Рекламный трюк - Мушинский Олег

Чувствуя себя настоящим первопроходцем, Антон нашарил лестницу, и, вцепившись в нее мертвой хваткой, осторожно пополз во тьму. К счастью, ступеньки были достаточно широкими, чтобы не промахнуться по ним ногой, а, откинувшись назад, можно было еще опереться спиной о шершавую бетонную стену. Последнее не столько помогало спускаться, сколько успокаивало. Потом стена исчезла, и Антон в нерешительности замер.

– Заснул, что ли? – раздался прямо под ухом насмешливый голос Алисы.

За спиной вспыхнул неяркий свет, и Антон вздрогнул так, что сотряслась вся лестница.

– Эй, эй. Потише, – тихонько рассмеялась Алиса. – Не оторви лестницу.

Антон медленно повернул голову. Она стояла прямо у него за спиной. Пока Антон сползал по лестнице, Алиса успела переодеться в мешковатый комбинезон с множеством карманов. Свет исходил от укрепленного на маске фонарика. Бросив взгляд вниз, Антон с изрядной долей смущения обнаружил, что стоит на последней ступеньке. Он быстро спустился на грязный бетонный пол, отошел в сторону и прислонился к теплой трубе, что тянулась вдоль одной из стен.

– Ну и куда дальше?

– Какой нетерпеливый, – усмехнулась Алиса. – Вначале дождемся остальных.

Она глянула вверх и резко свистнула. Антон подпрыгнул.

– Здесь акустика хреновая, – пояснила Алиса. – Иначе наверху вообще не слышно.

Антон кивнул и попытался успокоиться. Они находились, похоже, в каком-то подземном тоннеле, оценить размеры которого не позволяла скудность освещения.

Металлическая лестница слегка подрагивала, потом в поле зрения показался дядя Ваня.

– Я думал, за мной Елена, – удивленно сказал Антон.

– Она сказала – я вперед, – пожал плечами дядя Ваня.

Расставшись с лестницей, он деловито осмотрелся и заметил, что ожидал худшего.

– Все еще впереди, – усмехнулась Алиса, и снова свистнула.

Выждала немного, прислушиваясь и склонив голову набок. Потом ругнулась себе под нос и стремительно взлетела вверх по лестнице. Антон и дядя Ваня встревожено переглянулись, но тут Алиса, одолевшая уже полпути, выключила фонарь и они ничего не увидели.

– Что там? – прошептал дядя Ваня.

– Не знаю, – так же тихо ответил Антон.

Подумав, он рискнул зажечь свой фонарь. Все-таки Алиса включала здесь свой, да и стоять в полной темноте, ожидая непонятно чего, было слишком невыносимо. Вначале послышались осторожные шаги по металлическим ступенькам, потом появилась Елена.

Сразу за ней змеей соскользнула по лестнице Алиса.

– Ну вот, наконец, все в сборе, – довольно заявила она.

– А что случилось? – спросил Антон.

– Никак не могла заставить себя ползти в темноту, – смущенно призналась Елена.

– Это бывает, – Алиса ободряюще похлопала ее по плечу. – Но больше так не делай.

Во-первых, чем дольше ждешь, тем страшнее – сама себя накручиваешь, а, во-вторых, кто отстанет, тот тут так и останется. Всем понятно?

Дальнейшее было, как в плохом сне или совсем отвратительном триллере. Узкие серые коридоры премерзкого вида сливались в один кошмарный лабиринт. Фонари, укрепленные на комбинезонах, давали мало света, но иногда казалось, что это даже к лучшему. Следуя за своим неутомимым проводником, беглецы ползли по технологическим тоннелям с такими низкими потолками, что в полный рост там могла пройти разве что кошка, и, судорожно цепляясь за ржавые перила, карабкались по навесным мостикам над бурлящими потоками фекалий. Ужасающая вонь вызывающе бесцеремонно проникала сквозь патентованные фильтры, под ногами нахально пробегали крупные жирные крысы, а по стенам деловито сновали разнообразные насекомые, подчас не уступавшие крысам в размерах.

В потоке отходов жизнедеятельности конгломерата, вдоль которого они шли, тоже что-то барахталось и плескалось.

– А змей здесь нет? – осторожно спросила Елена.

– Змей? – переспросила Алиса. – Не видела ни разу. Хотя кто их знает, они же вроде крысами питаются, вон тут какое раздолье.

– А чем питаются крысы? – поинтересовался дядя Ваня, пинком отправляя серую нахалку в волнительный полет до ближайшей стены. – Жирная-то какая.

– А Маммона его знает, – пожала плечами Алиса. – Сюда же кроме дерьма да бродяг вроде нас и не попадает ничего.

Елена, сделав свои выводы из сказанного, издала оглушительный вопль. Всю живность в радиусе сотни метров как ядерным зарядом слизнуло. Дядя Ваня, еще незнакомый с типовой реакцией Елены на кризис, отпрыгнул в сторону, оступился и почти по плечи провалился в поток.

– Ну, подруга, ты даешь, – восхищенно заметила Алиса. – Я чего только не придумывала, чтобы отогнать этих тварей. Слушай, а ты еще так сможешь? Мы бы тогда приличный крюк срезали: тут есть короткий путь, но там крысы гнездо себе устроили и бросаются на всех, кто близко подойдет.

– Ну, я не знаю, – смутилась Елена.

– Она может, – Антон ободряюще приобнял Елену за плечи. – Правда, милая? Главное, как следует испугаться.

