Защита никогда не успокаивается - Френсис Бейли

— Очень хорошо, — сказал я, — но вы должны твердо уяснить одно: если вам хоть что-то известно об ограблении, полиграф это покажет. Не думайте, что вам удастся провести экзаменатора.

Я решил начать с Джо Триполи. Прежде всего я отправил письмо начальнику почтовой инспекции Уайту, сообщив, что собираюсь провести тестирование Джо, и пригласив его присутствовать при этом со своим экспертом. Я заверил, что тест будет проведен со всей объективностью и беспристрастностью, и если Триполи провалится, то я передам его властям на серебряном блюдечке. Но уж если он выдержит эту проверку, почтовой инспекторской службе придется оставить Джо в покое и убрать его имя с той листовки. Уайт дважды отказался от приглашения и заявил репортерам, что никакие проверки, проводимые Бейли, его не интересуют. Он также отказался подтвердить, что Келли и Триполи входят в число подозреваемых.

На первой же нашей встрече зашел разговор о финансовых возможностях Келли и Триполи. Они сказали, что двести долларов для проведения тестов им придется взять в долг.

— Если вы думаете, что у нас есть украденные деньги, — сказал мне Келли, — то сильно ошибаетесь. У Трипа есть бар, но там сейчас толчется столько сыщиков, что никто не хочет туда заходить и он вот-вот разорится. Я пытаюсь заработать на жизнь продажей недвижимости, но за мной тоже все время следят, и я даже близко не могу подойти к клиенту.

Когда на следующий день Джо Триполи пришел в лабораторию Чарли Циммермана, его уже ждала толпа репортеров. Через час работы Чарли сказал, что Джо реагирует решительно на все, начиная от почтового ограбления и кончая Санта-Клаусом.

— Пусть он немного остынет, и попробуем еще разок. Хорошо, если бы здесь не мельтешилось столько народу.

Я объявил репортерам, что тест не закончен и отложен до завтра. Этого оказалось достаточно, чтобы Билли Нортон тут же дал на первой полосе информацию, что Джо Триполи не выдержал проверки на детекторе лжи.

На следующий день Келли, Триполи и я встретились с Чарли в Бостоне, в номере старого респектабельного отеля «Паркер Хаус». Пока мы готовились к проверке Триполи, появился Томас Ричардс. Поскольку на почтовой листовке его имя оказалось рядом с именами Келли и Триполи, он решил, что и защитник у них вполне может быть один на всех. Потом позвонил Билли А. и тоже попросил представлять его интересы. Пока приехал Билли, Чарли уже заканчивал тестирование Джо Триполи. Трип, сказал он, чист. Он ничего не знает ни об участниках ограбления, ни о его организации, ни о выполнении.

Я посмотрел на четверых своих клиентов.

— Я намерен сообщить почтовым властям о результатах проверки Джо. Согласятся они оставить вас в покое, если вы все благополучно выдержите проверку, — прекрасно. Но пока все это не выяснится, нет смысла тестировать остальных, чего доброго еще заявят, что повторные тесты могут оказаться менее достоверными.

Кроме того, надо было решить еще один вопрос.

— Представлять интересы сразу нескольких человек — дело весьма щекотливое, — сказал я. — Если у кого-либо из вас есть противоречивые интересы, с моей стороны было бы неэтично защищать вас всех. Поэтому, раз уж мы все здесь и у Чарли аппарат налажен, я попрошу каждого из вас пройти тест с одной-единственной целью — выяснить, существуют ли между вами какие-либо противоречивые интересы.

Они согласились, и через полчаса Чарли отвел меня в сторону.

— С Келли и Ричардсом все в порядке, — сказал он, — но на Билли машину едва не заклинивает. Похоже, он что-то имеет против тех трех.

Достаточно было взглянуть на графики, чтобы убедиться в его правоте.

Я сказал Чарли, что сам займусь Билли А. Потом вернулся в другую комнату и сообщил всем четверым, что они успешно прошли испытания. Мы назначили встречу на следующий день.

В течение двух последующих недель мы ежедневно встречались и обсуждали действия почтовых властей и нашу собственную стратегию. Билли при этом был весь внимание. Я приготовился действовать, но сначала решил поговорить с Келли.

— Как ты считаешь, может Билли быть полицейским шпионом? — спросил я.

— Все может быть, — ответил он. — Только смешно, зачем же они сунули его в эту листовку, если на самом деле не подозревают?

— Это могли сделать для отвода глаз, — объяснил я. — Билли с треском провалил проверку.

— Чего же вы раньше-то молчали? — сказал он. — Вы хотите сказать, что этот ублюдок играет против нас?

— Не исключено, — ответил я. — Но даже если и так, мы можем извлечь из этого пользу. Надо попробовать одну штуку.

Я снова собрал всех четверых.

