Илиада. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского - Гомер

Видел Гектор героев в рядах, и летел к ним огнём; {590}

С воплем яростным, следом троян под щитами фаланги

Водят сильные двое, – Арей и Энио при нём,

Грозно Слава, ведущая бранный мятеж всемогущий.

Сам Арей, потрясая рукою огромным копьём,

Выступал то пред Гектором, то позади грозной тучей. {595}

Видя бога, впал в ужас воитель могучий Тидид,

Как неопытный путник, великою степью идущий,

Перед быстрой рекою, впадающей в море, стоит,

Видя пеной кипящую, и отступает к пределам, —

Отступил Диомед, и немедля бойцам он кричит: {600}

«О, чему мы дивимся, что ныне божественный Гектор

Стал славнейшим бойцом, кто в бою может долго стоять?

С ним присутствует бог, отражающий копья и стрелы!

С ним теперь он, – Арей, образ смертного смог он принять!

Вы, к троянам лицом обращённые, с поля злой брани {605}

Отступайте, с богами не смейте совсем воевать!»

Говорил он, но близко на них наступали трояне.

Гектор двух воевод сокрушил, закалённых в боях,

Что в одной колеснице, – Менесфа, и с ним Анхиала.

Видя падших, великий жалел Теламонид Аякс; {610}

Приступил к ним и стал, и, пославши сверкающий дротик,

Свергнул Амфия, сына Селага; средь Пайса в полях,

Обладатель богатств больших жил он, но, злою судьбою,

Увлечён за Приама с сынами сюда воевать.

Поразил его мощный, как демон, Аякс Теламонид; {615}

Погрузилась огромная пика вдруг в низ живота;

С шумом грянул он в прах; и Аякс прибежал сам, поспешно,

Чтоб доспехи сорвать; но трояне все, копья достав,

Засверкали стальными; их много щит принял с успехом.

Наступив на сраженного пяткой, копьём заколол, {620}

И назад вырвал; но не успел драгоценных доспехов

С плеч сорвать поражённого, – было ему тяжело.

Окружением сильных и гордых троян был подавлен, —

Много мощных, отважных там, копья держа, налегло;

Ими, как ни огромен он был, ни могуч, и ни славен, {625}

Отступил назад, прогнанный силою многих сердец.

Воеводы сражались, и битвы взнеслось к небу пламя.

Тлиполем Гераклид, и огромный, и сильный боец,

Злой судьбою сведён с Сарпедоном на битву поспешно,

Чуть идущие друг против друга сошлись, наконец. {630}

Сын героя, внук тучегонителя Дия, небрежно

Тлиполем сам к противнику первый с насмешкой вскричал:

«Сарпедон, царь ликиян! Неужто тебе неизбежно

Здесь меж войск трепетать, ты, с войной незнаком, здесь предстал?

Кто прославил тебя громовержца, и Дия породой! {635}

Пред великими теми мужами ничтожно ты мал,

Кто от Дия родились, меж древних титанов герои,

И каков, повествуют, великой был силы Геракл,

Мой родитель, сам непобедимый герой, ходил в Трою!

Чтоб коней с Лаомедонта выбить, сюда приплывал, {640}

Лишь с шестью кораблями, с дружиною ратною меньшей,

Илион разгромил и пустынными площади взял!

Ты же робок душой, и предводишь народ, сам слабейший.

Для троян, я надеюсь, ты впредь не поднимешь свой щит,

И напрасно ты Ликию бросил, и, даже сильнейший, {645}

Мной теперь же сраженный, пойдёшь ты ко входу в Аид!»

Сарпедон, царь ликиян, ответил ему, загораясь:

«Тлиполем, твой отец разорил Илион, знаменит!

Но, царя Лаомедонта злое безумство карая,

Своего благодетеля речью озлобил венец, {650}

И коней не отдал, для которых шел с самого края.

А тебе предвещаю сейчас я и Смерть, и конец

От меня примешь ты, и, копьём моим сверженный, славу

Мне подаришь, а душу Аиду, что гонит коней!»

Так сказал Сарпедон; но поднял копьё тяжкое правой {655}

Тлиполем; и противников копья с обеих сторон

Полетели из рук; угодил Сарпедон врагу справа

В шею самую, жало навылет прошло, грянул гром;

Быстро тёмная ночь мраком очи герою покрыла.

Но и сам Тлиполем улучил сына бога в бедро {660}

Страшной пикою; тело рассёкшее жало, как бритва,

Впилось в кость; но отец от него отвращает сам Смерть.

Сарпедона героя усердные други из битвы

Унести поспешили; его тяготит пики твердь,

За ним вслед волочась; не подумал никто среди ратных, {665}

Пики ясень извлечь из бедра, не мешала бы жердь,

Озабоченным им, унести сына бога обратно.

