Наша Маша (Книга для родителей) - Алексей Пантелеев

Маша - кокетливо:

- Ну, мама!.. Попку стыдно кушать!

* * *

Часа в четыре утра слышу пронзительный Машкин вопль. Прибегаю - она сидит в кроватке, а мама успокаивает ее:

- Что с тобой? Машенька! Детка!..

И Машка, всхлипывая, сквозь слезы:

- Верблюд пришел.

Вот до чего дело дошло: уже верблюдов наша дочь во сне видит!

21.10.59.

Рассматривали картинки в книге Л.Вентури. На Машку сильнейшее впечатление произвела юношеская картина Дега[7] "Сцены из войны в средние века". Там всадники топчут голых женщин. Машка долго рассматривала картинку, расспрашивала: кто? что? почему?

- Не люблю этих тетев. А ты любишь?

- Мне жалко их, - я говорю.

- Будем их чинить?

- Не чинить, а лечить.

Пробую листать дальше. Нет!

- Хочу смотреть теть убитых. Тетей голеньких давай смотреть.

Приходит мама, она и маме рассказывает, как дяди на лошадках, "нехалесые", убили тетей.

И через двадцать минут, когда уже смотрим Клода Моне[8]:

- Найди тетей сломанных.

- Где они?

- Далеко. Вот здесь.

И показывает, в какую сторону нужно листать.

* * *

Впечатлительна. Чувствительна.

Когда мама рассказывает ей про волка и семерых козлят и доходит до того места, где волк съедает козлят, она каждый раз слышит:

- Не надо! Не надо! Мамочка, не надо!

И если мама все-таки досказывает сказку, Машка плачет горькими слезами.

Дурных концов она вообще не терпит. Об этом я уже писал.

Мама читала ей какую-то современную сказку про горошину, которая попала в детский сад к детям, а те зарыли ее в землю... В этом месте Машка начинает кричать:

- Не надо! Не надо!

Вероятно, тут (и это ошибка автора) виноват неуместный антропоморфизм. Ведь мы с Машкой "сажали" на даче и абрикос, и вишню, закапывали в землю косточки, а Машке и в голову не пришло пожалеть их. А горошина из книжки думала, говорила, бегала, она была живая, и вдруг ее - в землю!

Горошина эта не дает Маше покоя.

Вчера, когда ей так плохо засыпалось, она говорила матери:

- Мамочка, горошину не зароют? Я не хочу... не хочу, чтобы ее - в землю.

* * *

Стал шутя пороть Машку, хлопать по попке. Мама говорит:

- Пожалуйста, не делай ей перед сном такой массаж.

И стала "спасать" Машку, отбирать ее от меня. А Машка отбивается от мамы и кричит:

- Хочу массаж! Хочу массаж!..

22.10.59.

Утром я позвал ее: приделывали электрический фонарик к велосипеду. Ах, сколько радости может доставить такая пустяковина трехлетнему человеку! Бегала, ликовала:

- Бабушка! Бабушка! Посмотри!..

24.10.59.

Третьего (или четвертого) дня бабушка ходила в аптеку. Вернулась, о чем-то громко говорит Маше, и вдруг слышу радостный Машкин голос:

- Папа! Папа! Алеша! Алешенька! Там снег! Там снег был!

Ворвалась ко мне:

- Снег был! Алеша, снег был!

- Где?

- На улице снег был.

Потом убежала. Слышу - в столовой передвигает стулья. Понял, что не может не посмотреть на снег. Так и есть: вскарабкалась на стул и смотрит.

* * *

- Хочу твою книжку почитать.

- Какую книжку?

- "Амба-Хамба".

- Какую?

- "Амба-Хамба"!

Не сразу я понял, что так трансформировалось немецкое "Bruderchen Vierbein". Но теперь эта книга так и называется у нас: "Амба-Хамба".

За окном зима. Белые-белые крыши, белые полоски на карнизах, на трубах, на всех выступах...

А мы сидим дома, хвораем.

* * *

Плохо это или хорошо, а надо признаться, что Машка не очень любит, когда ей читают.

Она до сих пор не знает всей истории Дюймовочки, хотя персонаж этот уже давно - года полтора, если не два - один из любимейших у нее. Я несколько раз начинал читать ей эту андерсеновскую сказку и - бросал на второй или третьей странице. То же и с "Огнивом". А пересказ "Огнива" слушает с наслаждением.

В чем же дело? Прежде всего - в языке этих сказок. Написаны они или переведены так витиевато, вычурно, с таким количеством старомодных слов, выражений и оборотов, что, когда читаешь, приходится то и дело "переводить" на ходу эти архаизмы и непонятности. Может быть, этого делать не стоит? Ребенок должен знать язык во всем его многообразии - в старину его и новизну. Но это относится к первоклассному, неоспоримо хорошему, к прекрасному, а все ли, что мы даем детям, заслуживает такой оценки?

