Заклятый друг (СИ) - Нэн Джойс

Мы едем молча несколько минут.

Макс рассказал ему.

Я чувствую напряжение. И неловкость.

Что именно он рассказал?

А если правду?

Я всё буду отрицать. Я никогда не признаюсь.

— Ты… — он откашливается. — Ты вчера была с ним?

— С Максом? Я приезжала, чтобы увидеться перед отъездом. Мы улетаем сегодня в Перу с Серёжей.

— Сегодня? Как сегодня?

— Он вернулся раньше. Сделал мне сюрприз.

— Это он, конечно, молодец. Но…я так понимаю, он немного…опоздал?

— Не понимаю о чём ты? — повернулась к нему и уставилась на заострённый профиль.

Я вижу, как он поджимает подбородок.

— Ты когда от Макса уходила, он сильно пьян был?

— Нет. Он вообще не пил.

— Ясно. А…во сколько ты ушла от него? Вы одни были?

— В чём дело, Коля? Объясни уже по-нормальному!

— Макс в полиции.

Первое, что приходит в голову — он напился после того, как я сбежала, и всё-таки пошёл на кладбище. Кажется, он грозился обоссать Маринкину могилу. Или ещё что-то там с ней сделать.

— Что случилось?

— Он там пьяный, вообще не в себе. Мать его позвонила. Мудак он, конечно. Ей с этими похоронами сейчас и так до дурки недалеко. В один день потерять мужа и невестку… Идиот, припёрся сам туда.

— Куда туда?

— В полицию.

— Так он сам пошёл, что ли?

Коля опять замолкает.

Мы паркуемся.

— Я забрал у него ключи. Он просил передать тебе. Сказал, ты рюкзак там оставила. Возьми.

Я перехватываю брелок, но Коля не отпускает.

Мы встречаемся взглядами. И мне становится нехорошо от той смеси злобы и непонимания, которую я вижу в его глазах.

— Вы переспали?

27. Даша

— Разве это твоё дело? — сжимаю брелок изо всех сил и тяну на себя.

— Если моего друга из-за этого посадят — то да, это моё дело.

— Что за бред?

— Он сказал, что заставил тебя.

Я отпускаю ключи и направляю все силы на то, чтобы держать лицо.

Оставаться невозмутимой.

Никому никогда не говорить правду.

— Полный бред, — у меня получается только прошептать это.

— Даша, я знаю тебя давно. Но ты совершенно непредсказуемая. Я в душе не ебу что ты за человек. И если ты собираешься навредить Максу, — он хватает меня за запястье, — я всё сделаю, чтобы справедливость осталась на его стороне. Но если он обидел тебя… Я найду любые деньги, воспользуюсь всеми средствами, чтобы защитить тебя. Ты поняла?

Всё будет хорошо. Потерпи. Продержись ещё чуть-чуть.

— Коль, ты чего? Это же Макс. Он бы никогда… — сглатываю. — Всё было обоюдно. Сама не знаю, как так получилось. Просто…утешила его. А он напился, вот его и переклинило.

— Хорошо, — он отпускает руку. Вкладывает в мою ладонь ключи. — Тогда мы должны поехать и забрать его оттуда. Пока всё это не распространилось. За пределы того узкого круга, который в курсе. Верно?

Я киваю.

— Ты ведь всё равно уезжаешь с Серёжей. И не хочешь, чтобы он узнал.

— Естественно.

— Договорились. Я жду. Хочешь, с тобой поднимусь?

Мотаю головой.

Я возвращаюсь в квартиру Марины.

Здесь хаос.

Но я прекрасно всё помню. Каждую брошенную вещь. Каждый опрокинутый предмет.

Водоворот из смятых простыней на кровати.

…я до сих пор не могу поверить, что он сделал это.

В углу на столе мой рюкзак.

Я даже не проверяю, там ли телефон.

Главное, чтобы документы были на месте. И я смогла уехать.

Мы.

Мы с Серёжей.

По дороге в участок Коля молчит.

Кажется, он просто расстроен, что ему не досталось то, что досталось Максу.

Макс всегда был лучше него.

Красивее. Богаче. Находчивее.

Арский говорил, что я ошибаюсь. И Коля ему не завидует.

В зависти нет ничего противоестественного. В злобе на того, кто заполучил недоступное тебе.

Особенно если ты старался. А он — просто взял.

Меня провожают в просторный пустой кабинет. И молодой человек с деланной серьёзностью задаёт мне вопросы.

Пожалуй, я могу гордиться тем, что держусь так хорошо. Глупо отшучиваюсь, хлопаю ресницами, когда мне говорят про синяк на шее (проклятая водолазка с растянутой горловиной!), подтягиваю ткань к подбородку и напоминаю ему про фильм «Пятьдесят оттенков серого».

Не будет никакого заявления.

Потому что у меня просто был ни к чему не обязывающий перепих.

Правильно?

Всё верно.

Коля ждёт меня в узком коридоре. Когда он встаёт, сидение откидывается к спинке и громко хлопает, от чего я вздрагиваю.

— Всё ок? У тебя испуганный вид, — щурит глаза.

— Я ещё вещи не собрала. Поеду, ладно?

— Да мы добросим тебя…

— Нет. Спасибо. Пока.

Он тянется ко мне, чтобы обнять, но я отступаю и махаю рукой на увеличивающемся расстоянии.

— Фотки пости.

— Конечно!

Выдыхаю.

Можно теперь не притворяться. У меня есть время. Чтобы спрятаться и просто побыть одной прежде, чем я приду к Серёже.

Всё кончено.

Главное раствориться в толпе. Успеть до того, как они выйдут.

Больше никогда его не увижу.

— Даша!

28. Даша

Её голос пронизывает, как сквозняк.

Мама Макса за моей спиной.

Идёт ко мне.

Берёт под руку.

— Можно с тобой поговорить? — её искусственная доброжелательность уже на пределе.

— Я спешу. У меня сегодня самолёт.

— Это прекрасная новость. Надеюсь, тебе настолько понравится в Перу, что ты больше никогда сюда не вернёшься.

Мы заходим в туалет.

— Послушай сюда, маленькая сучка, — она встаёт напротив. Высокая, как несостоявшаяся жена Арского. — Я тебе не позволю этого сделать. Сейчас, конечно, модно изображать из себя жертву изнасилования. Иногда это даже приносит хороший профит. Но мой сын не из тех, за кого некому заступиться. Я найму лучших адвокатов. Если потребуется, я продам всё, что у меня есть. Но ты выйдешь из этой истории таким дерьмом. Бесстыжая. У него погибли отец и невеста. Столько времени крутиться рядом и притворяться подругой, и так безбожно ударить в спину в момент, когда он оказался уязвим. Ты очень пожалеешь об этом. Тебя чувство вины изведёт, поняла? Ещё до того, как ты получишь по заслугам. Я вытащу на всеобщее обозрение всё грязное бельё твоего окружения. Про мнимую инвалидность твоего папочки, про твою сестру-проститутку, про твоего жениха-импотента, которого в детстве отчим тр…

Маргарита Андреевна получает от меня такую звонкую пощёчину, что в окружающем пространстве зарождается эхо.

— Будете мне угрожать — и все узнают, что отец Макса трахал его невесту.

Она не знала.

Такую растерянность не сыграешь.

Скорее всего, она мне не поверила.

Только это уже не имеет значения.

Главное, чтобы семья Арских оставила меня в покое. И пока застывшая Маргарита Андреевна пыталась переварить новость, я выскользнула из здания полиции.

Прячусь