Грехи маленького городка - Кен Джаворовски

улиц выстроились ряды до одури одинаковых кирпичных домов на три спальни. В основном их возвели в тридцатые годы двадцатого века для шахтеров и сталелитейщиков, которые стекались сюда работать, в результате чего Локсбург стал относительно оживленным городком-двадцатитысячником в две мили шириной и три мили длиной.

Угольные шахты в холмах вокруг города закрылись в семидесятых, примерно тогда же приказал долго жить металлургический завод. В следующие десять лет три четверти населения сложили вещички и покинули Локсбург. Конечно, их дома никуда не делись и теперь сотнями пустуют, а оставшиеся пять тысяч жителей рады при каждой возможности поворчать на эту тему.

У меня ушло полчаса, чтобы пересечь Локсбург и добраться до магазина, возле которого я надрался. По пути я беседовал у себя в голове с Кейт и Энджи, думал о нашей совместной жизни, напоминал им и себе обо всем хорошем, что у нас было. У магазина я вгляделся в улицу, стараясь вспомнить, куда пошел дальше. Потерпел поражение и двинулся в одну сторону, затем в другую, перешел дорогу, свернул налево, прошелся по улице Кифер, пытаясь собрать воедино крупицы воспоминаний о той ночи. Ничто не казалось знакомым. Или, вернее, знакомым казалось все. За последние годы я успел разок-другой побывать практически на каждой улице этого городка, но понятия не имел, куда именно заносило меня прошлой ночью.

На углу я снова свернул и понял, что, если шататься бессистемно, ничего хорошего не выйдет. Ведь в таком случае придется обойти весь город, исследуя каждый дом.

Когда это до меня дошло, я разозлился. Но что еще теперь оставалось?

* * *

Я обливался потом на июньском солнце, кляня себя за то, что напялил в такую жарищу черную футболку. Я дважды останавливался возле уличных кранов с водой, со скрипом отворачивал вентиль и подставлял ладони, чтобы напиться. И один раз нырнул в переулок отлить.

Однако ходьба прочистила мне мозги. Вместе с по́том из организма вышли последние остатки героина и водки, которые еще могли там оставаться. Я разглядывал каждого, кто проходил мимо. Некоторые люди пытались улыбнуться, но тут же отворачивались, возможно из-за моей внешности: у парня, который примерно сорок восемь часов назад поставил себе золотой укол, а двенадцать часов назад засосал почти целую бутылку водки, видок должен быть тот еще. Глаза у меня покраснели, и казалось, будто в каждый насыпали по фунту песка.

Я подошел к городской публичной библиотеке и решил убить одним выстрелом трех зайцев: зайти в туалет, остыть в прохладе кондиционера и разглядеть хорошенько висящую внутри карту города, чтобы лучше ориентироваться во время поисков.

Библиотека располагалась на первом этаже давно закрывшегося универсального магазина, который десятилетиями пустовал до того, как его переоборудовали. Сквозь большие окна туда попадало достаточно света для дюжины посетителей, как правило пенсионеров, которые обычно заглядывали в библиотеку в течение дня. Мы с Кейт и Энджи бывали там регулярно. Несколько раз в неделю мы устраивали прогулку, во время которой делали перерыв на чтение. Стоило нам зайти в библиотеку, и средний возраст тамошней публики падал прямо-таки на глазах. Когда мы явились впервые, подошла библиотекарь Джейн Киммел (табличка с ее именем была предусмотрительно выставлена на стойке регистратуры) и дважды кашлянула – кхе-кхе, – чтобы предупредить Кейт, что та слишком уж громко и оживленно читает вслух Энджи.

Обычно мы никому не спускали такого дерьма, но Джейн Киммел стала тем самым исключением, которое подтверждает правило. Видя, как она направляется в нашу сторону, мы с Кейт изображали комический испуг. Она проходила мимо, а мы смотрели друг на дружку, сжав губы и высоко подняв брови.

Библиотекарша была тощая как рельс и бледная, с острыми чертами лица и седыми волосами, которые волнами ниспадали на плечи, будто у стареющей и разочарованной кинозвезды. Однако в ее тоне звучала непоколебимая властность. В этой женщине мы видели достойного противника и дома частенько подшучивали над ней. Как-то раз, когда мы всей семьей смотрели «Волшебника из страны Оз», Кейт шепнула мне: «Джейн Киммел!», стоило только на экране появиться злой зеленолицей Колдунье Запада. Именем библиотекарши мы заменяли ругательства, которые не хотели произносить в присутствии Энджи. Порезав палец за приготовлением еды, я восклицал: «Джейн Киммел!» Когда пару месяцев назад наша семнадцатилетняя тачка наконец встала навсегда, Кейт, повернув ключ зажигания и ничего не услышав, первым делом пробормотала: «Дурацкая Джейн Киммел!» Впрочем, подобными шуточками мы перебрасывались только дома, а в библиотеке становились тихими, как мыши.

Я вошел в дверь. Джейн Киммел находилась в секции научно-популярной литературы для взрослых, она хмурилась на посетителя, который ставил книгу на полку. Дождавшись, когда он закончит, библиотекарша взяла книгу и отнесла к тележке, надпись на которой гласила «вернуть на место». Потом положила туда книгу и оглянулась на посетителя. Весь вид ее говорил: «Вам понятно? Вот так тут все делается». Посетитель, взрослый мужик, смущенно опустил глаза в пол, плечи поникли.

Джейн Киммел подняла взгляд посмотреть, кто пришел, но, похоже, не смогла толком меня разглядеть: свет, который лился сквозь витрину, был слишком ярок. Я сходил в туалет, потом подошел посмотреть на карту города. Улицы Локсбурга образовывали сетку, и я мог разбить территорию на квадраты и обыскать все по очереди. За пять минут стало ясно, как эффективнее всего действовать, чтобы сэкономить усилия. Закончив, я направился мимо секции детских книг, стараясь как можно быстрее оставить ее позади, чтобы избежать ранящих воспоминаний. Моя рука уже лежала на дверной ручке, когда Джейн Киммел окликнула меня:

– Прошу прощения.

Она сидела на своем высоком стуле перед стойкой выдачи книг и озирала библиотеку, как злой ястреб с насеста. Впервые за все годы, что я бывал в библиотеке, выражение ее лица изменилось. Она смотрела прямо на меня, и губы у нее чуть приоткрылись. Только и всего, но мне хватило, чтобы понять: она слышала об Энджи и Кейт.

– Мистер Девон, – произнесла библиотекарша.

Я обернулся и кивнул в надежде, что она просто скажет, мол, можете идти. Я чувствовал себя школьником, которому не терпится сбежать из класса, подальше от строгого учителя.

– Могу я поговорить с вами на улице? – спросила она. Я опять кивнул и вышел наружу.

Я думал, что библиотекарь остановится справа от меня, но она встала напротив, словно собираясь отчитать. Я бросил взгляд по сторонам и пробормотал:

– Да? Что случилось?

– Я слышала о вашей семье, – сказала библиотекарша.

Я смотрел на улицу. Мимо не ехало ни одной машины. Мне было нечего ей ответить.

– И все утро про них думала, – добавила она.

Это меня удивило. У Джейн