История Франции - Марк Ферро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надо ли говорить, что весь этот расцвет экономической мысли произошел задолго до распространения основных промышленных новаций? Он свидетельствует о возникшей необходимости понять окружающий неустойчивый мир с его нестабильными рынками, непонятными моделями поведения, постоянно находящийся в движении.
Когда читаешь тексты указанных авторов, то замечаешь, что колебания экономики зависели не столько от производства, сколько от обмена, контролируемого капиталом. Сила производителей была меньше связана с обладанием средствами производства — как в последующие эпохи — и больше с повышением стоимости продукции — прежде всего текстиля.
Следует также отметить, что выбор эталона меры ценности был непрост, поскольку деньги меняли свою стоимость (были эластичны), цены невозможно ухватить, а стоимость труда также изменялась, и некоторые из стоимостей уже невозможно найти в перечне текущей стоимости производства. Таким образом, очевидно, что только спрос являлся переменной, на которой можно было основать теорию цен и понять экономические изменения, происшедшие в момент исторического поворота, который с давнего времени называется «промышленной революцией».
Промышленность: революция или трансформация?Оценка состояния французской экономики, особенно в том, что касается промышленности, всегда была сдержанной, как в недавнем прошлом, так и ранее, вне зависимости от того, исходила она от французов или от иностранцев. Например, после Второй мировой войны, в 1958 г., один из членов американского «мозгового треста» Rand Corporation назвал Францию «больным человеком» Европы с экономической точки зрения. Но и ранее, еще в 1819 г., Шапталь говорил о «медленных темпах экономического роста» во Франции. Ту же мысль развил Прудон в 1857 г. Анри Озер исследовал контрастирующую с французской немецкую экономику и ее прогресс, начавшийся в XIX в. и ставший еще более значительным в XX столетии.
Идея об отставании экономики Франции от экономики других стран настолько укоренилась, что речь уже идет о его причинах, хотя это отставание проявило себя исключительно в связи с тем фактом, что французская экономика продемонстрировала свое «опережение» экономики Англии в конце XVIII столетия. Впоследствии с отставанием связали военные поражения Франции, в частности после 1870 г., когда победу Пруссии назвали «победой стали и угля». Но к 1939–1940 гг. было доказано, что с точки зрения промышленного качества французское вооружение в то время было не хуже вооружения противника, поэтому поражение Франции стали приписывать изъянам французской политики. Но идея об отставании не увязывается ни с успехом военной кампании в 1914–1918 гг., хотя весь север Франции вплоть до Нуайона был оккупирован, а Эльзас и Лотарингия все еще принадлежали Германии, ни с «Тридцатью славными годами» после 1946 г., ни с недавними технологическими успехами конца XX столетия в авиационной промышленности, производстве вооружений, строительстве высокоскоростных поездов (TGV) и т. д.
Манера смотреть на вещи под этим ракурсом отчасти вытекает из сложившегося представления о промышленной революции, которая на самом деле была скорее не революцией, а быстрой трансформацией, коснувшейся не только промышленности, но и банковского дела, целых секторов сельского хозяйства и т. д. Но поскольку революция рассматривалась лишь с точки зрения технических достижений, то во Франции, по сравнению с этапами, которые прошла Англия, она оказалась сдвинутой, более поздней. Англия хранила в секрете некоторые из своих новшеств и вплоть до 1843 г. запрещала экспортировать отдельные станки и машины. Однако случались утечки информации, и в 1754 г. в Руане неким англичанином была открыта королевская фабрика по производству хлопковых тканей. Другой англичанин, Уилкинсон впервые во Франции осуществил плавку коксового угля.
Точно так же, уже в 1860 г., братья Перейр заказали необходимые машины и оборудование для строительства пяти теплоходов в шотландской кампании «Джон Скотт» и наняли рабочих и мастеров, которые до этого трудились на верфях в Пенкоке.
Пройдя, таким образом, обучение, с середины XIX в. французские (а также бельгийские) строители и инженеры, в свою очередь, отправились работать в Россию, Скандинавию и т. д.
Параллельно этому в обратном направлении происходил обмен знаниями: французы развивали гидравлическую технику, которая была альтернативой паровой машине; они также разработали новые строительные материалы — такие, как цемент и бетон. Затем в производстве сельскохозяйственной техники и стандартизированной продукции Европу обогнала Америка…
Конечно, в целом в трех важнейших инновациях эпохи первой промышленной революции превосходство имели англичане: речь идет о текстильных станках, коксовой черной металлургии и паровой машине, которая использовалась на железных дорогах и на океанских пароходах. Но экономика не ограничивается только этими областями.
Накануне революции 1789 г. Франция являлась первой промышленной страной в Европе, но Англия, в которой было в четыре раза меньше жителей, наступала ей на пятки. Сильные стороны французской промышленности были другими, нежели в Англии: она производила меньше угля, меньше металлов, не содержащих железа, меньше хлопковых тканей, но зато больше льна, холстины, шелка, железа. И предметы роскоши. Большие объединения здесь встречались реже, чем в Англии, и уже в 1790 г. во Франции было лишь 9 тысяч хлопкопрядильных станков «дженни» (Spinning Jenny), в то время как в Англии их было 20 тысяч. Практически единственным крупным промышленным центром во Франции был завод Крезо — в то время как Англия в Ланкастере имела много подобных фабрик. Главное различие двух стран заключалось в том, что Англия была вынуждена создавать инновации из-за отсутствия рабочей силы, а Франции для обеспечения промышленного роста незачем было экономить на рабочей силе, так как предприятия продолжали использовать труд крестьян. Количественному увеличению производства в Англии, кроме всего прочего, способствовала также победа буржуазного вкуса над аристократической роскошью, т. е. появление более обширной клиентуры. По сравнению с Францией она была тем более значительной, что в последней большая часть аристократии была истреблена или эмигрировала.
Как показал Патрик Верлей, спрос — прежде всего на хлопчатобумажные ткани — был движущей силой технической революции, так же как техническая революция являлась движущей силой спроса.
Революция 1789 г. оказала негативное влияние на экономическую деятельность во Франции, так как разорила торговую и деловую знать, составлявшую самую активную социальную группу в промышленности — на заводах в Крезо и Анзене. Усилив мелкие крестьянские
