Илиада. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского - Гомер

И взмолился богам воевода тогда, Диомед:

«Слушай, непобедимая Диева дочь Атритона! {115}

Если ты и отцу благосклонно могла помогать

В брани смертной, будь мне ты, Афина, ещё благосклонней!

Дай того мне найти и ударом копья покарать,

Упредив кто меня, уязвил, и считал, покалечил, —

Хоть недолго мне в жизни свет солнышка будет сиять!» {120}

Так вскричал он, молясь, и Паллада Афина, конечно,

Ноги, руки героя тут лёгкими сделав: – «Летай!»

Приближаясь к нему, говорила крылатые речи:

«Ну, дерзай Диомед, и без страха троян совладай!

В грудь тебе я послала отеческий дух безудержный, {125}

Чем Тидей всадник, крепче, чем кованый щит, обладал.

Мрак от глаз отведя, окружавший налёт смою прежде, —

Ты познаешь и бога, и смертного мужа, я жду, —

Выйди! Если бессмертный тебя искушает, в надежде, —

На бессмертных богов не дерзай ополчаться в беду {130}

Сам; но если вдруг Диева дочь Афродита изволит

Выйти в поле сражаться, сама её сталью найду!»

Отошла теперь дева Афина, сказавшая волю.

Сын Тидея, тогда обратившись, вперёд поспешил;

И, как пламенно прежде с троянцами дрался на поле, {135}

Так, в три раза сильнейшим, как лев, тут он жаром вспылил.

Лев, которого пастырь в степи, у овец большой стаи

Ранил, через ограду скакавшего, но не сразил,

Отогнать не надеясь, лишь силу его пробуждая;

В тень пастух укрывается; сирые овцы в загон, {140}

По овчарне толпятся, одни на других наступая.

Разозлённый лев через высокий вдруг скачет препон.

Так Тидид Диомед распалённый вокруг сокрушает.

Астиной свержен им, и народов вождь там Гиперон;

Одного у сосца в грудь стальным он копьём поражает, {145}

А другого мечом, по плечу возле шеи, без слов

Рубанул он, плечо от хребта, шеи враз отделяет.

На Абанта напал, и вождя Полиида, сынов

Старца Эвридаманта, гадателя снов, но с успехом

Отходящим, родитель не смог разгадать смысл снов. {150}

Диомед с них могучий, с поверженных, снял все доспехи.

После шёл он на Ксанфа и Фоона; больше Феноп

Не имел сынов поздних, и старость его без утехи

Сиротит, и кому бы именье отдал, сходя в гроб.

Их он свергнул, и сладкую жизнь у несчастных бесславно {155}

Отнял братьев; отцу же, – и слёзы, и мрачную скорбь

Старцу дал; но детей, возвратившихся с брани кровавой,

Не обнял он; наследство его там чужой разделил.

Там двоих он сынов захватил Дарданида Приама,

Эхемона, и Хромия с ним, в колеснице, убил; {160}

И, как лев на тельцов нападёт, вырывая отдельно

Или горло тельцу, иль телице, лишившимся сил, —

Их обоих Тидид, с колесницы летящей, смертельной,

Сбил нещадно на прах и доспехи сорвал им на срам.

Слугам вверил коней он, – пусть гонят к корме корабельной. {165}

Тут могучий Эней усмотрел истребителя; сам

Быстро шёл сквозь гремящую битву, где копья летели,

И безбожного Пандара, глядя кругом, поискал;

Ликаонова храброго сына нашёл он без дела;

Стал пред ним, и такие слова говорил, грея кровь: {170}

«Пандар! Где у тебя и твой лук, и крылатые стрелы?

Где же слава твоя? Не оспорил никто из сынов,

Между гордых ликийцев; один такой непревзойдённый!

Руки к Дию воздень, и пусти ты пернатую вновь;

Кто б он ни был, могучий, погибелью горд принесённой, {175}

Нам, троянам; он многих и сильных сломил, обуян!

Но ведь это не бог, на троянский народ разозлённый,

Гневный, может, за жертвы? А бога гнев страшен в боях!»

Славный сын Ликаона ответил тут быстро: «Считаю,

Я, Эней, воевода закованных в латы троян! {180}

То Тидид там могучий, мне кажется, с левого краю.

Щит его узнаю, и с забралом шлем тот на глазах;

И коней его вижу, но бог ли то, верно не знаю.

Этот муж, знаю я, сын Тидея, могучий, как страх,

Не без бога свирепствует; верно, при нём, или сверху, {185}

Предстоит бог, обвив свои плечи в заоблачный мрак!

От него и стрелу налетавшую, кинул с успехом.

Я уж выцелил метко его, очень точно на вид,

В правый бок, и пробил даже латы могучих доспехов,

И уже уповал, что его я низвергнул в Аид, {190}

Не убил! Без сомненья, противится бог прогневлённый!

