Память осени - Александр Григорьевич Звягинцев

Пегги. Но ведь это эсэсовцы, майор! Профессиональные убийцы!

Комендант. Я понимаю, но ведь они были солдатами, выполняли приказы… Америка – демократическая, гуманная страна, она заботится о всех военнопленных. Мы не можем уподобляться немцам, которые здесь убивали людей…

Пегги. А если они все-таки решат сбежать?

Комендант. Уверяю вас, никто из них не выражает такого желания. Во всяком случае, в настоящее время…

Вологдин. Скажите, это от вас их возят на работы в Нюрнберг?

Комендант. Да. Они работали во Дворце юстиции, занимались ремонтом. Сейчас разбирают завалы. Никаких происшествий не было.

Пегги (усмехается). У вас тут как в лагере скаутов! Неужели нет ничего необычного?

Комендант (галантно). Давайте пройдем по лагерю, мэм, и вы все увидите своими глазами!..

39. Окрестности Нюрнберга. Лагерь для военнопленных

В лагере чистота, порядок. Группы эсэсовцев в своей черной форме. Только знаков отличия и различия нет, да и некогда щегольские сапоги явно поизносились. При приближении коменданта эсэсовцы расправляют плечи, вытягиваются. Комендант отвечает им, поднося руку к пилотке. Но взгляды их всех, разумеется, устремлены на Пегги. Она, чувствуя себя объектом внимания стольких здоровых, молодых мужчин, ничуть не смущается.

В одной из групп Вологдин мельком видит знакомое лицо – человека со шрамом.

40. Окрестности Нюрнберга. Пустынный рейхсавтобан

Пегги гонит свой джип. У дороги возникает пивная, возле которой припаркована пара машин. Пегги резко тормозит, кивает на пивную.

Пегги. Зайдем? После того, где мы были, мне надо срочно что-нибудь выпить. Но если я напьюсь, вам придется вести машину.

Вологдин (кивая). О кей!

Они выходят из машины. Перед входом большой рукописный плакат. На нем – рука, указующая на пивную, и надпись: «Здесь никогда не останавливались ни Фридрих Великий, ни Бисмарк, ни Гитлер, ни Рузвельт, ни Черчилль, ни Сталин. Но здесь всегда хорошее пиво и много веселых людей. Зайдите и убедитесь!» Вологдин усмехается. Переводит надпись для Пегги. Она смеется.

Пегги. Ну вот сейчас и проверим!..

41. Окрестности Нюрнберга. Пивная

В пивной чисто и пусто. Они устраиваются в углу, и официант приносит две больших кружки пива. Пегги жадно пьет, а потом морщится.

Пегги (безапелляционно). И пиво у них теперь дерьмовое!

Вологдин. Ну, с пивом они разберутся…

Пегги (закуривая). А теперь признавайтесь, ради каких целей вы заманили бедняжку Пегги в такие ужасные места?

Вологдин. Я хотел, чтобы вы своими глазами увидели, в каких условиях содержатся головорезы из дивизии СС. И убедились, что им ничего не стоит при желании бежать из этого так называемого лагеря…

Пегги. Допустим. Я увидела. И что теперь?

Вологдин. Пегги, вчера в развалинах рядом с Дворцом юстиции я нашел спрятанные там ящики с оружием и патронами. Их было два. Но кто знает, сколько их там!

Пегги. Погодите, вы хотите сказать, что…

Вологдин. Я хочу сказать, что, если господа эсэсовцы задумают напасть на Дворец юстиции, у них это может получиться. До начала работы Трибунала остается несколько дней. И если такое случится, то именно в эти несколько дней.

Пегги молча слушает.

Вологдин. Советская делегация обращала внимание полковника Эндрюса на такую опасность, но он даже не допускает мысли, что такое возможно. Кстати, до самоубийства Лея он тоже считал, что это невозможно…

Пегги. А что же вы хотите от меня? Чтобы я сама пошла к Эндрюсу и поделилась своими впечатлениями?

