Рекламный трюк - Мушинский Олег
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Оформи компенсацию, я подпишу, – кивнул Пал Палыч. – Значит, хотят удрать из конгломерата… Через терминал?
– Нет. У них хватило ума понять, что официальные пути для них закрыты. Бросили мобиль на платной стоянке, оплатив на год вперед.
– Оптимисты, – усмехнулся Пал Палыч. – Будут выбираться нелегальным путем?
– Да. Я уже докладывал о контактах Латынина со старым проповедником. Час назад тот вывел их на контрабандистов. Идут по маршруту номер четыре. Я направил группу захвата встретить их на выходе.
Пал Палыч с сомнением почесал подбородок.
– Разумно, конечно, но ведь всех брать придется. Маршрут перекроем.
– Новый проложат, – спокойно отозвался Контролер.
– Проложить-то проложат, – кивнул Пал Палыч. – Так пока отследим, пока аппаратуру перенесем. Стоит ли? Что ты о них думаешь?
Контролер пожал плечами.
– Латынин и Зотиков – явно случайные попутчики, – сказал он. – Судя по своду данных с общего мониторинга, эти двое хотели погреть руки на политическом тотализаторе. На ваших конкурентов ставят сейчас один к десяти, соблазн велик.
Соколова – член общественного движения защитников природы. Поскольку в конгломерате им защищать уже практически нечего, довольно долго маялись от безделья. Тут нарисовался этот самый Сергеев и подбил их на поддержку Юрия Максимовича в обмен на включение их лозунгов в его предвыборную программу.
Соколова действовала активнее прочих, но, тем не менее, не осталась с Непонимающими, а удрала вместе с теми двумя.
– М-да…- недовольно буркнул Пал Палыч. – Эх, как оно все не вовремя…
Случайные попутчики, говоришь? Значит, так: пока Патриарх в конгломерате, будь на районе. Потом займешься этими тремя. Срочных дел у тебя вроде нет?
– Нет.
Глава 7
"Что можешь взять – возьми, что не можешь – купи. Нет смысла в жизни, нацеленной не на обретение всех благ этого мира"
Откровение Маммоны, седьмая заповедь стяжателя
Отец Никодим ничуть не удивился, увидев на пороге ночью трех беглецов.
– Рано или поздно это должно было случиться, – прервал он сбивчивые объяснения Антона. – Идемте, не будем терять времени.
Часа два они плутали, спотыкаясь и чертыхаясь, то ли по сектору обитания беднейших из электов, то ли по разграбленной свалке, пока, наконец, не вышли к пятиэтажному темному жилому массиву. Ни одно из окон не светилось в ночи, и только одинокий фонарь тускло обозначивал свое присутствие над входным шлюзом.
– Подождите здесь, – шепотом велел отец Никодим.
Он чуть ли не ползком подкрался к крайнему окну, тихонько свистнул, три раза стукнул пальцем по стеклу и снова свистнул. Никаких видимых результатов это не принесло. Выждав некоторое время, отец Никодим повторил свой таинственный ритуал с тем же успехом, то есть совсем без оного.
– Надо подождать, – сообщил он, вернувшись.
Никто не возражал. Усталость навалилась, как налоговая проверка, не оставив ни сил, ни чувств на что-либо другое. Сидели прямо на земле, привалившись к бетонной стене. Елена задремала, отец Никодим тоже посапывал. Тот, кого они ждали, подошел незаметно.
– Сегодня что, день эвакуации? – насмешливо осведомился женский голос.
Антон приоткрыл один глаз, и удивленно раскрыл оба. Перед ними стояла никто иная, как немеркнущая звезда "Грохота музыки" Алиса. За пять лет она почти не изменилась, только перекрасила волосы из кислотно-зеленых в фиолетовые с золотистыми блестками. Остальное "почти" составляло то неуловимое нечто, которое отличает бьющую через край девичью сексуальность от манящей женственности.
– Добрый вечер, Алиса, – приветствовал ее отец Никодим.
– Да не такой уж добрый, отче, – отозвалась та. – Не успела одного проводить, тут еще трое ждут. Проворовались или доигрались?
– Доигрались, – необдуманно ляпнул Антон. – Нас полиция Понимания ловит.
Почему-то мысль о том, что Алиса может принять его за неудачливого воришку, оказалась на редкость неприятной. Хотя, если подумать, помогать тем, кто доигрался, с ее стороны было куда менее разумно, чем тем, кто проворовался.
