой слушает её, подобравшись всем телом, будто готовый к нападению, и так пристально вглядывается в её лицо, что у Гермионы начинает болеть голова лишь от этого взгляда. Она морщится.

— В следующую встречу я сдал тебе несколько контактов Лорда в Румынии и Албании, а ещё через раз рассказал о нападениях на несколько деревень по всей Англии.

Вдруг в её груди еле заметно колет, и Гермиона вздрагивает.

Что-то не так.

Она сидит на диване, чувствуя бедром чьё-то тепло, она смотрит на красивые мужские руки, которые перебирают какие-то свитки. Она слышит голос… Она знает этот голос. Но о чём он говорит?

Малфой чуть кашляет в ожидании ответа, и Гермиона мотает головой, чтобы скинуть наваждение.

Ей нужно сосредоточиться.

— Я совсем не помню.

— Ты тогда поблагодарила меня за план защиты дома Тонксов. Сказала, что было лишь несколько раненых, — он будто бы хочет сказать что-то ещё, но прикусывает язык. И снова выжидающе глядит на неё своим тяжёлым взглядом.

Гермиона ощущает лёгкое головокружение.

С ней определённо что-то не так.

Она стоит, склонившись над столом с какой-то картой, и напряжённо размышляет. Она сжимает и разжимает кулаки несколько раз, пытаясь унять раздражение. Кто-то рассердил её, но она не срывается, а продолжает спокойный разговор. Её раздражение сменяют тревога и печаль. О чём они говорят?

— Я не помню, — отвечает Гермиона то ли Малфою, то ли себе самой.

Малфой вдруг откидывается на стуле и качает головой.

— Я думаю, что на сегодня достаточно.

Его слова действуют на неё как удар, и Гермиона ахает:

— Что? Нет! — она стискивает край столешницы, чувствуя несильную боль в напряжённых пальцах. — Малфой, я же только пришла!

— Твоему разуму нужно время, ты вспомнишь, — он гулко вздыхает.

Но Гермиона слишком мучается, чтобы так легко отступить в этот раз. Она чувствует, что уже близко, будто бы завеса между ней и воспоминаниями истончается до предела. Она должна убедить его продолжить, чтобы наконец прорваться к собственному прошлому.

— Нет, послушай, ты должен сказать мне ещё что-нибудь. Что было дальше?

Малфой мрачнеет.

— Ты сама знаешь, что было дальше.

Пальцы Гермионы белеют от того, как сильно она их сжимает, и это не укрывается от Малфоя. Он смотрит на её руки и медленно качает головой. Он выглядит озабоченным и немного сердитым.

— Умер Снейп, — глухо отвечает она. — Но что было с тобой… и с нами?

Он жёстко усмехается её вопросу и вновь смотрит ей в глаза. Гермиона чувствует, как её ноги, руки, спина покрываются гусиной кожей.

Ей надо вспомнить. Боль не такая уж и сильная, она сможет вспомнить…

— Хорошо, я скажу тебе кое-что ещё, — вдруг говорит Малфой, и его глаза опасно сверкают. — После смерти Снейпа Поттер был не единственным, кто увидел его воспоминания. — Гермиона кивает, но его голос начинает звучать чуть приглушённо. Она несколько раз моргает и хмурится, склонив голову к плечу. Малфой принимает это за приглашение продолжать: — Снейп велел Кикимеру передать один флакон тебе. Ты лишь частично рассказала мне, что там было, но… ты узнала, как я перешёл на сторону Ордена.

Гермиона ощущает, как шум в ушах нарастает, и её начинает мутить. Голову обхватывает словно стальным обручем, и Гермиона вскидывает руку, прикладывая ладонь ко лбу.

— Воспоминания Снейпа… — бормочет она и дрожащим голосом наконец признаётся: — Малфой, я странно себя чувствую.

Он осекается и внимательно осматривает её:

— Грейнджер, что с тобой?

— Я не знаю.

