Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— Перестань! Ты никуда не едешь! Я тебя не пущу!

— Послушай меня, конверт никто не должен вскрыть. Никто не должен узнать, кому и кем он был передан. Сделаешь то, что прошу — считай, что не даром жизнь прожил. Чем бы ты ни занимался потом, куда бы ни уехал, где бы ни остался… ты уже не зря появился на свет.

— Мирка, не бери меня на испуг! Я уже напугался здесь до смерти! Хочешь, вместе уедем? Прямо сейчас… в посольство…

— Ты видишь черную машину возле подъезда?

— Хочешь, я выведу тебя через крышу, у меня есть ключи от всех чердаков.

— Бесполезно, Арик. Похоже, что я допрыгалась. Похоже, кое-кто желает со мной встретиться, и спрятаться от него невозможно.

— Тот мужик, от которого ты скрывалась на маяке?

— Я не от мужиков скрывалась.

— А от кого? — удивился Арик.

— За стрелком пришли. За убийцей твоего отца… — уточнила Мира. — Как ты думаешь, кто это?

— Заказчик? — предположил Арик.

— Человеку не нужен Глаз Греаля. У него от своих двух голова кругом. За стрелком мог придти лишь тот, кто впустил в сюжет эту безмозглую, безымянную тварь. Тот, кто выдумал всех нас и пасет как скотину, потому что считает нас куклами, фантомами без чувств и эмоций… без собственных мозгов. И, если он решил со мной встретиться, то ничего хорошего мне эта встреча не обещает.

— Конечно! Господь Бог спустился на землю, чтобы навешать тебе подзатыльников!

— Тот, кто имеет над нами реальную власть, — объяснила графиня. — Власть, которой нам нечего противопоставить. Все, что мы можем сделать, чтобы обезопасить себя, — быть хорошими и пушистыми. Именно этого я делать не умею. Если я правильно поняла ситуацию, сейчас в кабинете Карася, дорогой мой Арик, сидит Автор романа, персонажами которого мы являемся. Лично мне эта встреча ничего хорошего не обещает.

— Мира, я тебя умоляю! — воскликнул Арик.

— Его визит может говорить о том, что чтиво подошло к концу, игра становится ему неинтересной, и всем нам скоро придет конец. Такой конец, что мы чирикнуть не успеем. Стерильная бомба, Арик! Без крови и без огня уничтожает все, вплоть до пространства и времени. «Задней обложкой» называется… Она и захлопнется за нами очень скоро.

— В жизни не слышал такого искусного бреда!

— Когда в сюжете начинают орудовать зомби… бессмысленные люди, без прошлого и будущего, с единственной задачей в одной извилине, это говорит о чем?

— О чем? — поинтересовался Арик.

— О том, что Автор устал сочинять. У него появились другие идеи.

— Ну, ты… уволила всех фантастов, Мирка!!!

— Если ты окажешься прав, а я нет… Кстати, познакомься с Натаном Валерьяновичем. Попроси Женьку вас познакомить. Вы друг дружке понравитесь, — графиня вернулась в комнату, выложила из сумки конверт и направилась к двери.

— Мирка! Ты сама все это придумала? Или где-нибудь прочитала? Я после пьяного Густава готов поверить всему на свете…

— Думаешь, легко верить в полнейший вздор? Этому, милый друг, всю жизнь учиться надо. — Графиня остановилась у порога, чтобы попрощаться с ошарашенным Ариком. — Один раз в жизни со мной говорил Ангел, — сказала она. — Один раз в жизни он дал мне совет, которым я не воспользовалась. И до конца этой самой ужасной жизни я буду жалеть о том, что не воспользовалась советом. Переживешь такое — предпочтешь верить всему подряд, даже полной чепухе и фантастике… на всякий случай. Я ничего не придумала, Арик. У меня нет полномочий, украшать своими фантазиями чужие сюжеты. Сделай то, о чем тебя просят, и не суди о том, чего не знаешь.

Бледнее собственной тени графиня Виноградова спустилась к парадной. Удивленный Кушнир проводил машину взглядом до дворовой арки, взял конверт и нащупал предмет, похожий на камень.

Аркадий Давидович просветил объект дневным светом, вернулся к рабочему столу отца, включил лампу. Бумага оказалась непроницаемой, но достаточно тонкой, чтобы прощупать предмет. Камень имел нехарактерные грани. Ничего подобного Давид Аркадьевич прежде не щупал и дорого бы дал за то, чтобы на несколько минут вскрыть конверт. Недоверие подруги задело самолюбие ювелира. «Могла бы показать… по старой дружбе», — решил Арик, то тут же вспомнил, что согласия на сотрудничество не давал. Точнее, не успел его дать. «Натан Валерьянович! — было написано на конверте. — Прошу вас прочесть письмо молча, без комментариев вслух и посторонних свидетелей. Проследите также, чтобы за вашей спиной было закрытое пространство без зеркал и других отражателей. По прочтении бумагу сверните. Информацию используйте по своему усмотрению. Свяжусь при возможности. Мирослава». За подписью следовал телефон Жени, который должен был передать конверт адресату, и Аркадий Давидович, не медля ни минуты, набрал номер.

В кабинет Карася, вверх по лестнице, ведущей на Голгофу, графиня восходила медленно и с достоинством. Воспоминания детства путались в ее голове с мрачными перспективами будущего. «Допрыгалась!» — ругала себя графиня и перебирала ступеньки подошвами тертых кроссовок. «Господи, если ты есть… Если тебя не выдумали, если ты на что-то способен, сделай так, чтобы Арик всегда был прав, а я не права. Сделай так, и я больше никогда не буду претендовать на то, что мне не прописано. Я буду слушаться Жоржа, стану ему верной подругой и выброшу из головы Ханни. Я извинюсь перед матушкой в присутствии тетушки, запишусь на курсы кулинаров, Господи! Я закажу вечерние туалеты и абонемент в филармонию. Я буду блистать на светских тусовках, пока меня не вынесут оттуда вперед ногами. Господи, я навещу всех родственников в Париже, выслушаю их сопливые излияния и закажу визитки, на которых крупными буквами будет написано слово «графиня»…

Валерий Петрович не мог дождаться. Он встречал гостью на лестничной площадке. При виде улыбающегося капитана, Мире слегка полегчало. Словно крест упал с ее плеч, но не освободил от обязанности идти на Голгофу.

— Где? — спросила она.

— Прошу… — пригласил Карась и проводил графиню до кабинета.

Мира оглядела помещение с выпотрошенными шкафами и пустым сейфом.

— Где? — повторила она вопрос. — Где тот, кто пришел забрать циркача?

— Кофе? — предложил хозяин, не переставая улыбаться, и развернул кресло к журнальному столику. — Коньяк для слуги? А может быть, виски?

Графиня осторожно опустилась в кресло.

— Посмотри мне в глаза, Валера, — попросила она серьезного мужчину в галстуке и костюме, гладко выбритого и коротко постриженного, ничем не похожего на старого знакомого. В дверь просунулась еще одна любопытная рожица, но Валерий Петрович топнул на нее ногой. — Посмотри мне в глаза и скажи, что за стрелком никто не пришел.