Дело беглеца - Валерий Георгиевич Шарапов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Клаус и Вилли прошли? – спросил Кольцов. Самому оборачиваться как-то не хотелось. Противопоказаны лишние движения.
– Не вижу, – буркнула Марта. – Вроде были, но сейчас не вижу. Случись что – услышали бы шум. Они и не должны маячить, могли пойти другим путем… Ну что, с боевым крещением, Микаэль? Или как вас там… Руперт? – В ее глазах мелькнула ирония. – Такого в вашей карьере еще не было, верно? Идите рядом со мной, ничего не бойтесь, мы же коллеги…
Прошли мимо старого кирпичного дома, далее потянулись здания переменной этажности с вычурными фасадами и громоздкими балконами. Фактически здесь была центральная часть Берлина – северные кварталы района Тиргартен. Шли не спеша, размеренно, пропустили машину, выезжающую из арки. Дорожное движение уплотнялось, появлялись прохожие. В этом квартале не было крупных магазинов и увеселительных заведений, жизнь не била ключом. Метрах в пятидесяти по другой стороне дороги шли знакомые личности – Отто Вайсман и Уве Хогарт. Они не оборачивались, Уве деловито помахивал рукой. Но нервы давали знать – Вайсман вздрогнул, втянул голову в плечи, когда мимо протащилась полицейская машина. Останавливаться не стала, покатила дальше, набирая скорость. Уве что-то бросил беглому сотруднику БНД, видимо, посоветовал не паниковать на пустом месте.
– Бывали здесь, Марта? – Михаил покосился на спутницу.
– Бывала. Пару лет назад вытаскивали одного типа с ученой степенью из местного университета.
– Могут остановить для проверки документов?
– Могут, но всех подряд не останавливают, нужна причина. Они же демократы, всё по закону, да здравствуют права человека, хотя сами, поди, не понимают, что это такое… Чушь собачья. Полиция у них выполняет декоративные функции. С БНД сложнее. Их не видно, они сливаются с толпой, имеют широкие полномочия, могут задерживать любого, кто им понравится. Но даже они за каждое задержание должны потом оправдываться перед начальством, и это играет нам на руку… Так, внимание, Микаэль, Уве дает знак, скоро сворачиваем.
Улица расширилась, дома обретали монументальность. В стороне оставался парк Тиргартен, давший название району, – огромная зеленая зона в центре города. По примыкающей улице простучал трамвай, заполненный пассажирами едва наполовину. На углу каменного здания работал магазин одежды, в витрине выстроились манекены в пестрых нарядах. За перекрестком Уве и Вайсман свернули в арку. Марта подтолкнула спутника, кивнула на пешеходный переход. Машины послушно встали у светофора, и они перебежали дорогу. В подворотне усилился ветер, пришлось хвататься за шапку, чтобы не унесло. Депо, где они «работали», явно осталось в стороне. Во внутреннем дворе находилась зеленая зона, теснились неказистые строения. «Прямо как в Ленинграде, – подумал Кольцов, – прилизанные площади, проспекты, а чуть свернешь за угол – облупленные стены, мусор, дворы-колодцы». Марта знала маршрут, взяла за локоть, направила в сторону сквера. Ее тоже начинало потряхивать. Уве с Вайсманом уже не светились. Впрочем, нет, возникли за пустующей беседкой и быстро направились к углу здания. Уве задержался, убедился, что товарищи их видят, исчез за углом.
– Всё в порядке, Микаэль, – пробормотала, оглядываясь, Марта. – Для начала избавимся от рабочей одежды, дальше пойдет веселее. До Рупенталь, если через дворы, десять минут ходьбы…
Прохожих во дворах практически не было. Двое пенсионеров выгуливали лохматую собачонку. Оба сидели на лавочке, натянув капюшоны, прямые, как скульптурные изваяния, а собачка, пристегнутая к поводку, бегала вокруг них. За углом вообще никого не было. Только ветер шевелил голые ветки. Кирпичный забор, неухоженная территория, стены без окон. К горке кустарника примыкал разобранный трехэтажный дом. Никакие работы там не велись. Уве с Хогартом пропали. Марту это не смутило, она свернула к заброшенному зданию. Михаил оглянулся, прежде чем уйти с дорожки, – вроде чисто…
Рисковали по-крупному. Подозрительных людей могли заметить бдительные жильцы, позвонить в полицию или в БНД. Граница рядом, шпионы так и шастают… Майор Дементьев из советского посольства предупреждал: немцы обожают доносить в полицию на собственных граждан. Выкинул мусор не туда – позвонят. Выгуливаешь собаку в неположенном месте – настучат за милую душу. Проехал на пустынной загородной дороге на запрещающий сигнал светофора – считай, что штраф у тебя в кармане.
В пустующем здании царили пыль и плесень. Неуверенно улыбался Отто Вайсман, вытирая пот со лба. Уве снял рабочий комбинезон, под которым была приличная гражданская одежда, извлек из сумки свернутую куртку.
– Порядок, Марта, – сообщил он. – До промежуточного пункта дошли. Переодеваемся и идем дальше. Сумки и спецодежду оставляем здесь, вечером заберем.
– Отто, вы в порядке? – спросил Кольцов, стаскивая опостылевший комбинезон, воняющий какой-то химией.
– Да, я в норме, – кивнул Вайсман. – Надеюсь, и дальше повезет.
– Скоро придем, – уверил Хогарт. – На Рупенталь – наши люди, они в курсе, что сегодня состоится встреча. Квартира телефонизирована, имеем все шансы оперативно выполнить задачу.
«Зачем звонить из конспиративной квартиры, если можно позвонить с любого уличного таксофона? – задался резонным вопросом Кольцов. – Ох уж эти немцы со своими нерушимыми правилами… Хотя, возможно, есть резон. Время рабочее, с домашнего номера Эберхарт не ответит, нужно где-то провести целый день…»
Уве переоблачился первым, закурил, присев на корточки. Марта возилась за стенкой. Под комбинезоном оказалась тонкая кофта с рисунком и расклешенные брюки. Она раскатала свернутое в рулон осеннее пальто, нервничала по поводу отсутствия зеркала. Впрочем, карманное зеркальце нашлось, Марта распустила волосы, натянув на макушку голубой берет, вытерла лицо освежающей «капиталистической» салфеткой, стала подводить помадой губы. Кольцову досталась длиннополая куртка – выдали