— Джентльмены, — обратился я к ним, — вам всем необходимо быть предельно осторожными и ни в коем случае не допускать никаких стычек с этими почтовыми шутами. Это может иметь скверные последствия. У них есть при себе оружие, и вас могут ранить. Я дам каждому из вас по простому дешевому фотоаппарату. Как только увидите рядом почтового инспектора, снимайте его до тех пор, пока не уберется восвояси. Это поможет обеспечить хотя бы относительный покой и даст нам основания принять судебные меры против этих сукиных сынов. Все пленки приносите мне. Повторяю: не ввязывайтесь в драку. Любого из вас могут просто пристрелить.

Я повернулся к Билли А.

— Особенно тебя.

— А что такое? — спросил он. — Почему меня?

Я достал объявление, обещавшее вознаграждение в пятьдесят тысяч долларов за поимку грабителей и за доказательства их вины.

— Здесь есть фраза о том, что, если при аресте предполагаемый грабитель попытается оказать сопротивление и будет убит, его вина (в части выплаты вознаграждения) считается доказанной. Другими словами, проще всего получить деньги, убив вас. Тогда ни суда не надо ждать, ни бояться, что вас все-таки оправдают. А ты, Билли, самый подходящий для этого объект. Известно, что ты раньше носил при себе оружие, да еще и сидел за вооруженный грабеж. Поэтому если и не трех остальных, то тебя-то уж наверняка можно считать опасным. Любой тебя прикончит, а потом будет утверждать, что это ты сам собирался выстрелить в него.

Когда я на следующее утро явился к себе в контору, Билли уже ждал у дверей.

— Мне нужно вам что-то сказать, — начал он, входя в кабинет.

— Я работал для этих почтовых, это я навел их на Томми, Келли, Трипа и еще кое-кого. Они платили мне каждую неделю. Семьдесят пять монет. И еще они сказали, что в случае чего я получу большую награду.

Я закурил сигарету и глубоко затянулся.

— Давай-ка начнем с самого начала, — предложил я.

Билли А. расстегнул пиджак, ослабил узел на галстуке и начал свой рассказ.

— Через несколько дней после ограбления ко мне пришли какие-то почтовые инспектора и сказали, что я могу им помочь. Они сказали, что раз я сидел за ограбление банка, то, наверно, имею какие-то предположения о том, кто мог участвовать в этом Плимутском деле. Я им сказал, что если б что и знал, в стукачи не пошел бы. А они и говорят, что, мол, я освобожден условно-досрочно и они могут сделать так, что меня снова упекут за решетку, а если я буду с ними работать, то заработаю денег, и, может, даже много. Мне нужно было только назвать им несколько имен.

Обратно за решетку я не хотел, поэтому согласился. Я решил наплести им чего-нибудь, чтобы они от меня отвязались. Они велели мне провериться на детекторе лжи, чтобы знать, что сам я в этом деле не замешан. Я проверился, они сказали, что все в порядке, и дали мне пятьдесят монет. Потом спросили, мог ли в этом быть замешан Джон Келли. Я сказал, что точно, он мог, у него для этого мозгов хватит. Тогда они спрашивают, есть ли у него знакомый, чтоб никаких раньше дел с полицией не имел и мог спокойно спрятать у себя деньги.

Я как-то раз видел Келли с этим парнем, Ричардсом. Правда, тогда у него была фамилия Багдалян. Я знал, что у него была постоянная работа и не было приводов в полицию. Ну, я и назвал его. И еще Триполи — он раньше работал вместе с Келли, продавал подержанные автомобили. Они всем поставили жучки на телефоны, а мне давали слушать записи разговоров, чтобы я сказал, с кем они говорят.

В тот самый день, когда они вломились домой к Келли, они толковали с Ричардсом в почтовом отделении Фол-Ривер. Он сказал, что ничего не знает, но им показалось, что он подозрительно себя ведет. Когда я про это узнал, то решил их еще подзадорить и намекнул, что он мог спрятать деньги где-то у себя дома.

Они разузнали, что вскоре после ограбления Томми зацементировал свой двор, и решили, что это как раз то самое, что им нужно. На следующий день Данн встретился с Ричардсом, но ничего от него не добился. Они хотели, чтобы как-нибудь вечером, когда у него дома никого не будет, я помог им попасть туда, убедиться, что деньги там, и уж тогда получить ордер на обыск. Они даже дали мне денег на резиновые перчатки, чтобы я не оставил отпечатков пальцев. Но из этого ничего не вышло, потому что, если Том вместе с женой уходили, они всегда кого-то оставляли с детьми. В конце концов инспектора решили, что Том — как раз тот, кого они ищут, и что пора выписывать ордер. Они сказали, что для этого им надо только заявление, будто Том признался, что деньги у него. Я спросил, а как они это сделают, если он сказал, что ни про какие деньги не знает? Они ответили, что тут будет слово Тома против слова Данна, а любой полицейский начальник скорее поверит инспектору, чем такому типу, как Том. Так что они раздобыли ордер, разнесли весь дом и ни черта не нашли.