Лавровый венок для смертника - Богдан Иванович Сушинский

— Во всяком случае, старик Краузе одобрил бы его.

— И непременно одобрит, — поддержал Согред. — Даже пребывая на том свете.

— Главное, чтобы он одобрил произведение, которое появится вследствие моих экспериментов.

Согред не ответил. Все, что можно было сказать по этому поводу, уже сказано, поэтому он терпеливо выдержал паузу, вполне достаточную для того, чтобы получить право перейти к обсуждению конкретных действий.

— У нас, друзья мои, проскользнет всего одна неточность: вместо казни будет имитация, и проведем мы ее сегодня же, вечером. Ровно в девять. Чтобы не тревожить на рассвете ни тебя, Эвард, ни людей. Тем более что утром Шеффилд должен вернуться в камеру. Не возражаешь?

— Против возвращения Шеффилда в камеру? — хмельно улыбнулся Эвард, покачиваясь перед Согредом на носках.

— Против казни, — жестко уточнил начальник тюрьмы, незаметно переглядываясь с Эллин. Автор сценария этой смертоубийственной авантюры стояла, опершись локтем о пьедестал выполненного из красного дерева бюста Наполеона. Она оставалась невозмутимой, как великий корсиканец перед сражением под Ватерлоо.

— Мсье палач, я готов. — Согред обратил внимание, что лицо Эварда отекло, глаза налились сонной истомой.

«Как бы он не уснул мертвецким сном еще до казни!» — всполошился начальник тюрьмы, вспомнив, что в последний бокал, который Эвард должен был опустошить уже после бурных сцен любви, — в постели Эллин настроена была получить все сполна, — эта фурия обещала подсыпать Грюну какое-то особое снотворное. Правда, адвокат уверяла, что доза окажется настолько мизерной, что он не уснет. Будет лишь основательно, почти до полной деморализации, ослаблена его воля, но кто знает…

— Не волнуйтесь, Согред, не волнуйтесь, все в порядке, — поняла причину его тревоги Эллин.

23

Шеффилд вносил в рукопись рассказа последние поправки, когда дверь камеры со скрипом распахнулась и появился Стив Коллин. Заметив его, смертник поспешно сгреб в кучу листы и, не зная, куда их спрятать, прижал к груди, словно мальчишка, застигнутый за книгой, читать которую ему не позволяли.

— Я не собираюсь лишать вас этой услады, мистер Шеффилд, — не упустил своей возможности Коллин. — Святотатствуйте над словом, святотатствуйте.

— Прошу прощения. Это произошло инстинктивно. Мы договорились, что рукопись я отдам мистеру Согреду только в том случае, когда смогу убедиться, что…

— Ваши договоренности с мистером Согредом меня не интересуют, — прервал его Коллин. — Следуйте за мной. Старайтесь идти плечо в плечо, наклонив голову, ни на кого не обращая внимания.

— Я все понял.

— Поняли вы, конечно, далеко не все. Тем не менее потрудитесь строго придерживаться всех моих указаний. Это в ваших интересах.

— Считаете, что Согред выполнит свое обещание?

— Он — джентльмен, мистер Шеффилд, — резко отреагировал Коллин. — У вас нет оснований сомневаться в этом.

— Теперь я больше всего сомневаюсь в том, что все, что происходит сейчас со мной, происходит наяву.

— Зато шествие к электрическому стулу показалось бы вам упоительным сном.

Только в кабинете начальника тюрьмы они, наконец-то, впервые столкнулись лицом к лицу.

— Мистер Шеффилд? — спросил Грюн.

— А вы — мистер Эвард? — едва слышно отозвался все еще живой классик.

— Извините, что не смогу заменить вас в ту судную ночь, которую вам еще только предстоит пережить.

— Можете считать, что эту ночь вы мне уже подарили, — рискованно парировал Шеффилд.