Жар постепенно охватывает её тело, а ступни и ладони вдруг леденеют. Гермиона морщится.

— Грейнджер, посмотри на меня.

Она несколько раз моргает и пытается сфокусировать взгляд на Малфое. На его лице отражаются тревожность и даже страх, а руки напрягаются, натягивая магические путы. Гермиона щурится от яркого света, а затем через силу заглядывает Малфою в глаза и вздрагивает всем телом.

— Ты сказал, что теперь остался один, — вдруг вырывается у неё само собой.

Гермиона помнит это. Откуда она это помнит? Это какой-то из ранних снов.

Она сидит с кем-то… ну конечно, с Малфоем! Она держит его за руку, она что-то говорит.

Что же?

Всё вокруг начинает расплываться, лишь лицо Малфоя продолжает сохраняться в фокусе.

— Грейнджер, постой! Смотри на меня, Грейнджер! Не концентрируйся на воспоминании, думай о чём-нибудь другом, это может быть слишком…

Она видит, как он привстаёт со стула и тянет к ней руку через стол, но путы продолжают сдерживать его. Голос Малфоя звучит как будто издалека.

— А я сказала… — она мучительно пытается вспомнить, Гермионе кажется это очень важным. Её мозг отчаянно соображает, игнорируя окружающую его боль. Туман всё сильнее заволакивает глаза. Гермиона чувствует, как стул под ней покачивается, будто одна из ножек расшаталась. — Я сказала, что ты не один. Я обещала тебе… — Вспышка обжигает её разум и проносится по всему телу. Гермиона невнятно вскрикивает и хватается руками за голову. Язык во рту становится тяжелым и неповоротливым, но Гермиона всё-таки с трудом спрашивает: — Что я обещала тебе, Малфой?..

Не дожидаясь ответа, она прикрывает глаза и падает назад вместе со стулом.

***

Разочарованная своей неспособностью помочь Малфою, после очередного собрания Ордена Гермиона под удивлённые взгляды Гарри и Рона отзывает Снейпа в сторону. Она настолько бесстрастно, насколько может, просит его совета касательно целительства. Снисхождение на его лице сменяется удивлением и даже некоторым интересом, и на мгновение Гермионе кажется, что в его взгляде проносится уважение. В следующий раз Снейп оставляет ей несколько книг со своими заметками и сухо предлагает обсудить некоторые концепции в лаборатории, когда она закончит чтение.

Гермиона занимается каждый день, надеясь, что ей не придётся применять большую часть этих знаний.

С Малфоем они видятся всего два раза, а на третий, когда Гермиона аппарирует в Паучий тупик, её ждёт лишь пачка свитков на столе.

И ни следа Малфоя.

Во время встреч он непривычно отстранён и скуп на слова, и пару раз, ловя его взгляд, Гермиона замечает в нём такую тоску, которую не видела до этого.

Гермиона подозревает, что он специально дистанцируется из-за всего произошедшего.

Малфой словно воздвигает между ними стены, и Гермиона всё чаще думает, что это связано только лишь с её поведением.

Всё-таки своими действиями она подвела его.

В некотором смысле Гермиона с самого начала методично уничтожала Малфоя вопросами, упрёками, требованиями. И ладно, если бы она была готова устранять последствия этого. Но Гермиона даже не смогла помочь, когда потребовалось её участие, не смогла залечить его раны.

Осознавать это неприятно: стыд, горечь и раскаяние переплетаются внутри.

Гермиону мучает совесть.

Она знает, что временами бывает чересчур настойчива, но никогда до этого так явственно не замечала отражение этого на чужой жизни. Теперь ей хочется исправить случившееся.

И уже не только из-за желания поступить правильно.

По какой-то причине дело именно в Драко Малфое.

Возможно, так выражается её благодарность. Или же она хочет по достоинству оценить его жертвы. Может быть, ей жаль его.

Или Гермионе просто хочется дать Малфою уверенность, что и он дальше может помогать другим, не опасаясь последствий.