Я охранял Брежнева и Горбачева. Откровения генерала КГБ - Михаил Докучаев

Михаил Докучаев

Я охранял Брежнева и Горбачева. Откровения генерала КГБ

Чего не понимал Киссинджер

Моя чекистская деятельность началась после окончания известного Военного института иностранных языков, и первые ее годы проходили в одном из информационных центров под названием «Специальная служба при ЦК ВКП/б/». Работа была новой, интересной, связанной с весьма секретными документами, которые готовились для И. В. Сталина, В. М. Молотова, Г. М. Маленкова, Л. П. Берии и Генерального штаба Советской Армии.

Через мои руки ежедневно проходили десятки важных документов по Японии, Филиппинам, касающиеся боевых действий в Северной Корее и Вьетнаме и других вопросов. Мне в то время казались просто поразительными оперативно-технические и агентурные достижения советских спецслужб, которые оперативно получали, обрабатывали и докладывали советскому руководству и высшему командованию Советской Армии чрезвычайно ценную информацию.

Работали мы самоотверженно, не считаясь со временем, личными и семейными делами. Начинали в 9.00 утра и кончали порой далеко за полночь. Как правило, разъезжались по домам на последних поездах метрополитена. Придя домой, валились спать, чтобы хоть как-то восстановить свою работоспособность для завтрашнего дня. К таким условиям работы добавлялись неурядицы с жильем. Большинство из нас, не имея собственной жилплощади в Москве, снимали углы, где и ютились вместе с семьями.

Самой большой радостью для меня и моей семьи в то время было получение комнаты в общей квартире. Это был настоящий праздник! Такого счастья мы не испытывали впоследствии, даже когда въезжали в отдельную квартиру. Жена с любовью обставляла комнату, приобретая мебель и вещи на сэкономленные средства. Там и родился наш второй сын.

Служба, где я успешно применял знания двух иностранных языков, меня вполне устраивала, но хотелось быть на переднем крае борьбы, хотелось поработать в славной советской разведке, а для этого необходимы были соответствующие знания.

Я попросился на учебу в специальное учебное заведение, и моя просьба была удовлетворена[1]. После его окончания моя мечта сбылась — меня зачислили в политическую разведку, службе в которой я посвятил двадцать лет своей жизни, причем десять из них пришлось проработать за рубежом в условиях режима военно-фашистской диктатуры. За это время я познал военные перевороты, выполнял многие ответственные задания, был на острие противоборства двух различных идеологических миров.

Во главе советской разведки стоял тогда энергичный и талантливый руководитель, генерал Павел Михайлович Фитин. Вскоре его заменил не менее способный и искусный организатор многих агентурных мероприятий Александр Михайлович Сахаровский. Успехам разведки способствовала деятельность других ее руководителей, таких, как И. И. Агаянц, М. Г. Котов, М. С. Цымбал, В. Г. Павлов, Я. П. Медяник, Б. Соломатин, Б. С. Иванов, С. А. Кондрашев, а также начальников подразделений: Г. Ф. Григоренко, В. И. Старцева, С. Н. Антонова, А. И. Куликова, А. И. Лазарева и многих других, которые внесли достойный вклад в ее плодотворную работу.

Советская разведка в то время была в апогее славы. Ведя войну со спецслужбами главного противника, она сумела проникнуть в самое их логово — ЦРУ и получить достоверную информацию о планах и замыслах американской администрации и их партнеров по Атлантическому содружеству. Другим ее выдающимся достижением было своевременное оказание помощи советской науке в создании атомного оружия.

В частных беседах бывший государственный секретарь США Г. Киссинджер говорил, что ему непонятны три момента в истории Советского Союза: первое — как он смог победить фашизм; второе — как он смог так быстро создать атомную бомбу и третье — как он смог вывести Гагарина в космос[2].

Он прав, трудно поверить, что в тех условиях экономической разрухи СССР, благодаря концентрации своих усилий на отдельных ее участках, смог добиться выдающихся достижений в ядерной дуэли с Соединенными Штатами Америки.

Никто не предполагал, что успехи в создании атомной бомбы в СССР придут так неожиданно быстро. Несомненно, они дорого обошлись для наших людей. Их труд, как и в годы войны, был напряженным и самоотверженным. Не оставалась в стороне и советская разведка. Результатом ее проникновения в правительственные и научные центры ведущих капиталистических государств стали добытые ценнейшие политические и военные данные, новейшие образцы вооружений и промышленной техники, что позволило советской военно-технической мысли и научно-исследовательским институтам совершенствовать и создавать новую технику и вооружение и выдвинуть СССР на уровень великой ядерной державы.