Вологдин. Нет, я хочу, чтобы вы поделились своими впечатлениями с вашими читателями. Ведь если ваша газета опубликует такой материал, полковник Эндрюс и его командование будут вынуждены как-то реагировать.

Пегги (задумчиво). Вообще-то, это может потянуть на сенсацию… А вы действительно видели эти ящики с оружием? Вы не шутите?

Вологдин. К сожалению, я не шучу…

Пегги отхлебывает пиво, уже не обращая внимания на его вкус. Она уже погрузилась в сочинение сенсационного материала…

42. Нюрнберг. Улицы города

Вологдин и Савин едут в машине, Вологдин за рулем.

Вологдин. Как там Москва?

Савин (вздыхая). Москва, Москва… Как всегда Москва: давай-давай… Ну а ты тут как? Много подвигов совершил? Или не до них было?

Вологдин. А вот сегодня посмотрим…

Савин (подозрительно покосившись на Андрея). Ты меня только не пугай.

Вологдин (простодушно). Да я что – я ничего.

Савин (глядя вперед, удивленно). Погоди, что это там творится?

Вологдин. Где?

На подъезде к Дворцу юстиции их останавливает американский патруль с автоматами.

Патрульный. Ваши документы?

Савин и Вологдин протягивают свои удостоверения.

Патрульный. Дальше ехать запрещено. Вам придется идти пешком.

Савин. А в чем дело?

Патрульный. Проводится специальная операция…

Савин и Вологдин выбираются из машины.

43. Нюрнберг. Развалины у Дворца юстиции

У ворот стоят бронетранспортеры, из которых торчат стволы пулеметов. Во дворе суда по углам стоят четыре танка, развернув стволы пушек на ближайшие уличные перекрестки. Очень много американских солдат.

В стороне у развалин несколько крытых военных грузовиков. От развалин американские солдаты с автоматами выводят по одному работавших там, как обычно, эсэсовцев с поднятыми руками и загоняют в грузовики. Действуют они грубо и жестко.

Савин и Вологдин подходят к толпе зрителей. Среди них – Гаврик, который внимательно наблюдает за происходящим. Тут же и Крафт, рядом с ним Мария. Пробегает возбужденная Пегги.

Савин. Гаврик, что тут у вас происходит?

Гаврик. Да американцы вдруг переполошились, нагнали солдат и техники… Что-то с этими эсэсовцами, которые там работали.

Опять бежит Пегги. Она подмигивает Вологдину и победно вскидывает руку с двумя пальцами – Victory! Потом бросается ему на шею, целует и что-то шепчет на ухо. И снова убегает. Мария, наблюдавшая за этой сценой, отводит глаза. Савин с изумлением поворачивается к Вологдину, отводит его в сторону.

Савин. Может, доложите, что происходит, товарищ майор? Кто эта женщина?

Вологдин. Это Пегги Батчер, товарищ генерал, известная американская журналистка. Она написала о том, что во Дворце юстиции и рядом постоянно пребывают пленные эсэсовцы, которым при желании ничего не стоит попытаться совершить диверсию. Необходимое оружие можно хранить в близлежащих развалинах, куда американские солдаты не суются. Тем более, что в лагере, где эсэсовцев содержат, за ними особенно не следят… Вчера этот материал был напечатан в Америке, тему подхватили другие газеты. Сегодня штаб оккупационных войск накрутил хвост полковнику Эндрюсу. Теперь вот проводится войсковая операция.

Савин. Так… Твоя работа?

Вологдин. Ну…

Савин. А советоваться со старшими уже не считаешь нужным?

Вологдин. Обстоятельства так сложились, товарищ генерал…

В это время из развалин показываются эсэсовцы, несущие тяжелые ящики. Один из них мужчина со шрамом. Он и его напарник внезапно бросают ящик на землю.

Человек со шрамом (кричит). Бомба! Тут бомбы!

Начинается паника. Солдаты невольно подаются назад, и эсэсовцы опять бросаются к развалинам. Наконец кто-то из американцев приходит в себя и дает очередь