Неукротимая Анжелика - Голон Анн

– Я такой же христианин, как и вы, господин адмирал, и мой господин, его светлость Рескатор, тоже.

– Христианам не пристало командовать неверными.

– Наши экипажи состоят из арабов, турок и белых. Совершенно так же, как и ваши. – Он бросил взгляд на скамьи гребцов. – С одной только разницей: наши не прикованы.

– Хватит разговоров, чего вы хотите?

– Дайте нам спасти и забрать наших мавров, которых вы держите в плену на галере «Дофина», и мы уйдем, не продолжая боя.

Де Вивонн бросил взгляд на гибнущую галеру:

– Ваши мавры пойдут ко дну вместе с этим обреченным судном.

– Вовсе нет. Мы предлагаем поднять галеру.

– Это невозможно!

– Мы можем это сделать. Наша шебека движется быстрее, чем… чем ваши недотепы. – В его голосе звучало презрение. – Но решайте скорее, время идет, и через несколько мгновений будет слишком поздно.

В душе де Вивонна боролись разные чувства. Он понимал, что ничего не может сделать для «Дофины». Согласиться значило спасти прекрасную галеру, да и несколько сот человек в придачу, но капитулировать перед противником, уступавшим по численности… Однако он отвечал за королевскую эскадру. Что же, колебаться было нельзя.

– Согласен, – произнес он сквозь зубы.

– Благодарю вас, господин адмирал.

– Предатель!

– Меня зовут Язон, – иронически отвечал тот и повернулся к трапу.

Герцог де Вивонн плюнул ему вслед:

– Француз, нельзя усомниться в том, что вы француз, слыша вашу речь! Негодяй! Как вы дошли до того, что отказались от своих!

Корсар обернулся. В прорезях маски его глаза сверкнули как молнии.

– Свои первыми отказались от меня, – его рука протянулась к прикованным гребцам, – и я провел долгие годы гребцом на королевских галерах. Лучшие годы моей юности. А я не сделал ничего дурного!

– Ну конечно!..

Лодка отошла. Герцог де Вивонн, сжимая кулаки, не мог больше сдерживаться. Позволить беглому каторжнику командовать, терпеть оскорбления от галерного гребца! А Рескатор там глядит и смеется. Ему забавно… Да, это ему забавно!

– Ваша светлость, вы доверились слову неверных? – спросил один из лейтенантов, дрожавший от возмущения.

– Одно бесспорно, что вашего мнения я не спрашиваю, молокосос. Слово пирата бывает тверже слова принца. Что вы об этом думаете, Лаброссардьер?

– Совсем неожиданный ход, ваша светлость, в стиле этого злого шута. Я бы не поверил, если бы пришлось иметь дело с Меццо-Морте или берберскими капитанами, известными своим коварством.

– Поднять парадные флаги и объявить перемирие!

Шебека двинулась и быстро отошла на несколько кабельтовых, не боясь уже повернуться к врагу правым бортом, на котором, впрочем, сохраняли готовность к бою двенадцать заряженных пушек.

Вдруг шебека спустила все паруса, это приостановило ее ход, и она оказалась точно позади гибнущей «Дофины», под прямым углом к ней. Спущенные с галер фелуки и каики только начали подбирать тонущих. На шебеке Рескатора царило сильное оживление. Мавры укрепили канаты внизу грот-мачты, потом принесли туда лебедку.

На борту «Ла-Рояли» офицеры стояли не дыша, солдаты и матросы словно окаменели. Рескатор вышел из неподвижности. Он что-то подробно разъяснял своему помощнику, жестами показывая предстоящие маневры. Потом по его знаку к нему подбежал один из янычар и взял его плащ и шляпу. Другой подал сложенный кольцами канат. Рескатор положил его на плечо, бросился на нос шебеки, вскарабкался на бушприт и продвинулся по нему на несколько шагов.

В это время его помощник обратился в рупор к капитану «Дофины», советуя оставить кормовой якорь, чтобы галеру не закружило, когда шебека потащит ее, всю тяжесть по возможности перенести на правый борт и потом, когда галера начнет выравниваться, быстро перейти на левый борт, чтобы она не завалилась в другую сторону.

– Неужели этот черный дьявол собирается бросить свой канат, как индейское лассо, и зацепиться за правый борт «Дофины»?

