Адептус Астартес: Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

Через сбитый гравицикл Гидеона Саммаил подключил свой вокс к командной сети вещания, сделал глубокий вдох, а затем передал сообщение:

— Это Саммаил. Магистр Гидеон мёртв. Остальные Чёрные Рыцари мертвы. Я принимаю на себя командование Второй ротой. Ждите дальнейших указаний.

Приоритетной задачей Саммаила стало возвращение себе мобильности, чтобы он мог наблюдать за происходящим. Титан сосредоточил свое внимание на другом месте, что позволило ему начать прочесывать развалины в поисках функционирующего скакуна. По отметкам на мотоцикле он узнал, что тот принадлежал Редеверу. Каких-либо признаков его прежнего владельца под рухнувшими обломками не оказалось.

Оседлав его и продолжив движение, он собрал воедино картину произошедшего, воспользовавшись записями с ауспика мотоцикла. Должно быть, титан обнаружил энергетическую сигнатуру плазменных когтей Чёрных Рыцарей и, несмотря на отвлекающие атаки, пришел к выводу, что они представляют для него наибольшую угрозу. Он намеренно открылся для атаки, заманивая Гидеона в бой, прежде чем открыть огонь из своего гатлинг-бластера.

Саммаил вспомнил последний вопрос, который задал Гидеону. Тот самый, что встал перед ним сейчас. Остаться или отступить?

Титан по-прежнему занимал господствующее положение в Веспенгарде, и если Крыло Ворона покинет город, на его возвращение придется затратить много усилий и жизней. В действительности, титан был единственным препятствием, не дававшим роте установить контроль над Веспенгардом, ничего из того, чем ещё обладал враг, не было достаточно быстрым или мощным, чтобы суметь сдержать Крыло Ворона. Но всё это не умаляло того факта, что титан по-прежнему действовал, а одна атака на него уже провалилась.

Первой задачей было удержать роту от повторения недавних ошибок. Отдавая приказы тем же кратким, спокойным тоном, который он столь часто слышал от Гидеона, Саммаил начал направлять Крыло Ворона так, словно оно принадлежало ему, доверяя командирам эскадронов толковать и исполнять его приказы в соответствии с их собственными обстоятельствами. Воины Крыла Ворона гордились своей самостоятельностью мышления, и Саммаил не собирался противоречить их природе.

«Лендспидеры» и авиация сосредоточили свои атаки на титане, удерживая его в центральной части города. Они двигались достаточно быстро, чтобы избежать его ответного огня, а враг по-прежнему не отправлял другие подразделения, чтобы помочь машине войны в отражении этих атак. Они, казалось, считали его настолько могучим, что тот, по их мнению, мог сам справиться с любой угрозой, но они ошибались. И Саммаил покажет им, насколько.

Саммаил направил «Саваны Тьмы» прикрывать продвижение эскадронов мотоциклов и ударных мотоциклов. Скрываясь за абсолютной чернотой древних генераторов пелены, он объединил роту в лабиринте улиц, складов и сортировочных станций, преобладавших в западной части города.

И хотя полное уничтожение удалось предотвратить, мало что могло улучшить настроение Саммаила. Он получил сообщение с находящегося на орбите «Неумолимого правосудия», в котором говорилось, что боевая баржа обнаружила ещё два предательских судна, вышедших из под прикрытия поля астероидов. Пока корабль сражается с этими новыми врагами, орбитальной поддержки не будет.

Тридцать процентов воинов роты погибли, либо были тяжело ранены в бою. Для их эвакуации из спорного города пришлось использовать два оставшихся «Громовых ястреба». Примерно такое же количество машин было уничтожено или повреждено, но быстрая реорганизация возвратила некое подобие порядка, функционирующих коней распределили среди дееспособных всадников. Теперь Саммаил в полной мере оценил многие дни тренировок, проведенные им на мотоцикле, «Лендспидере», ударном мотоцикле и воздушной технике, и теперь гибкость тактик роты доказала свою ценность.

Саммаил оставил своим подчиненным заниматься осуществлением наскоро устроенной реорганизации, а сам полностью сосредоточился на основной стратегии. Свое время ему лучше было потратить на составление новых приказов и изучение самых свежих докладов разведки, составленных на основе дозорных зачисток «Лендспидеров» и последних данных сканирования орбитального авгура.

