Третья причина - Николай Дмитриев

— Да, это он. Несите его за мной, я обещал помочь…

Они снова оказались возле реки, но уже совсем в другом месте, на берегу лежал чёлн, сделанный в виде крокодила. Пасть этого хитрого сооружения была раскрытой и издали лодка действительно походила на хищника.

— Сюда, — негромко приказал старик, а когда Петра начали укладывать внутри странной лодки, густо пахнувшей кожей и пчелиным воском, Шкурин наконец вспомнил, как этот негр, казалось бы совсем недавно, стоя на берегу рядом с вождём, отдавал приказы настоящему крокодилу…

Лежать было покойно. За лёгкой деревянной стенкой бунгало, казалось, совсем рядом, шумел прибой, и когда Пётр поднимал голову, то видел через окно длинный белый пляж, на песок которого с одной стороны наступали стройные пальмы, а с другой — белопенные волны океана…

Прошло уже немало времени, как Мбиа со своими людьми каким-то чудом доставил Шкурина сюда, на станцию Чимбузи, но непонятная болезнь так и не отпускала Петра. Порой она усиливалась, сознание мутилось, и тогда действительность причудливым образом переплеталась с бредом…

Звуки клавикорда, долетевшие из гостиной, заставили Шкурина улыбнуться. Гостеприимный хозяин бунгало снова принялся за свои музыкальные экзерсисы. Внезапно Шкурин услышал знакомый аккорд, а потом хрипловато-приятный баритон пропел по-русски:

— Я к вам возвращаюсь, бонжур, Натали…

Осторожно держась за стену, Шкурин прошёл в гостиную. Бородатый человек, сидевший за клавикордом, прекратил играть и повернулся к Петру.

— Ну, как вы себя чувствуете?.. Желаете что-нибудь?

— Да нет, просто хотел спросить, откуда вам знакома эта песня?

— От вас, — улыбнулся хозяин. — Вы её как-то пели во время приступа, и это так же верно, как и то, что негры зовут меня Многоволосый или по-ихнему Ньели Минги…

— Тогда понятно… — Пытаясь скрыть разочарование, Пётр опустился в самодельное кресло и внезапно для себя самого спросил: — Скажите, почему вы помогаете мне, человеку, в общем-то, как вы понимаете, небезопасному?..

— А почему нет? — хозяин пробежался пальцами по клавишам. — Разве поэтому туземцы на руках принесли вас сюда? Конечно, мне о вас говорили, но меня это не пугает, и вам, кстати, следует беспокоиться не из-за того, что вас ищут по всему побережью, а потому, что вы, кажется, серьёзно больны…

— Это вам Мбиа сказал? — Пётр отвернулся в сторону.

— Так, бвана Куба, он. А ему сказал тот самый мзунгу, который спас вас в лесу. А вообще вам очень повезло с вашим Мбиа. Он почему-то считает себя вам обязанным и даже сейчас не уходит, а помогает.

— Чем же он может ещё помочь? — вздохнул Пётр. — Он и так сделал всё.

— Нет, уважаемый. Когда вам становится совсем плохо, он куда-то исчезает и приносит коренья, помогающие одолеть приступ.

— Ну, если мои дела так плохи, то не лучше ли…

— Нет не лучше! — хозяин резко оборвал Петра. — Тот самый мзунгу сказал главное: вас может спасти только одно. Немедленный отъезд. И не надо жалеть о золоте, которое вы так и не сумели заполучить…

— Что? — Пётр даже вздрогнул, услыхав последнюю фразу.

Ну откуда этот человек мог догадаться о мыслях, порой возникавших у Шкурина? Ведь думал же Пётр, что в предложении Деллера был смысл…

— Да что там золото, — Пётр сумел преодолеть минутную растерянность, но на всякий случай перевёл разговор на другое. — Меня, признаться, удивляет, что вы помогаете мне. Сначала я даже решил, что вы наш единомышленник, но теперь думаю, это не так, если не сказать больше…

— Это вы правильно подметили… — хозяин задумался и прежде чем ответить ещё раз пробежал пальцами по клавишам. — Я понимаю, у вас светлые цели, но ведь вы идёте к людям, живущим в другом измерении, и что бы вы им ни говорили, вас просто не поймут…

— Но, простите, — возразил Шкурин, — вы тоже пришли сюда и своими руками поставили этот дом…

— Согласен, — перебил Шкурина хозяин. — Но учтите, я человек, который не навязывает никому своих взглядов. Я пришёл на свободное место и занял его, никому не мешая, а когда уйду, здесь всё вернётся на круги своя…

Неожиданно дверь гостиной с треском распахнулась, и в комнату влетел перепуганный Мбиа.

— Бвана Ньели Минги! Большая дымная лодка стоит у берега, а маленькая плывёт сюда!

— Ну вот, кажется, что-то должно решиться, — хозяин бунгало с треском закрыл крышку клавикорда и встал. — Пойдёмте…

Когда они втроём вышли из бунгало и спустились на пляж, шлюпка с военного корабля, который встал на якорь в полумиле от берега, уже пересекала полосу прибоя. Стоя на носу шлюпки и закрываясь рукой от солнца, стройный лейтенант звонко выкрикнул:

— Господа! Кого из вас я должен взять на корабль?