Тлиполема ахеец в блестящих доспехах спешит

Отнести; тут увидел его Одиссей богоравный,

Твёрд душою, и в нем благородное сердце горит; {670}

Он меж мыслей двоих колебался душою, наверно:

«Иль настичь сына Дия, что в небе громами гремит?

Иль, напав на ликиян, у множества души извергнуть?»

Здесь ему, Одиссею могучему, не суждено

Дия сына отважного сталью отточенной свергнуть. {675}

Гонит прямо Афина его на ликиян народ.

Там Керана, Аластора, Хромия битвой низринул,

Ноемона, Алкандра и Галия, Притана, но,

И еще бы ликиян поверг Одиссей знаменитый,

Если б Гектор, закованный в латы, его не узнал, – {680}

Сквозь передних рванулся, сияньем доспехов покрытый,

Нёс он ужас данайцам. Обрадован, друга ценя,

Дия сын, Сарпедон, говорил ему голосом тихим:

«Приамид! Умоляю, не выдай данайцам меня;

Защити, друг! Позволь уже в городе вашем ждать лиха. {685}

Жизнь оставит меня, не судила судьба. Мне милей,

В дом вернувшись, столь милую сердцу отчизну, окликнув,

Там обрадовать сына, коснуться супруги моей!»

Говорил, – ничего не сказал ему Гектор проворный,

Нёсся быстро вперед, нетерпеньем пылая скорей {690}

Рать аргивян отбить, и у множества души исторгнуть.

Сарпедона друзья посадили, отёрли травой,

В поле, где дуб прекрасный рос Дия, метателя молний.

Из бедра у него извлекал пику длинную свой,

Храбрый друг Пелагон, им всемерно любимый, патлатый. {695}

Дух его тут оставил, и очи покрылись вдруг мглой.

Скоро снова вздохнул, и кругом его ветер прохладный

Оживил, повевая Борея дыханьем, от ран.

Рать аргивян, при виде Арея и Гектора в латах,

Лишь фаланги сомкнула, и к чёрным судам не шла в стан, {700}

И вперёд в бой не рвалась, всё время лицом без успеха

Отступала, узнав, что Арей в ополченьях троян.

Кто был первый, и кто был последний, с которых доспехи

Приамид забрал Гектор, стальному Арею с собой?

И с Тевфраса безбожника, и с коновода Ореста, {705}

С Эномаоса, с Треха этоляна снял сам герой,

С Энопида, с Гелена, с Орезба доспехи златые,

Этот жил прежде в Гиле, богатства стяжатель скупой,

Возле озера живший Кефисского, где и другие

Жили семьи беотян, богатых владык и сынов. {710}

Их увидела лишь белокурая Гера богиня,

Истребляющих в битве свирепой аргивян здесь вновь,

И к Афине крылатую речь устремила скорее:

«Атритона, нам горе несёт Дий, метатель громов!

Тщетно слово с тобой Менелаю мы дали, надеясь, {715}

Илиона твердыни рушителем сделать пред ней,

Если зверствовать так попускаем убийце Арею!

Устремимся, помыслим и сами о славе скорей!»

Светлоокую деву Афину она звала грозно;

И сама, устремясь, в сбрую вновь снаряжала коней {720}

Там богиня старейшая Гера, дочь Крона, сквозь слёзы.

И с боков колесницы набросила Геба как раз,

Где откована ось, в восемь спиц из железа колёса;

Обода золотые, нетленные, ярки для глаз,

В шины плотно стальные закованы, вьются кругами! {725}

Серебром округлённые ступицы вертятся враз;

Пышный кузов блестит серебром, золотыми ремнями

Прикреплён, и на нем две скобы над дугой, как в трубу;

Выходили серебряным дышлом великим; там лямкой

Золотое, прекрасное вяжет ярмо, и в скобу {730}

Упряжь пышного золота. Быстро в упряжку ту Гера

Запрягает бессмертных коней, воспылав на борьбу.

Тут Афина, в обители Дия отца, громовержца,

Сбросит тонкий покров, как струя он, скатившись, лежит,

Страшный глазу, разительным Ужасом весь он повержен; {735}

Сняв его, берёт Дия броню, что громами гремит;

И доспехом его ополчалась к военной потехе.

На грудь бросила сверху косматый и страшный эгид,

Пышный, вышитый, Ужас сама сотворила, затеяв;

Там Раздор, и Могучесть, Погоня и Трепет. Глядит {740}

Голова там Горгоны, чудовища страшного, в змеях,

Громовержца щит Дия, что в камень могла обратить!

Шлем надела украшенный, четырехбляшный, двурогий,

Ярко златом сияющий, сто городов мог покрыть.

В колесницу войдя, ополчилась копьём на дорогу {745}

Тяжким, длинным, могучим, которым крушить всех могла

Сильных, кто разгневает дочурку всемощного бога.

Гера сразу с бичом на коней, поднявшись, налегла.

С громом неба ворота им Оры разверзли, летящим;