Со мной здесь нет коней, для сражения нет колесниц;

Их одиннадцать в доме стоит у отца Ликаона,

Новых, только отделанных; и покрывала для них

Тоже рядом, для каждой из них, два под упряжью, кони {195}

Встали рядом, питает лишь полба, ячмень, овёс их.

Но напрасно меня Ликаон старец, счастья желая,

Увещал, отходящего к брани, в хоромах своих.

Он наказывал мне, на конях в колеснице летая,

Рати Трои вести. Был с побоищем близко знаком. {200}

Не послушал отца, сам сражения близко не зная,

Я коней пощадил, чтоб у граждан в стенах, на прокорм

Тут они не просили, привыкнув питаться от бога.

И оставил коней, и пошёл к Илиону пешком,

Лишь надеясь на лук, но он мне не помог, сказать строго! {205}

В воевод свои меткие стрелы я бросил вдогон,

В двух, – Тидида, а также Атрида; того и другого

Ранив, светлую кровь я извлек, но услышал лишь стон.

И, как вижу, и лук, и пернатые стрелы без толку

Со столба снял в тот день, как решился вести в Илион {210}

Рать троянскую, Гектору здесь помогая без срока.

Если я возвращусь, и увижу глазами когда

Нашу землю, жену, и отеческий дом наш высокий, —

Пусть враждебный пришелец мне голову срубит тогда,

Если лук сам со стрелами в пламень горящий не брошу, {215}

Изломав его в щепки, – так был бесполезен всегда!»

Молвил быстро Эней, предводитель троян: «Ну, ты тоже

Не скажи так, любезный стрелок! Вовсе лук не при чём.

А пока человека того, в колеснице мы сможем,

Против выйдя, оружием нашим проверить вдвоём. {220}

Ты приди, и взойди на мою колесницу, – увидишь,

Троса кони какие, нет равных, по полю, дождём,

И туда и сюда летать быстро, в погоне и в битве;

И нас в город, проворные, снова они унесут,

Если славу подарит вдруг Зевс Диомеду Тидиду. {225}

Встань; и бич, и блестящие конские вожжи, не трусь,

Принимай в руки, я ж с колесницы сойду, чтоб сразиться.

Иль врага принимай ты, а я сам конями займусь».

Но ему возразить Ликаона сын сразу стремится:

«Нет, Эней, держи вожжи, и правь ты конями как раз, – {230}

Под возницей привычным помчат они вскачь колесницу,

Если мы побежим пред Тидеевым сыном сейчас.

Иль они, оробевши, замнутся, тогда с поля брани

Понесут неохотно, не слыша знакомый им глас.

Той порой и Тидид дерзновенный поближе нагрянет, {235}

Нас обоих убьёт, знаменитых коней отбить чтоб.

Подержи-ка поводья мои, управляй и конями;

Я ж его, налетевшего, острым копьём встречу в лоб!»

Сговорились, и оба в блистательной став колеснице,

На Тидида пустили коней быстроногих в галоп. {240}

Усмотрел их Сфенел, Капанея сын, любящий битвы,

И к Тидиду немедля стремится он речью такой:

«О, Тидид Диомед, друг ты мой дорогой, прямо в лица

Вижу мощных мужей, налетающих биться с тобой.

Мощь их неизмерима, – стрелец первый будет сюрпризом {245}

Ликаона сын Пандар, гордец, знаменитый герой;

Тот, – троянец Эней, добродушного мужа Анхиза

И самой, говорят, Афродиты он сын может быть.

В колесницу войди, уклонимся мы вспять; враг уж близок;

Между первыми бросясь, мы жизнь свою можем сгубить!» {250}

Грозно взгляд устремив, отвечал Диомед боговидный:

«Смолкни, бегства не надо! К нему уж меня не склонить!

Нет в породе моей, и я вспять из сраженья не выйду

Иль, робея, не скроюсь, – крепка ещё сила земли!

Мне и лень заходить в колесницу; но так, как ты видишь, {255}

Пешим против иду; мне Паллада Афина велит.

Колесница на быстрых конях развернуться не сможет;

Эти оба от нас не уйдут; им не скрыться вдали.

Я иное тебе подскажу, ты на сердце положишь, —

Мне Афина вдруг мудрая славу отдаст на года, {260}

Их двоих поразить; быстроногих коней непреложно

Удержи, затянув повода колесницы тогда;

Не забудь, на Энея коней ты и сам вскочи с ходу,

И гони от троян прямо к храбрых ахеям судам.

Кони те от породы, которую Зевс громоводный {265}

Тросу за Ганимеда отдал из его сыновей;

Под Зарёю и Солнцем нет в мире коней превосходней.

У царя Лаомедонта, гордого силой своей,

Их Анхиз там добыл, из своих кобылиц подослав к ним, —

Шесть в дому у него родилось той породы коней; {270}

Четырёх при себе удержав, воспитал их по праву;

Двух Энею, в сражениях ужас несущих, отдал.