В ожидании весны - Ованес Азнаурян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ку-ку!»
Anush: Саро-джан, Саро! Мой любимый! Где ты был? Я тебя уже давно жду.
Saro: Задержался на работе, прости, Ануш-джан. К тому же пока добрался…
Anush: Ты – мой герой.
Saro: Ты тоже ничего ☺. Прийти на свидание в такой снег, в такой ветер! Это тоже подвиг!
Anush: Мы оба молодцы ☺. Как прошел твой день?
Saro: В делах. Говорят, этот снег будет идти всю неделю, и у нас на работе ожидают конца света, в связи с этим)))).
Anush: У нас на работе тоже дурдом.
Saro: Где же ты работаешь?
Anush: Пока это секрет, джанс. Ты ведь понимаешь… у нас слишком маленький город.
Saro: Я лишь смиряюсь. Наверняка или на почте, или в Доме радио.
Anush: Прошу тебя… (
Saro: Хорошо. Однако этот снег всем уже успел надоесть.
Anush: Но мы не будем обращать на него внимания, правда? Нас это все не касается.
Saro: Конечно ☺. У нас только наша любовь, и я счастлив. Что нам еще нужно? Ведь все, что происходит вокруг, пустяки. Есть только мы, и остального мира просто не существует.
Anush: Я согласна, согласна, согласна! Только ты и я ☺.
Saro: Я очень хочу тебя видеть.
Anush: Этого не будет никогда. Запомни, Саро-джан. И потом для таких речей еще слишком рано. Мы не знаем друг друга…
Saro: Ну и что? Мы ведь любим друг друга! И мы уже не дети.
Anush: Саро-джан… ты ведь не знаешь, как я выгляжу, ты ведь не знаешь, сколько мне лет.
Saro: Для меня это не важно. Поверь, нам нужно только встретиться.
Anush: Нет! И не обвиняй меня в излишней осторожности. И что я не романтична. Но нам нельзя видеть друг друга.
Saro: Любовь – это счастье!
Anush: Любовь – это страдание, Саро-джан.
Saro: Нет, Ануш! (
Anush: Хорошо, ты прав: любовь – для того, чтоб потерять голову. Но я боюсь. И дело не в тебе, а во мне. Причину моих опасений нужно искать в разочарованиях. Я не уверена, смогу ли я тебе понравиться? Найдешь ли ты меня хоть немного интересной? Саро-джан, в том, что ты понравишься мне, я не сомневаюсь. Но я… смогу ли я понравиться тебе?
Saro: Не может быть, чтоб человек с такой душой имел некрасивую внешность.
Anush: Ты хороший ☺)). Но я боюсь. У нас маленький город((. Ты даже не знаешь, замужем я или нет…
Saro: Но я тебя люблю! Я так ощущаю, я так чувствую!
Anush: Саро-джан, Саро!
Տէր, ողորմեա՛. Տէր, ողորմեա՛. Տէր, ողորմեա՛.
В тот предпоследний январский день 2003 года он – неопределенного возраста мужчина – и она – неопределенного возраста женщина – проговорили друг с другом по ICQ до десяти часов вечера. Когда же он выходил из Дома радио, то столкнулся с ней в дверях. Миниатюрная Анушик была в старой, потрепанной шубе и старых, стоптанных полусапожках. «Жалкая женщина», – подумал мужчина и, закурив, вышел в снег, в метель. Он подумал, что женщина, должно быть, работает уборщицей в Доме радио. Женщина же презрительно фыркнула, удивляясь, почему этому, казалось бы, богатенькому мужчине вздумалось сидеть допоздна в Доме радио. Она подумала, что он еще и грубиян, чобан какой-то – не уступил даме дорогу. Женщина вздохнула и тоже вышла в ночь, вслед за мужчиной. Он пошел вверх по улице, вдоль реки Чаги, она – вниз. Она таки не узнала, что в дверях столкнулась с никнэймом Saro, а он, этот богатенький мужчина неопределенного возраста, так и не узнал свою собеседницу из ICQ Anush. Миниатюрная же Ануш, жена рыжего Закара, который «держал» продуктовый «трамвайчик» недалеко от церкви св. Мариам, думала о том, что этого мужчину она явно встречала в стенах Дома радио раньше. Она все никак не догадывалась, что это и есть небезызвестный Арам Назарян, хозяин «Независимой радиокомпании Дзорка», единственный сын старой тети Розы и деда Сероба, который целыми днями сидел на скамейке автобусной остановки под большим деревом, на берегу реки Чаги и ждал, когда тетя Роза, диспетчер на автовокзале, закончит смену, чтоб вместе с ней вернуться домой, в деревню Паг.
16
Деревня Паг[40] находится недалеко от Дзорка, по дороге в Джаранк, в том месте, где река Гирах впадает в реку Ган, а на вершине неприступного скалистого холма, возвышающегося над деревней, на высоте двухсот метров расположилась крепость Пагаберд, точнее, ее руины. Чаще всего крепость датируется III–IV веками. Историк Степанос Орбелян[41], например, считал, что крепость эта уже существовала в 350 году и использовалась Аршаком II в войне против иранского царя царей Шапура. С 1103 года, после разрушения Дзорка Пагаберд стала столицей Дзоркского царства и пала лишь в 1170 году. Сокровища крепости были разграблены сельджуками, более десяти тысяч древних рукописей было уничтожено, и это событие считается датой падения всего Дзоркского царства. После этого крепость не была восстановлена, руины же ее сохранились до наших дней. По ним можно с уверенностью сказать, что Пагаберд имела двойную крепостную стену с башнями-бойницами, кстати, одну из которых можно таки видеть и в наши дни, и туда, начиная с десятых годов двадцать первого века, будут водить туристические группы. Довольно-таки мощный родник с ледяной водой (отсюда и название деревни и крепости – «Паг»), который теперь выходит непосредственно к берегу реки Ган, согласно местным преданиям, когда-то был направлен внутрь крепости, и это было тем более кстати, что во время набегов сасанидов, арабов, сельджуков крепость Пагаберд становилась пристанищем для населения окрестных деревень.
В единственной уцелевшей башне старой крепости Пагаберд и поселился в конце 2002 года старый писатель Ара Маноян, через десять дней после того, как умер Грант[42]. Ара Маноян прожил в этой башне-крепости на вершине холма до самой своей смерти, настигшей его в 2007-м, в совершенном одиночестве, если не считать собаки по кличке Джеко. Он, конечно, тосковал по тем, кого когда-то очень любил и кому сам же и запретил приезжать сюда, в эту крепость-тюрму, в которой он, казалось, прятался от всего света. Однажды Грета Георгиевна, его жена – она всю жизнь работала сотрудником, а потом и директором одного из известнейших музеев Еревана, и была, что называется, настоящим трудоголиком «старой формации», – в одном из писем («Аствац им[43], откуда у нее эта дурацкая привычка
