ОНО - Стивен Кинг

— Гадость, — голос Ричи звучал сдавленно. — Самая большая гадость, которую я когда-либо видел… А может, и кто-либо другой. — Он вытер рот тыльной стороной руки. — Там их сотни. — Он посмотрел на них, его рот скривился немного в их сторону. — Их хвосты… Они все спутаны, Билл. Связаны вместе, — он сделал гримасу. — Как змеи.

Они посмотрели на дверцу буфета. Мяуканье было приглушенное, но все-таки слышимое. Крысы, — подумал Бен, глядя на бледное лицо Билла и через его плечо на пепельно-серое лицо Майка. — Все боятся, крыс. Оно это тоже знает.

— Пппошли, — сказал Билл. — Здесь на, Нннейболт-стрит, вввеселье никогда не пппрекращается.

Они спустились в прихожую. Здесь смешалась вонь сгнившей штукатурки и старой застоялой мочи. Они могли выглянуть на улицу через грязные оконные стекла и увидеть свои велосипеды. Велосипеды Бев и Бена были перевернуты рулем вниз. Велосипед Билла прислонился к чахлому клену. Бену велосипеды показались удаленными за тысячу миль — как будто видимые через другой конец телескопа. Пустынная улица с вздутыми полосками асфальта, полинявшее мокрое небо, постоянное «чух-чух-чух» бегущего локомотива… эти вещи казались ему грезами, галлюцинациями. Что было реальностью, так это убогая прихожая с ее вонью и гнездившимися в ней тенями.

Осколки коричневого стекла в одном углу — разбитые бутылки «Рейнголда».

В другом углу, насквозь промокшем, валялся эротический журнал размером с дайджест. Женщина на обложке склонилась к стулу, юбка сзади поднята, демонстрируя верх ее чулок в сеточку и черные трусики. Бена картинка не возбуждала; не смущало его и то, что Беверли тоже видела ее. Сырость сделала кожу женщины желтой и сморщила обложку так, что на лице женщины появились морщины. Ее похотливый взгляд сделался оскалом мертвой шлюхи.

(Годы спустя, когда Бен снова прокручивал это, Бев вдруг вскрикнула, испугав их всех, — они не столько слушали историю, сколько переживали ее заново. «Это была она! — закричала Бев. — Миссис Керш».) Пока Бен смотрел, молодая, но одновременно старая шлюха на обложке подмигнула ему. Она непристойным призывным жестом вильнула задом.

Как облитый ушатом воды, все еще в поту, Бен отвел взгляд.

Билл толкнул дверь слева, и они прошли за ним в сводчатую комнату, которая могла быть когда-то гостиной. Мятая пара зеленых штанов свисала с лампы под потолком. Как и подвал, эта комната показалась Бену очень большой и почти такой же длинной, как грузовой автомобиль. Слишком длинной для такого маленького дома… каким они видели его снаружи.

О, но это было снаружи, — говорил внутри его мозга новый голос. Это был карикатурный, визгливый голос, и Бен понял с внезапной определенностью, что он слышит самого Пеннивайза. Пеннивайз разговаривал с ним по какому-то безумному внутреннему радио. — Снаружи вещи всегда кажутся меньше, чем они на самом деле, не правда ли, Бен?

— Уходи, — прошептал Бен.

Ричи повернулся и увидел его бледное, напряженное лицо.

— Ты что-то сказал?

Бен покачал головой. Голос пропал. Это было хорошо. Все-таки

(снаружи)

он понял. Этот дом был особым местом, своего рода станцией, одним из мест в Дерри, наверное, одним из многих, откуда Оно могло выбраться наружу. Этот вонючий прогнивший дом, где все было как-то не так. Не потому, что он казался слишком большим, — не те углы, не та перспектива Бен стоял в дверях между передней и гостиной, а другие шли от него через пространство, которое выглядело сейчас почти таким же большим, как Бассей-парк… но когда они уходили, они, казалось, увеличивались, а не уменьшались. Казалось, пол накренился и…

Майк повернулся.

— Бен! — позвал он, и Бен увидел тревогу на его лице. — Догоняй! А то отстанешь! — Он едва мог услышать последнее слово. Оно ускользнуло, как будто заглушенное быстро идущим поездом. Внезапно испугавшись, он побежал. Дверь позади него захлопнулась с приглушенным звуком. Он закричал… и, казалось, что-то пронеслось в воздухе прямо за ним, вздымая его рубашку и волосы. Он оглянулся назад, но там никого не было От этого ему, однако, не стало легче.

Бен догнал остальных Он тяжело дышал, почти задыхался, и поклялся бы, что пробежал по крайней мере полмили… но когда он посмотрел назад, дальняя стена гостиной была всего лишь в десяти футах. Майк больно сжал его плечо — Ты напугал меня, приятель, — сказал он. Ричи, Стэн и Эдди вопросительно смотрели на Майка. — Он выглядел маленьким, — сказал Майк. — Как будто он был в миле отсюда.

— Билл!

Билл оглянулся.

— Мы должны держаться близко друг к другу, — задыхаясь сказал Бен. — Это место… оно растягивается или что-то в этом роде. Мы заблудимся. Мне кажется, Оно хочет, чтобы мы заблудились. Чтобы мы разъединились.

Мгновение Билл смотрел на него, плотно сжав губы.

— Хорошо, — сказал он. — Давайте додержаться ппплотнее. Нне отставать.

Они испуганно кивнули, сбившись кучей за дверью прихожей. Рука Стэна нащупала книгу о птицах в заднем кармане. Эдди в одной руке держал ингалятор, сжимая его, разжимая и снова сжимая, как стофунтовый хиляк, пытающийся накачать свои мускулы теннисным мячом.

Билл открыл дверь, и открылся еще один, более узкий проход — передняя. Обои, изображающие гирлянды роз и эльфов в зеленых шапочках, ниспадали с вздувшейся штукатурки безобразными лохмотьями. На потолке кругами разошлись желтые водяные пятна. Ядовито-бледный свет проникал через грязное окно в конце прихожей.

Внезапно коридор, казалось, вырос в длину. Потолок поднялся и затем начал стягиваться, как какая-то таинственная ракета. Двери срослись с потолком, вытянувшись, как тянучка. Лица эльфов удлинились и стали злобными, их глаза кровоточили черными дырами.

Стэн пронзительно закричал и схватился руками за глаза.

— Эээпго ннне ннннастоящее! — закричал Билл.

— Настоящее! — закричал Стэн в ответ, закрывая глаза сжатыми кулаками. — Это настоящее. Ты знаешь, что это настоящее. Господи, я схожу с ума, это сумасшествие, сумасшествие.

— Ссссссмотри! — закричал Билл Стэну, всем им, и Бен, у которого голова шла кругом, увидел, как Билл наклонился, пригнулся и ринулся вверх. Его сжатый кулак ни обо что не ударился, абсолютно ни обо что, но раздался тяжелый стук. Куски штукатурки обвалились с того места, где больше не было никакого потолка… а затем он появился. Проход стал опять проходом — узким, с низким потолком, но стены больше не уходили в бесконечность. Был только Билл, который смотрел на них и поглаживал свою кровоточащую руку, покрытую пылью от штукатурки. Вверху виднелась четкая метка, которую его кулак оставил в мягкой штукатурке потолка.