И еще одно: возраст! Андерсен не для трехлетних! Я впервые услышал "Огниво" (именно услышал, а не прочел, то есть получил облегченный, приспособленный к моему тогдашнему пониманию вариант), когда мне было шесть лет или около этого.

А слушать Машка готова без конца. Устный рассказ отличается от рассказа написанного и опубликованного тем, что он всегда приспосабливается к слушателю, к его возможностям, опыту, степени сообразительности и так далее. Приспособление это происходит, вероятно, даже бессознательно: рассказчик чувствует, понимают его или нет, и на ходу меняет лексику, упрощает обороты, укорачивает фразу, растолковывает непонятное...

Даже стихи Машка не очень внимательно слушает. То есть хочу сказать, что в смысл того, что ей читают, она не слишком вникает. Но от звонкого стиха, как от музыки, никогда не откажется.

Чужих стихов почти не знает, зато свои читает часто и с удовольствием. Это вообще нечто непередаваемое. Читает она с пафосом, меняет размеры. Записать, к сожалению, эти стихи невозможно, тут нужен магнитофон. Рифмы она не всегда находит, но ритма не меняет, пауз не делает, продолжает декламацию.

Мама слушает ее обычно с некоторым даже страхом.

Я говорю:

- Все дети в этом возрасте талантливы.

Мама говорит:

- Нет, не все.

Ни она, ни маленькие братья ее, ни Гетта стихов в детстве не сочиняли. Достоверный свидетель тому - моя милая теща - Любовь Ивановна. Не витийствовала, насколько мне помнится, и племянница моя Иринка.

Почему это нас беспокоит?

А потому, что - не растет ли в нашем доме еще один литератор?

* * *

Не гуляет Машка. А сегодня опять тепло. Зима, которая постояла на дворе несколько дней, кончилась, объявила себя несостоявшейся. Сегодня 6 градусов выше нуля.

Машка спит.

Мама в аптеке.

Бабушка ходит на цыпочках.

Папа работает.

29.10.59.

...Нельзя пугать ребенка. Вот она боится темноты, боится ходить вечером через коридор, боится оставаться одна в комнате. Кто-то напугал ее. Впрочем, шутя, бывало, и я нагонял на нее страх:

- Ой, медведь лезет!..

А представления о мире у нее таковы, что она под влиянием одной интонации может поверить, что под диваном у меня вдруг оказался медведь.

30.10.59.

...Новая игра. Маша - это заводная кукла. Аннабелла. Я завожу ее где-то на спине:

- Трк-трк.

И кукла начинает ходить. Делает это она изящно и в то же время скованно, движения плавные и деревянные.

Поворачиваю другой рычажок:

- Трк.

И кукла начинает танцевать и петь.

Самое смешное - когда я ее кладу на спину и кукла закрывает глаза. Она их не просто закрывает, а сжимает с силой, вся морщится при этом.

Нажимаю ей на живот, и кукла говорит:

- Ма. Ма.

Еще нажимаю:

- Па. Па.

Еще.

- Ба. Ба. Шка.

* * *

Никак не отучить ее от "можу" и "не можу" (вместо "могу" и "не могу"). Вместо "почему" то и дело говорит "зачем".

Говорю ей:

- Я не хочу дальше играть.

- Зачем не хочешь?

Стоит взглянуть на нее осудительно, и сразу же спохватится, поправит себя:

- Почему не хочешь?

* * *

Играли в доктора. Доктором была Маша, я был больной.

С упоением лечила меня, выслушивала, выстукивала, говорила "дышите", "не дышите", делала уколы, капала в нос - понарошку, но из настоящей пипетки.

Я у нее спрашиваю:

- Доктор, скажите, я поправлюсь?

- Нет, не поправитесь, - заявляет доктор.

Меня это как-то по-серьезному огорчило и даже рассердило.

- Как не поправлюсь? Зачем же вы тогда ходите ко мне и лечите меня, если я не поправлюсь?

- Я потом еще приду.

- Вылечите меня? Поправлюсь я?

- Нет.

Я понял, в чем дело: боится, что, если я поправлюсь, ей нечего будет делать и игра прекратится.

Но, видя мое огорчение и возмущение, она говорит:

- Сейчас поправитесь, а потом, когда я приду, опять заболеете.

* * *

Только что бабушка водила Машку в ванную мыться перед дневным сном. Вытирала ей физиономию. Машка спрашивает:

- Губки сухие?

- Сухие.

- Непохоже.

Мы все смеемся и умиляемся, и вот уже даже в тетрадь это событие попадает, но по существу это совсем не то, что должно попадать в эту тетрадь.

Случаи, когда Маша взросличает, не самые интересные. Ведь это - прямое подражание маме, обезьянство чистой воды и самодеятельности, творчества здесь - ни на копейку.

* * *

Стучит в дверь:

- Тук-тук.