– О, за этим дело не станет, – заверила Алиса.

– Эй! – подал голос дядя Ваня. – Может, вначале меня вытащите?

Он и сам пытался выкарабкаться на парапет, но руки скользили и он сползал обратно. Антон присел рядом.

– Давай помогу.

Дядя Ваня тотчас вцепился в протянутую руку, и Антон чуть было не кувырнулся в поток, Алиса вовремя удержала его за шиворот.

– Эй, эй. Не так резво, навернешься. Тут потихоньку надо.

Она присела рядом и они вместе потянули дядю Ваню.

– Что это? – спросила Елена.

– Где? – обернулась Алиса.

– Слышите?

Алиса прислушалась, по-птичьи склонив голову набок, потом сняла перчатку и прислонила ладонь к стене. Дядя Ваня с помощью Антона вполз на парапет и перевернулся на спину.

– Ну что там еще? – недовольно спросил он.

– Надеюсь, все умеют плавать? – подчеркнуто бодро осведомилась Алиса.

– Плавать?! – пораженно воскликнул Антон. – В этом? Точно – нет.

– Ну, значит, сейчас научишься. Все быстро застегнули капюшоны.

– А…

В ответе уже не было надобности. Быстро нарастающий гул перешел в неистовый рев.

Из темноты выдвинулся огромный вал, и бешеный поток поглотил всех.

Антон очнулся в полной темноте. Где-то капала вода. Вонь то ли отступила, то ли он принюхался. Антон попытался позвать на помощь, но даже сам не услышал собственного крика. Неуклюже нашарил фонарик на груди – тот был разбит.

Первой мыслью было: неужели конец?! Почему? За что? Из-за какого-то дурацкого митинга, на который Антона и занесло-то по ошибке? Не может быть. Это другие ошиблись: те, кто организовывали несанкционированный митинг, те, кто карали без должного разбору, те, кто плели интриги против законной власти. Они все виновны пред Золотым ликом, а вовсе не он.

– В чем я провинился перед тобой? – прошептал Антон. – Ведь это ошибка. Ты это знаешь. Ты все знаешь. Ты вездесущ, ибо все продается и все покупается. Так ответь мне.

Увы, Великий Маммона не снизошел до своего падшего адепта. Антон лежал и глядел в темноту. Как ни странно, страха не было. Была только почти детская, иррациональная обида на жизнь, которая так бесчестно хотела закончиться раньше срока. А еще мучило непонимание. Антон не видел за собой ни проступка, за который стоило бы наказать столь сурово, ни хотя бы пользы социуму от его безвременной кончины. Он был полезным и успешным членом общества. Иногда, бывало, шел на риск, но ведь не всегда вытаскивал пустышку. Его смерть несправедлива!

Антон глубоко вздохнул, успокаиваясь, произнес про себя кодовую фразу и погрузился в молитвенный транс. Вознес хвалу Маммоне и мысленно озвучил свою проблему. Короткие точные фразы упали в темноту подсознания и рассеялись без следа. Отрешившись от всего, Антон терпеливо ждал на зыбкой границе между сном и явью. "Нужно определенное время, чтобы ваша просьба достигла Золотого престола, и, возможно, была рассмотрена" – так учил жрец-наставник. Антон хорошо помнил его: улыбчивый доброжелательный человек, с ангельским терпением отвечавший на тысячи детских "почему". У других преподавателей на классном экране информация обновлялась подчас каждую минуту: схемы, графики, задания. У жреца-наставника весь экран неизменно занимали тринадцать заповедей стяжателя – суть и квинтэссенция Откровения. Дети знали их наизусть – это было первое, что они заучивали в школе, – но еще не приучились оценивать по ним свои поступки и помыслы. Жрец-наставник терпеливо улыбался и, нередко вместо ответа подсвечивал на экране соответствующую очередному "почему" заповедь. Антон, как наяву, увидел его мягкую улыбку и привычное движение рукой к пульту. На экране подсветилась десятая заповедь: "не гоняйтесь за химерой, предпочтя ее получению Гарантированной прибыли". Мудрый совет для увлекшихся авантюристов.

С другой стороны, авантюристы всегда были в чести у Маммоны. Только настоящая авантюра могла привести человека к максимальной прибыли, а максимальная прибыль являлась зримым воплощением благоволения Золотого тельца. Как гласит пятая заповедь: "сорвите Большой Куш и не судимы будете, ибо судят по Результату, а не по трудозатратам". Правда, в последней авантюре куш Антона больше напоминал кукиш, но так на то она и авантюра! Раз на раз не приходится – такова уж ее природа. Да и какая это авантюра, если прибыль гарантирована и прописана в контракте, да еще с четким графиком выплат? Нет, это риск. Причем, подчас, серьезный, но всегда финансовый. Да, до Великой войны, согласно историческим документам, самые отчаянные люди ставили на кон и свои жизни, но они знали, на что идут. Знали до того, как ввязаться в свою авантюру, а не после того, как их без всякого предупреждения смоют в канализацию. Антон со смешанным чувством вспомнил, как он плыл сквозь бурный поток, держась за самую аппетитную задницу своего района. Когда-то он был готов отдать месячный оклад за последнее, но, увы, неприступность Алисы была одной из ее основных фишек. Необычно сбылась уже позабытая мечта юности. Тоже, кстати, прибыль. Пусть не в денежном выражении, но и бартер – вполне уважаемая форма взаиморасчетов. А встреча с Еленой?