– Похоже на то.

– Но это невозможно! Ведь канат страшно тяжел. Надо быть геркулесом, чтобы…

– Смотрите!

На фоне синего неба появился высокий черный силуэт. Раздался свист летящего каната, и петля его зацепилась за выступ посредине правого борта «Дофины». Бросивший его человек в маске, увлеченный силой толчка, чуть не соскользнул с бушприта, но успел ухватиться обеими руками и с ловкостью обезьяны вернулся на свое место у мачты, выпрямился, проверил крепление каната и затем привычным небрежным шагом пошел по шебеке. На борту ее поднялись восторженные крики, мавры подбрасывали свои мушкеты в знак радости.

Лаброссардьер глубоко вздохнул:

– Ловко получилось. Как у фокусника с Нового моста.

– Любуйтесь, восхищайтесь, мой друг, – криво усмехнулся де Вивонн. – Вот вам и новая сказочка для скандальной хроники Средиземноморья. Легендам о господине Рескаторе пищи хватает.

На шебеке в это время так поставили паруса, чтобы она могла медленно отойти. Черные матросы и турки перебежали на мостик и взялись за шесть огромных весел, чьи удары подкреплялись порывом ветра. Канат натянулся. Все люди, еще остававшиеся на левом борту галеры, бросились на правый, навалившись на поручни с той стороны, где был закреплен канат. Погруженный в воду бок дернулся и с громким шумом поднялся. По команде капитана все матросы перешли на правый борт, восстанавливая равновесие. Выпрямившаяся «Дофина» судорожно закачалась, потом успокоилась и остановилась. Раздался последний приказ:

– Все к помпам! Всем вычерпывать воду!

Тут уже со всех галер раздались восторженные крики.

Вскоре от корсарского судна опять отошел каик, направляясь теперь к «Дофине».

– У них с собой горн и все кузнечные принадлежности. Они собираются расковать всех своих галерников.

Это продолжалось немало времени. Наконец на палубе появились освобожденные арабы и с ними десяток турок, выбранных среди самых сильных гребцов.

Герцог де Вивонн, побагровев, схватил рупор:

– Предатели, пираты, псы неверные! Почему нарушаете договор?.. Речь шла только об освобождении ваших мавров… Не имеете права брать этих турок!

Капитан Язон отвечал:

– Это цена крови. Мы забираем их вместо того мавра, которого вы приказали убить.

– Успокойтесь, ваша светлость. Надо вам пустить кровь. Я сейчас пришлю врача, – предложил Лаброссардьер.

– У врача и без того хватит дел. Пусть составит списки убитых и раненых, – мрачно отвечал молодой адмирал.

Пиратская шебека на всех парусах исчезла вдали.

Глава XIII

Герцог де Вивонн прокричал из лодки, улыбаясь:

– До свидания, дорогая моя! Мы встретимся через несколько дней на Мальте. Молитесь за мою победу!

Анжелика, стоявшая у поручней, заставила себя улыбнуться. Она сняла свой пояс из лазурного шелка с золотой бахромой и бросила его молодому человеку:

– В залог победы прицепите его к вашей шпаге.

– Спасибо! – кричал де Вивонн из уносившего его каика.

Он поцеловал пояс, привязал его к эфесу шпаги и выпрямился, прощально махнув рукой.

Анжелика подумала, что не стоит огорчаться этой разлуке. Де Вивонн решил преследовать Рескатора, надеясь догнать его неподалеку от Мальты, где можно было получить помощь от галер рыцарей ордена Святого Иоанна Иерусалимского. Адмиральская «Ла-Рояль» была слишком тяжела и неповоротлива для такой гонки, потому он перебрался на «Люронну», оставив свою галеру и Анжелику под охраной де Лаброссардьера и нескольких солдат. До Ла-Валлетты «Ла-Рояль» должна была идти медленнее, небольшими переходами, вместе с «Дофиной», у которой надо было починить полученные повреждения.

Боевые галеры построились и вскоре исчезли из виду, укрытые густой завесой дождя, приближающегося с юго-запада. Скоро дождь застучал по палубе все сильнее раскачиваемой галеры. Анжелика укрылась в шатре.

– Досталось нам от пиратов, а теперь надо ждать неприятностей от моря, – заметил де Лаброссардьер.