— Как… — Пётр растерянно посмотрел на бородача. — Как они узнали?

— Не имеет значения, — хозяин бунгало подтолкнул Шкурина к воде. — Идите, Томбер, и помните: пока вы только обычный искатель приключений…

Какую-то секунду Пётр колебался, потом повернулся к негру, стоявшему рядом, и порывисто обнял. Затем сделал один неуверенный шаг, второй, однако волна чуть не сбила его с ног и добраться до шлюпки он смог только с помощью Мбиа. Лейтенант лично помог Шкурину усесться и торжественно объявил:

— Рад приветствовать вас, господин Томбер! Со счастливым возвращением!

Подчиняясь приказу, матросы налегли на вёсла, и шлюпка сразу отошла от берега. Пётр обернулся и, замахав рукой в сторону тёмнокожей фигуры, замершей у самой воды, изо всех сил выкрикнул:

— Ква хери, Мбиа!.. Ква хери…[22]

Шлюпка уверенно направлялась к кораблю, две фигурки на пляже, прощально машущие руками, становились всё меньше и в конце концов начали вовсе исчезать, когда корма шлюпки в очередной раз скатывалась под океанскую волну. Пётр сидел неподвижно, охватив голову ладонями и уже оказавшись почти рядом с трапом, спросил:

— Скажите, лейтенант, как вы узнали, что я здесь?

— Русский консул в Стамбуле дал указание командиру зайти сюда.

— Как же он смог узнать… — почти прошептал Шкурин, но лейтенант всё-таки расслышал слова и пояснил:

— Насколько мне известно, он получил письменное уведомление…

Расспрашивать дальше не было смысла, шлюпка уже коснулась трапа, и Петру ничего не оставалось, как ухватиться за мокрую перекладину…

Поднявшись на борт, он остановился, но почти сразу один из встречавших его офицеров, сделал шаг вперёд и представился:

— Командир крейсера «Владимир Мономах» капитан первого ранга Дубасов-второй. Идём рейсом Сингапур — Нагасаки — Владивосток.

Шкурин медленно поднял руку, коснулся пальцами края пробкового шлема и негромко, но достаточно ясно ответил:

— Генерального штаба подполковник Иртеньев. Из дальней рекогносцировки, домой…

Прозвучала команда, на носу фрегата загрохотала якорная цепь, Пётр повернул голову и увидел синий крест андреевского флага, разворачивающегося по ветру…

г. Луцкъ

В Департамент Полiцiи

Копия № 2

Секретно

№ 521 Лит. А

Уведомленiе о возбужденiи дознанiя

1. Наiменованiе дознанiя: О мещанiне г. Тверi Шкурiне Петре Мiхайлове, обвiнённом в преступленiи, предусмотренном 250–252 ст. Улож. о Наказ., задержанном Командiром Берестечского отряда погранiчной стражi прi тайном переходе гранiцы с целью водворенiя преступной полiтiческой контрабанды в пределах Россiи.

2. Время возбужденiя дознанiя: 27 июля 1890 г.

3. Место возбужденiя и проiзводства: Местечко Берестечко Волынской Губернiи.

4. Кто проiзводiт дознанiе и кто наблюдающее за проiзводством дознанiя лiцо прокурорского надзора: Отдельного Корпуса жандармов Подполковнiк Чернов и Товарiщ Прокурора Луцкого Окружного суда Н.К. Телiковскiй.

5. Основанiе возбужденiя дознанiя: Отобранные прi задержанiи обвiняемого чемодан и саквояж, наполненные революцiоннымi изданiямi.

Подлiнный подпiсал и с подлiнным верно

Пом. Нач. Вол. Губ. Жан. Упр.

в Дуб. Ров. и Луц. уездах

подполковнiк Чернов.

Эпилог

Из письма, найденного в пачке, перевязанной голубой ленточкой:

Дорогой друг! Мне кажется, теперь навряд ли заинтересуют кого-нибудь твои воспоминания, о которых ты писал мне так недавно. По-моему, сейчас пришло время, демонстрирующее «во всей красе» воплощение в жизнь ещё одной идеи про правящий класс. Поверь мне, всё это уже было. Называли себя расой, нацией, теперь выдумали класс. К чему это приводило раньше, можно прочитать, к чему ведёт сейчас, мы видим, а к чему приведёт, может быть, узнаем. Что ж до высказанного тобой сожаления, что наше давнее предприятие потерпело крах, то позволь тебе возразить. Вспомни, чем закончилась та, казачья попытка. Думаю, нас бы ожидало нечто подобное. И вообще я считаю, рассуждать об этом, когда у нас на Родине творится такое, по меньшей мере несвоевременно. К сожалению, мы не в том возрасте, чтобы последовать примеру молодых, но я от всего сердца желаю им удачи в этом деле. Только бы они не наделали ошибок, начав делить людей то на белых, то на чёрных или, скажем, на евреев, поляков и украинцев. Из своего опыта, а он, ты знаешь, не маленький, я пришёл к выводу: все они, простые и не очень, со всеми своими достоинствами и недостатками, все они — люди. И Держава должна существовать для них, а не они для Державы. И потому строить надо Державу людей, а не идей, прости, как говорят здесь, за «незграбный» каламур, и да хранит тебя Господь…