Преступник (за исключением, конечно, тех неудачников, которых убивают при совершении их первого правонарушения) – куда более успешный, а потому и столь же более уважаемый член социума, чем его жертва. Стремясь снискать расположение Маммоны и обрести свою прибыль, он не боится идти на оправданный риск. А что такое среднестатистическая жертва преступления? Неудачник, сумевший обрести свою прибыль, но не сумевший ее сохранить. Не удивительно, что у преступника всегда больше прав, чем у его жертв, а закон строже следит за их соблюдением и, напротив, более мягко относится к некоторым отклонениям от общепринятых норм, на которые преступники вынуждены идти в силу специфики выбранного ими стиля обогащения. Вот только между преступлением против личности и преступлением против Системы существует серьезная разница.
Незаменимых людей нет. Выбывшего неудачника заменит более достойный – только и всего. Власть незаменима, потому что состоит из самых достойных представителей социума. Это, во-первых, означает, что заменить ее просто некем, а, во-вторых, что человек, не являющийся членом правящего класса, по определению не может быть достаточно успешен, чтобы преуспеть в конфликте с властью. Вывод прост и очевиден – противник власти обречен на поражение. Бывшие друзья и коллеги благоразумно покидают тонущий корабль, и одинокого бунтаря либо сразу плющит катком правосудия, либо он вначале немного побегает. Бегать рядом с ним – занятие не безопасное, но Алиса оказалась не робкого десятка.
– Я так понимаю, ваше дело до утра подождать не может? – только и спросила она.
– Извини, Алиса, – сказал отец Никодим. – Я не знал, что ты уже переправляешь кого-то, вот и привел…
– Все путем, отче, не заморачивайся на ботву, – отмахнулась Алиса.
– Мы заплатим вам за беспокойство, – поспешил заверить ее Антон.
– Разумеется, – согласилась Алиса с хищной ухмылкой. – Хотя на троих выйдет не так и дорого, пять сотен кредитов с носа и считайте, что вас в конгломерате уже нет.
Антон бросил взгляд на товарищей по несчастью. Возражений не было.
– Договорились, – кивнул он.
– Вот и славненько, – обрадовался отец Никодим. – Тогда я с легким сердцем передаю вас в надежные руки Алисы. Удачи, и да хранит вас Господь. И тебя, Алиса.
– Спасибо, отче. Ну что, беглецы, побежали?
На самом деле, конечно, не столько побежали, сколько побрели. Время было позднее, тучи – низкие, а уличное освещение – тусклое. Остановились в каком-то темном тупичке, где четыре ржавых гаража прилепились к бетонной стене. Алиса осторожно постучала в дверь крайнего. Почти тотчас возникла узкая щель света, разделенная примерно пополам мутным подозрительным глазом.
– Чего надо? А, это ты, Алиса. Забыла чего?
– Пакет дай, – ответила Алиса.
– Я его даже еще не распаковал.
– Вот и хорошо.
– Опять, что ли? Ну, держи.
Щель стала чуть шире – ровно настолько, чтобы пропихнуть небольшой баул, – потом исчезла совсем.
– Эй, а люк? – негромко окликнула Алиса. – Мне самой, что ли, крышку кантовать?
– Не закрыт, – донеслось из-за двери.
– А если провалится кто?
– Значит, не будет шляться по ночам где не следует.
Алиса фыркнула в ответ и махнула рукой, мол, пошли. С другой стороны гаражей, где царил вообще полный мрак, остановилась, присела на корточки и прислушалась.
Остальные замерли, готовые удирать при первом намеке на опасность.
– Вроде никого, – прошептала Алиса, и бросила баул перед собой.
Послышался долгий шелест, потом шлепок.
– Люк в земле прямо перед нами, – так же шепотом сообщила Алиса. – К стенке приварена металлическая лестница. Я спущусь первой, как услышите свист – ползите за мной. Не мешкайте, и, бога ради, не шумите. Понятно?
Получив от всех твердое "да", она гибкой пантерой скользнула вперед и исчезла без единого звука. Антон нерешительно прополз вперед на четвереньках, нащупал края люка и чуть не нырнул в него, когда крадущийся следом дядя Ваня боднул его головой в темноте.
– Смотри, куда ползешь, – шикнул на него Антон.
– Да я смотрю, – пробурчал дядя Ваня. – Только не вижу ничего. Нашел?
– Угу.
Сбоку подобралась Елена и схватила его за рукав.
– Все будет хорошо, – заверил ее Антон.
– Надеюсь, – грустно прошептала Елена. – Только когда оно еще будет?
Антон только пожал плечами, но в темноте это осталось незамеченным. Свист прозвучал едва слышно.
– Это нам? – спросила Елена.
– А кому же еще? – фыркнул дядя Ваня. – Кто первый?
– Только не я, – сразу открестилась Елена.
– Все равно нам всем туда, – спокойно заметил Антон. – Ну, давайте я буду первый.
– Давай, – сразу согласилась Елена. – Мне за тобой не так страшно.