Огромный вклад в развитие советской ядерной промышленности внесли разведчики-интернационалисты, бывшие граждане США Моррис и Леонтина Коэн, которые стали затем известны под именами «новозеландцев» Питера и Элен Крогер. Долгие годы они работали в атомных центрах США и Великобритании, обильно снабжая советскую разведку сведениями, которые спецслужбы США держали за семью замками. От них поступили первые сведения о накале работ в США по созданию атомной бомбы по «Манхэттенскому проекту», который возглавлял генерал Грэвс, а научным руководителем был Роберт Оппенгеймер.

Материалы, передаваемые супругами Коэн-Крогер, имели исключительно ценный характер, и по ним выносились решения на самом высоком уровне — как принято говорить в разведке, в самых высоких инстанциях. Их материалы неоднократно докладывались Сталину, поэтому сообщения президента США Г. Трумэна на Потсдамской конференции глав государств антигитлеровской коалиции о произведенных испытаниях атомной бомбы не произвели на него шокирующего впечатления, хотя послужили серьезным толчком к ускорению работы над созданием такого оружия в СССР.

Материалы супругов Крогер тщательно изучал И. В. Курчатов и по ним выдвигал новые идеи в строительстве ядерных объектов, сокращая разрыв в научных разработках. По его объективной оценке, «вклад чекистов в создание собственной атомной бомбы составлял около 60 процентов, а остальные сорок процентов приходились на наших ученых». Главная часть из этой доли принадлежит супругам Крогер, награжденным за свой героический подвиг орденами Красного Знамени.

Несомненная заслуга в быстром создании в СССР ядерного оружия принадлежит и американским ученым, другой супружеской паре — Джулиусу и Этель Розенберг, которые оказали в этом своевременную и бескорыстную помощь советским ученым и тем самым спасли цивилизацию от ядерной катастрофы.

Как и многие граждане США, в годы войны они с большой симпатией относились к Советскому Союзу, испытывали благодарность к нему за неоценимый вклад в дело мира и победы над фашизмом. Они отдавали себе отчет в том, что несла народам мира монополия США на атомную бомбу. Трагедия Хиросимы и Нагасаки тревожила их. Они считали, что необходимо реальное противодействие, чтобы предотвратить дальнейшее неограниченное применение этого смертоносного оружия. Это и послужило главной причиной, по которой они передали материалы по важнейшим аспектам в области ядерных исследований. Они совершили величайший гражданский подвиг, выполнили патриотический долг перед человечеством и наукой.

Конечно, нельзя при этом принижать роль и усилия советских ученых в разработке и создании отечественных образцов ядерного оружия, но не следует умалять и отрицать значение той помощи, которую оказали супруги Розенберг.

Когда мир узнал, что секрета атомного оружия больше нет, американская администрация, специальные службы и научный мир были буквально шокированы и потрясены этой вестью. Они не могли поверить, что Советский Союз с его слабой экономикой и техническими возможностями смог в столь короткий срок осуществить неосуществимое. Естественно, встал вопрос, кто мог выдать секрет создания атомной бомбы.

Подозрения пали на супругов Розенберг. Было произведено расследование и объявлено о судебном процессе над ними как над людьми, предавшими интересы США и выдавшими секреты стратегического значения противнику. Суд над ними проходил при закрытых дверях и вынес им смертный приговор.

В то время весь мир, все люди прогрессивных взглядов, выдающиеся ученые выражали свои симпатии и сочувствие этой милой супружеской паре. Многие из них просили президента США помиловать супругов или смягчить им приговор. С подобной просьбой к Трумэну обратился тогда Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н. М. Шверник, но американская сторона осталась непреклонной. Супруги Розенберг были казнены на электрическом стуле.

До сих пор этот исторического значения факт остается в забвении, а пора бы его осветить и отдать должное героическому подвигу Джулиуса и Этель Розенберг. Хотелось бы, чтобы наше руководство увековечило их память и назвало их именами одну из улиц или площадей Москвы. Американцы, например, назвали площадь около советского посольства в Вашингтоне именем Сахарова. Почему бы и нам в таком случае не назвать площадь на Садовом кольце перед зданием посольства США в Москве или Большой Девятинский переулок площадью или улицей супругов Розенберг. Это напоминало бы советским людям об их бессмертном подвиге во имя мира и человечества.