Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— О патентах я побеседую с Аркадием Давидовичем отдельно, — пообещала графиня. — Он заберет.

— Если нужно убраться в квартире… — вспомнила Машенька.

— Не нужно, — хором ответили постояльцы.

— Я забрала газеты… На следующий год наверно не надо оформлять подписку?

— Не надо.

— Если надо сходить в магазин…

— Мы сходим.

— Тогда я пойду?..

— Конечно, — с облегчением вздохнули присутствующие, а Машенька, выложила из сумки сверток газет и осторожно поднялась с кресла, словно боялась сдвинуть улику на месте преступления. Мира готова была поклясться, что при жизни старшего Кушнира прислуга не имела привилегии восседать за его рабочим столом, но делала это тайно и часто.

— Если что-то понадобится… — пролепетала Машенька у порога.

— Мы тут же позвоним, — хором пообещали жильцы и закрыли дверь за несчастной.

— Черт ее принес, — выругался Оскар и кинулся к газетам. — В какую из них ты дала объявление?

Все трое по очереди несколько раз пробежались по рекламным страницам. Натан Валерьянович даже надел очки, но нужного текста с фотографией не увидел.

— Кто придумал эту дурацкую красную кнопку! — рассердилась графиня. — Чтобы я еще раз пошла на дело с вашей глючной техникой!

— Женьке звонить надо! — предложил Оскар.

— Мне не нужен Урал! Мне нужна Москва и область!

— Женька в Москве!

— Женька Русый? — не поверила графиня. — Доктор?

— Ну да! Устроился пресс-секретарем в иностранную торговую фирму. На Мерседесе по городу разъезжает. Что ему стоит пихнуть рекламу в газету?

— В какую фирму устроился?

— Понятия не имею, — пожал плечами Оскар. — Важный стал, не общается с нами…

— Как же с вами общаться, если вы проваливаетесь в дехрон вместе с дачным поселком? Карась и тот вас еле достал. Так что за иностранная фирма? Я хочу знать, что за контора вытащила на работу в Москву провинциального журналиста, да еще дала ему заработать на Мерседес.

— Учитель, вы не помните, что за фирма?

— Натан Валерьянович, — обратилась к Боровскому Мира, — неужели вы не догадываетесь, кто пристроил на работу вашего бесподобного Женьку?

— Ах, черт!.. — осенило Оскара.

— Да, черт! Этот черт безрогий мне клялся, что на территории России никакой гадости не затеет. Я вам сразу сказала, что Зубову доверять нельзя! Ни в чем! Никогда! Этот крендель когда-нибудь доиграется и нас за собой утянет.

— Учитель, если бы мы с вами раньше сообразили, что Жорж жив, мы бы не влипли в историю, — расстроился Оскар. — Сидели бы сейчас на даче и занимались бы делом.

— Что суждено, того не миновать, — заметил Учитель.

— Что суждено? — психанул ученик. — Причем тут судьба? Разве б я стал шататься с кристаллом по городу, зная, что Жорж жив? Чтобы я второй раз наступил на старые грабли, Натан Валерьянович?.. Если б я знал, что за Греалем придут, разве б я открыл тогда дверь? Я же говорил… я же чувствовал, здесь что-то не так! Я предупреждал, что это не катастрофа, а еще одна дурацкая попытка смыться от Автора…

— Не знаю, Оскар, — покачал головой Натан. — В конце концов, Женя мог не догадываться, кто устроил ему работу.

— Так что за фирма иностранная? — повторила вопрос графиня. — Чем торгует?

— Не знаю, Мирочка, не знаю. В данном случае это вряд ли имеет значение.

— Ошибаетесь, Натан Валерьянович. Первый раз на моей памяти вы ошибаетесь явно и откровенно.

По указанному адресу Женя Русый явился незамедлительно, без Мерседеса и делового костюма, с открытой душой и бутылочкой коньяка в дипломате. Он рассчитывал на вечер теплых воспоминаний, но, увидев графиню, оторопел и в точности повторил речь Оскара.

— Я так и знал, что без сюрпризов не обойдется, — заявил Женя. — Чем хотите ручаюсь, Натан Валерьянович, она была в списке погибших.

— А Жорж? — спросил Оскар.

— Жорж погнался за ней в аэропорт, прекрасно зная, чем дело кончится. Они дурные, но я же не дурной. Я до сих пор на связи. Точно говорю: с момента катастрофы мне от Зубова никаких приветов не поступало.

— А кто тебя на работу пристроил? — напомнил Оскар и подозрительно прищурился.

— Я же объяснял… Друг за границу уехал, освободил вакансию, порекомендовал меня. Мы вместе учились. При чем тут Зубов?

— Чем торгует фирма? — спросила Мира.

— Какая разница?

— Фармакологией, биодобавками, вакцинами, витаминами… Поправь, если ошибусь.

— Откуда узнала? Справки обо мне наводила?

— И после этого ты будешь нас убеждать, что не Жорж тебя устроил на работу?

— Хорошо, — растерялся Женя, — может быть вы мне объясните, кто я такой, чем занимаюсь и на кого работаю?

— Объясним, — согласилась графиня и выложила на стол объявление, — но позже. Сначала ты немножко поработаешь на человечество за бесплатно, а потом продолжишь сотрудничать с нечистой силой.

Доктор Русый прочитал текст. Сначала слева направо, потом справа налево, потом сверху вниз.

— Освоила язык инопланетян? — предположил он. — Ниночка тебя научила или Лизонька?

— Я девушка способная.

— Я заметил, — согласился доктор. — Если с тебя взяли деньги, должны были напечатать. Что мне сделать? Встать над душой верстальщика, пока полоса не уйдет в типографию?

— Что хочешь, делай! Объявление должно выйти обязательно с портретом Бельмондо.

— Ну, вы даете. Я могу хотя бы узнать, зачем портрет?

— Успокойся, Женя, — вступил в разговор Боровский, — расслабься, отдохни, разговор будет долгий.

Женя Русый планировал вернуться домой не поздно и не сильно пьяным, чтобы выспаться перед рабочим днем. Жизнь научила его дальше полуночи планов не строить, трудных проблем не создавать и на простые решения не рассчитывать. После коньячных посиделок на кухне покойного Кушнира, он снял свитер. Волосы на его голове встали дыбом.

— Полная ерунда! — заявил он. — Невозможно человеку жить на одном подсознании и руководствоваться первичными флюидами, полученными извне, без учета жизненного опыта! Такое заявление может сделать человек, совершенно незнакомый с психофизиологией! Ерунду вы затеяли, господа, с вашими тестами…

— А Лизонька и Ниночкой? — напомнила Мира.

— Послушай, графиня, ты где-нибудь училась, кроме своего театрального?..

— Если на то пошло, — вступился за графиню Натан, — мы говорим не о психически нормальных людях. Возможно, не о людях вообще. Кто разобрался в нашем подсознании настолько, чтобы с точностью указать, к чему оно пригодно, к чему нет? Мы даже не знаем, сколько в нем нажитого опыта, и сколько наследственного… от тех существ, чьими потомками, мы, возможно, являемся. Я имел дело с человеком без памяти, без паспорта… и, возможно, Мирослава права, без реальной биографии.