Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

Когда Арик Кушнир поступил в университет, друзья расслабились и совершенно напрасно. Получив диплом и гражданство, Кушнир-младший вернулся в Москву за женой, поскольку американские девы не отвечали его запросам, ни духовным, ни эстетическим. «Правильно сделал, — обрадовались друзья, — здесь ты кто? Богатый иностранец, родовитый потомок! А там ты кто? Дрань голозадая, вот ты кто!»

Никаких особых концепций семейного счастья Арик Кушнир заранее не строил. Он не знал, какую женщину предпочесть, но точно знал, на какой не женится ни за что. Воплощением абсолютного семейного кошмара младшему Кушниру рисовалась подруга Мирослава. Против внешности подруги Арик ничего не имел. Его не устраивал только характер. Размышляя о возможной избраннице, он вспоминал Мирославу: «Если б можно было слепить с ее характера, как с матрицы, противоположный характер… — рассуждал он, — чтобы там, где шипы, были впадины, чтобы там, где ямы — бугры… Получился бы идеал жены для молодого американца».

Первый раз Аркадий Давидович отбыл за океан без супруги, поскольку его запросы оказались значительными, а отпуск непродолжительным. Второй заезд оказался более удачным. Он увез с собой деву из хорошей семьи, с косою до попы. Вслед за девой, заграницу отправилась семья и выжила Аркадия Давидовича из дома, за который ему предстояло выплачивать кредит до конца своих дней.

Арик не опустил руки. Он поработал над ошибками и в третий раз увез в Америку сироту с подозрительным прошлым и отделался только алиментами на мальчика, которого неосмотрительно усыновил. В этот раз Аркадий Давидович крепко задумался о будущем и сделал открытие: «Умный человек должен зарабатывать много денег, — понял Арик, — а дурак — втрое больше». Аркадий Давидович открыл собственную ювелирную контору и стал раскручивать бизнес, подпираясь громкой фамилией отца. Получив известие о смерти родителя, он присовокупил к своему состоянию авторское право на издание книг и квартиру в центре Москвы.

Инспектировать наследственные владения Аркадий Давидович решил неожиданно, без предварительного звонка. Он понятия не имел, кого поселила в квартире подруга, и предвкушал вытянутые лица жильцов, которым он предъявит американский паспорт, но дверь открыл хмурый мужик.

— А французы где? — спросил он.

— Не знаю, — ответил Арик, — я американец.

Хозяин вошел и потерял дар речи. Его элитная жилплощадь оказалась битком набита странными личностями. Сначала Арик решил, что дурдом на ремонте и сердобольная Мирослава разрешила временно разместить пациентов здесь. Потом Аркадий Давидович вовсе перестал соображать. Один придурок не переставая натирал тряпкой ботинок; другой выстругивал ножичком из деревяшки фигуру, похожую на пистолет; третий сидел на шкафу; четвертый писал иероглифы гвоздем на обоях; пятый дежурил с топором у дверей кладовки. Аркадий Давидович насчитал двадцать штук пациентов и сбился со счета. Люди присутствовали во всех комнатах, выглядели странно, странно реагировали друг на друга, странно себя вели. Аркадий Давидович собрался было навести в квартире порядок, но позабыл родной язык.

— Итс май праперти! Фак офф!!! — скомандовал он.

Заторможенная публика встрепенулась. Аркадий Давидович прошагал в прихожую, распахнул дверь и сердито нахмурился. — Фак офф!!!

Люди прекратили возню и подошли к хозяину территории. Засучив рукава, Арик принялся выпихивать на лестницу одного за другим. Постояльцы не сопротивлялись, только пялились вокруг невидящими глазами и задавали вопросы, на которые наследник отвечать не собирался. Управившись, он прошелся по комнатам и убедился, что никто не застрял под столом и не затаился в кладовке. Он заперся в квартире на все замки, накапал себе остатки коньяка, брошенного на кухне, опустился на пол и схватился руками за голову.

На прием в серьезное учреждение графиня Виноградова предпочла легкомысленный туалет. Она натянула короткое платье и высокий каблук, не поленилась посетить парикмахера и час провела у зеркала с косметичкой. Старания не пропали даром. Впечатлительный Федор, увидев нарядную даму в своем кабинете, приподнялся со стула. Карандаш покатился со стола и грохнулся на пол, галстук надавил на кадык. Федор взмок и растерялся, словно сам пришел на свидание. Он позабыл, где работает и чем занят, единственная мысль в его голове вытеснила все остальные: «Я ей не пара, — решил он, — никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах эта женщина не согласится выпить чашку кофе с таким парнем, как я».

— Известно ли вам, молодой человек, — спросила графиня, — где находится ваш шеф, Валерий Петрович Карась?

— Известно, — ответил Федор. — Он обследуется в психиатрической клинике.

— Зачем? — удивилась графиня.

— Хочет убедиться, что он не псих, — доложил Федор, как положено по уставу, четко и развернуто.

— Значит, он в Москве.

— Так точно, в Москве. Со вчерашнего дня.

— Каким образом?..

— Был снят с верхушки маяка норвежскими пограничниками и доставлен к посольству.

— И что он делал на верхушке?.. — спросила Мира.

— Разбил лампу, заперся и ждал, когда его заберут.

— Действительно, псих! Рубильник же на видном месте. Красного цвета.

— Не могу знать…

— Густав меня убьет!

— Что, простите? — спросил Федор и еще выше приподнялся со стула.

— Я говорю, псих твой начальник. И выпустят его нескоро.

— Скоро! Валерий Петрович утром звонил, сказал, что вечером зайдет, просил отнести материалы в архив. Видите, инвентаризацией занимаюсь, устанавливаю наличие, проверяю сохранность… — Федор нагнулся под стол за упавшим карандашом, — а то у нас материалы во сне пропадают, а предчувствия плохие наяву развиваются.

Взгляд графини упал на папку с надписью «Сотник 1910 год».

— Дело физиков еще не пропало?

— Пока нет. У нас же в основном ксерокопии, — доложил Федор. — Только несколько оригинальных бумаг… А вы откуда узнали?

— Я здесь как раз по делу физиков, — сообщила графиня, открыла сумочку и убедилась, что синяя кнопка горит.

— Вы принесли материалы?

— Нет, я поймала преступника. Передайте шефу, что в квартире Кушнира заперт убийца. Надо бы его забрать и посадить куда-нибудь понадежнее.

— Убийца Кушнира? — не поверил Федор и выскочил из-за стола. — Я сейчас же позвоню Валерию Петровичу, — пообещал он. — Он сейчас же приедет. А вы… подождете его? У вас есть время? Кофе хотите?

— Хочу, — неожиданно ответила графиня и улыбнулась. — И рюмочку коньяка для моего слуги, если можно.

— Я мигом! — воскликнул Федор и выпорхнул за дверь, а когда вернулся, графини Виноградовой в кабинете не оказалось.