— У нас нет времени, — вмешалась Эллин и, захватив Шеффилда за талию, подтолкнула к полуоткрытой двери. В два шага преодолев вместе с ним коридор, буквально втолкнула его в кабинет заместителя начальника тюрьмы и извлекла из переброшенной через плечо сумки костюм Эварда. — Переодевайся, да побыстрее, — зло прошипела она. — Может, объяснишь мне, с чего вдруг я так рискую из-за тебя?

— Потому что боишься, как бы не заговорил.

— Ты уже пытался сделать это. Моли Господа, что я не злопамятна.

— Согред проболтался относительно писем? — язвительно ухмыльнулся Шеффилд, поспешно переодеваясь. — Какая же он тварь!

— Эта тварь спасает тебя, рискуя оказаться в той же камере смертников, — напомнила ему Эллин. — Как, впрочем, и я.

Шеффилд порывался было что-то ответить, но в коридоре послышались шаги, и до слуха его донесся монотонный бездушный голос Стива Коллина:

— Следуйте впереди меня, заключенный Шеффилд. Не оглядывайтесь. Не обращайте внимания на охранников. Старайтесь идти, опустив голову.

— Думаешь, этого ублюдка действительно удастся казнить? — прошептал Том и, не стесняясь присутствия женщины, начал стаскивать с себя брюки.

— Если не его, значит, тебя. Иной кандидатуры не предвидится. А потому моли Господа.

— Я перед тобой в долгу, Эллин. Ты — моя спасительница.

— Ты давно в долгу передо мной. Жаль, что для того, чтобы ты осознал это, понадобилось пройти через камеру смертников. Где рукопись?

Шеффилд приостановил свое переодевание и вынул из кармана брюк основательно измятые бумажки.

— Я передам их Согреду. Но прежде просмотрю, что ты там насочинял. Обычно это у тебя получалось на удивление скучно и коряво.

— Ты была прекрасным редактором, — безропотно признал Шеффилд, вновь берясь за одежду.

— Редактором! — въедливо улыбнулась Эллин. — Тебе никогда не приходило в голову, что под твоими рассказами должно стоять имя другого человека? Или хотя бы еще одно — соавтора?

— Ну, это уж слишком! — окрысился писатель-убийца.

— Вот в этом-то и все дело, — констатировала Эллин. — На твоем месте я бы такой возможности не отвергала. Оставайся хоть сейчас, в эту судную ночь, справедливым.

— Почему «судную»? — насторожился Шеффилд, замерев с пиджаком, одетым на одно плечо.

— Да потому… — замялась Эллин, не зная, каким образом выскользнуть из ловушки, в которую сама себя загнала. — Не для тебя, так для того идиота, которого только что увели в камеру, — объяснила она, брезгливо поморщившись. — Сейчас мы с мистером Согредом выведем тебя из здания и усадим в мою машину.

— Ради всех святых, сделайте это как можно скорее.

Через несколько минут Согред лично повел узника к выходу. За ними шествовала Эллин Грей.

— Этот господин со мной, — объявил он дежурному.

Сержант мельком взглянул на человека, выходившего вместе с начальником тюрьмы. Он только недавно просматривал его документы. И даже запомнил, что у него странноватое, никогда раньше не встречавшееся ему имя — Грюн. Но женщина интересовала его куда больше. Никогда раньше таких красавиц на острове он не видел. Да на Рейдере, как он полагал, их и быть не могло. Рыбачки, дочери некогда обитавших здесь каторжан и ссыльные проститутки… — вот и весь набор.

— Руки! — резко приказала Эллин, как только они с Шеффилдом оказались у машины.

Том подставил кисти раньше, чем успел сообразить, чего от него хотят. Многие месяцы, проведенные в тюрьме, приучили его подчиняться машинально, выполняя команды почти подсознательно, на уровне инстинкта. Опомнился лишь тогда, когда ощутил на себе холодную сталь наручников.