Когда порядок был восстановлен, Саммаил, наконец, принял решение, которое откладывал большую часть дня: сражаться или уйти.

У Саммаила и в мыслях не было признать поражение, сохранить себе жизнь и ждать, чтобы другие жертвовали своими за отданную им победу. Это стало бы оскорблением Темных Ангелов, которые и так уже понесли тяжелые потери. Хуже того, это стало бы осуждением решения Гидеона о проведении атаки — осуждением, которого Саммаил не испытывал.

Рассуждения Гидеона были верными, пусть даже в их осуществлении, в конечном счете, оказались недостатки. Теперь же Саммаил сможет усовершенствовать план.

Атаку начали кружащие над центром города «Саваны Тьмы», которые ударили по врагу с севера, двигаясь при этом так, словно они прикрывали атакующие силы. Одновременно с восточной стороны подошли «Лендспидеры» и ударные мотоциклы, пробиваясь через самые слабозащищенные улицы.

Оба маневра являлись отвлекающими.

Саммаил и несколько лучших всадников роты с ревом понеслись к титану прямо через пылающие останки центральной электростанции, уничтоженной артобстрелами машины войны. Здесь плазменные реакторы и горящие линии электропередач скрыли энергетические сигнатуры полудесятка мотоциклов, что приближались к своей цели на высокой скорости. Только лучшие могли преодолеть сплетения расплавленного железобетона и расколотого пластека, холмистые повороты дорог и покрытую кратерами землю. Там, где Гидеон действовал с помощью массированной атаки, Саммаил искал победы всего лишь с горсткой воинов. Было нелогично мериться силами с титаном, обладая при этом меньшей огневой мощью, но для Саммаила это был единственный способ обмануть сенсоры машины войны.

Момент для атаки был выбран идеально. Титан поворачивал на восток, удаляясь от ложной атаки на севере, и именно в этот момент Саммаил и его эскадрон вышли из укрытия.

Авточувства Саммаила с резким шипением затуманила статика, а кожа покрылась мурашками, когда он пробил полупрозрачный барьер пустотного щита титана. С корпуса титана открыли огонь отдельные турели тяжелых стабберов и автопушек, но мотоциклы были слишком быстры, чтобы орудия могли навестись на них, в результате чего их огонь полосовал покрытую выбоинами землю позади приближающихся всадников.

Снаряды с воем пронеслись лишь в каких-то сантиметрах от Саммаила, прочертив позади него линию, и эскадрон промчался всего в паре метров от ноги титана, все седоки вели своих коней одной рукой. Несясь мимо него, они бросили зажатые в свободных руках мелта-заряды, магнитные зажимы бронебойных бомб прикрепились к искусственной коже титана.

Звериный рев досады расколол небеса, когда Саммаил рванул прочь. Огонь турелей стал ещё интенсивнее рассекать воздух вокруг командора, когда тот отправил сигнал на подрыв зарядов.

Саммаил оглянулся, чтобы увидеть цепочку взрывов, разрывавших броню и стойки в голени одержимого титана. Масло и ихор словно кровь полились из раны, в то время как полуорганическое вещество внутри разламывалось, опрокидывая титана набок.

Жалобный вой боевых сирен возвестил о падении титана, когда тот врезался в горящий завод и исчез в шлейфе пыли и огня.

Спустя мгновение сердце города разорвал взрыв, подобный рождению звезды и начавший сносить здания, когда в воздух поднялся купол плазмы. Полукруг золотой энергии отпечатался в памяти Саммаила.

Видение исчезло, и Саммаил отшатнулся, следя за тем, чтобы не упасть с балюстрады. Вместо резного камня он почувствовал, как его позвоночник коснулся дерева, и, когда его зрение прояснилось, обнаружил, что смотрит в единственный золотой глаз.

Реальность отделилась от кружащихся мыслей. В его сознании, наряду со стульями и столом, вновь появилась камера.

Иезекииль откинулся назад и кивнул, окончательно отводя свой взгляд.

— Испытание пройдено, — объявил библиарий.

Саммаил покачал головой, пытаясь избавиться от последних остатков кошмара, который наслал на него псайкер. Его глаз уловил взгляд Азраила, все это время стоявшего с другой стороны. Память Саммаила, его настоящая память, нахлынула на него подобно ручью, заполняя последние несколько минут; все это время он не вставал со стула.