Грехи маленького городка - Кен Джаворовски
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все в порядке у нее с мышлением.
– Представь, как это прозвучит для присяжных во время слушания твоего дела. Ведь если что-нибудь случится…
– Да ничего не случится! Я собираюсь всего лишь съездить до побережья и назад! Люди каждый день туда-сюда катаются! Что может пойти не так?
– Позволь, я продолжу, не возражаешь? Спасибо. Если что-то случится, у девочки могут начаться ужасные боли. А что касается тебя, не успеешь и глазом моргнуть, как лишишься лицензии медсестры – фьють! Ты намерена рискнуть? Подумай очень-очень хорошо и только потом отвечай.
Я уже все решила, но послушалась и подумала еще раз, как велел доктор. Потом сказала:
– Эту девочку всю жизнь дрючили, и вот теперь она умирает. Ее никто и не вспомнит даже. На следующий день после того, как ее не станет, все будет так, словно она и не жила никогда. Ей хочется только одного. У нее очень простое, легкое, маленькое желание. И я собираюсь его исполнить. Я рискну. Да. Знаю, звучит безумно, но для нее увидеть океан – важнее всего на свете. И для меня теперь тоже.
Тут я поняла, что на глаза наворачиваются слезы, и сдержала их лишь силой злости, которая охватила меня при мысли о состоянии Габриэллы. Хотя, может быть, к ней подключалась еще и злость на мое собственное существование. Я сказала:
– Да, я многое могу потерять. Но если сейчас отступлюсь, то не смогу себя простить.
– То есть ты хочешь сказать, что едешь исключительно ради Габриэллы.
– Да неважно, ради кого я еду. Просто это нужно сделать.
Доктор Уиллис сверился с наручными часами.
– Мне пора. У меня онлайн-конференция по поводу нового кабинета МРТ.
Без Уиллиса мне было не справиться. Я поняла, что мой план вот-вот провалится, и рассердилась.
– Пола? – окликнула я сменщицу. – Ты мне поможешь?
– Я… – Она перевела взгляд с меня на доктора и обратно.
– Ты ничем не рискуешь, – стала убеждать я. – В случае чего будешь говорить, что я солгала тебе, будто доктор Уиллис велел отвезти пациентку в Харрисбург. Если все откроется, вы всегда сможете заявить, что я ввела вас обоих в заблуждение. Вполне правдоподобное объяснение. Даже если дерьмо попадет на вентилятор, вас не заденет.
– Если ты так ставишь вопрос, хорошо, я согласна. Чтобы помочь Габриэлле.
– Дамы, у меня конференция по кабинету МРТ.
– Как можно думать о конференции, когда девочка…
– Сестра Хоффман! – рявкнул Уиллис, и я немедленно заткнулась, потому что у него не было привычки называть меня по фамилии. – Вы просили меня конфиденциально вас выслушать и я это сделал, да?
– Да.
– Вот так, значит. Если на этом все, я должен участвовать в обсуждении устройства нового кабинета МРТ. Тебе известно, что он находится дальше по коридору и еще не закончен, так?
Я промолчала.
– Тебе известно, что он дальше по коридору и не закончен, так? – повторил доктор. Разговор начинал попахивать безумием.
– Конечно, я это знаю.
– Конечно, ты это знаешь? – чуть ли не кривляясь, передразнил он. – Кабинет почти полностью оборудован. Но, как всегда в этой больнице и в этом городе, что-то обязательно не доделано. Например, видеонаблюдение еще не установлено. Известно вам это, сестра Хоффман?
Я ошеломленно уставилась на него и покачала головой.
– А значит, это единственное помещение в больнице, – продолжал доктор, – куда можно входить-выходить, не попав на камеры.
– А-а.
– Камеры поставят на той неделе. Значит, если, скажем, завтра днем кто-то воспользуется задней дверью кабинета, его не засекут.
– Да, действительно, – пробормотала я. Лицо само собой растянулось в улыбке.
Доктор Уиллис положил руку на дверную ручку, обернулся и посмотрел на меня.
– Завтра я буду занят с частными пациентами, а потом пойду домой спать, хоть это и моя смена. Так что, боюсь, мне неоткуда будет узнать, что здесь происходит.
– Все получится, клянусь…
Он отбросил всякое притворство.
– Не клянись. Просто покажи девочке океан, развернись и поскорее возвращайся. – Потом он обратился и к Поле тоже: – Нас всех тут не было. И если что-то случится, Келли, мы не сможем тебе помочь.
Энди
Я проснулся с бодуна и совсем скоро стал проклинать себя за то, что сделал. Или, вернее, за то, чего не сделал. Убить себя я не смог, ушел из больницы, украл два гнусных фотоальбома, от содержимого которых рыдал полночи. У меня до сих пор крутило внутренности от жутких снимков. Но когда я уснул, все это перестало иметь значение. Я метался, увязнув в мрачных сновидениях.
После душа и какого-то количества водянистого растворимого кофе я решил, что первым шагом будет поиск хозяина альбома. Я отлично помнил внешность гада, но вот где его дом, не имел ни малейшего представления.
Но, блин, нет лучше способа найти мерзавца, чем пойти и поискать.
Я вышел из дома, в шоке прищурился от яркого солнца и метнулся обратно, чтобы выблевать утренний кофе и кусок черствого тоста. А потом снова отправился на улицу, пытаясь идти по своим вчерашним следам. Через пять минут стало ясно, что я зря стараюсь. Накануне я был пьян в дымину, и занести меня могло куда угодно.
У нас в городе две основные артерии, одинаково функциональные и в равной степени совершенно безликие. Арчер-авеню тянется с севера на юг, разрезая пополам Квин-стрит, которая пролегает с востока на запад. В Локсбурге сейчас работают штук десять баров и ресторанов, и большинство из них расположены вокруг этого перекрестка, как и прочие заведения, которые поддерживают жизнь в маленьком городке: прачечная самообслуживания, два банка, Орден лосей[3], комиссионный магазин, почтовое отделение и всякое такое. Этот райончик великодушные люди назвали бы самобытным, язвительные – захолустным, а шибко умные – Пенсильтукки.
Локсбург определялся не только тем, что в нем есть, но и тем, чего в нем нет, причем в не меньшей степени. Здесь не было кинотеатров, ночных клубов, не было музеев – хоть искусств, хоть любых других. Муссировались идиотские слухи, будто за одной из пустых витрин однажды откроется «Старбакс», но в ожидании этого великого дня приходилось обходиться местным кафе-мороженым, к вывеске которого от руки было приписано, что клиенты могут пользоваться бесплатным «вайфаем». Само слово было взято в ненужные кавычки, просто кровь из глаз: раздражает не меньше, чем царапанье ногтей по классной доске. И это притом, что в школьные годы я остался недоучкой: хоть и нашел дорогу в кабинет английского языка, но экзамен завалил.
От двух больших улиц в каждую сторону ответвляются другие, их несколько десятков, и они тянутся на шесть-семь кварталов. Вдоль