История Франции - Марк Ферро

Ведущая роль французской моды

Как учит нас в «Непредсказуемой истории женского белья» Сесиль Сен-Лоран, после окончания периода Регентства во Франции (1715–1723) французы объяснили другим народам, что мода есть изменение, что она зависит от вкуса, как и живопись, и заставили Европу следовать своим капризам в одежде как верхней, так и нижней. Если французов выводили из себя инновации английской техники, то англичане, а затем американцы ненавидели нововведения парижанок, но потом принимали их. В XIX в. именитые граждане Бостона пересекали Атлантику, чтобы одеться по парижской моде. Для того чтобы победить моду, которую они не могли контролировать, американцы решили рационализировать женский костюм и приблизить его к мужскому. Они придумали сначала шаровары, затем юбку-брюки, пока сразу после Второй мировой войны джинсы, пригодные для обоих полов, не одержали окончательную победу.

Первый апогей парижской моды пришелся на эпоху Наполеона III. Его вдохновителем стал Чарльз Уорт — венгр, иммигрировавший во Францию и одевавший императрицу. Он ввел моду на кринолины и S-образный силуэт, поддерживаемый корсетом. Затем мода изменилась: с появлением бюстгальтера Поль Пуаре смог освободить тело от корсета. Но с началом Первой мировой войны Париж ввел новую моду, которая изменила силуэт и цвета и стала, если можно так выразиться, более военизированной. Это изменение отразила писательница Колетт, описывая впечатления солдата-отпускника. «Взволнованный, дрожащий, лишенный голоса, я вышел из поезда на Восточном вокзале, ступая неверными шагами. Я искал на платформе ту, чей последний образ за шесть месяцев не мог побледнеть в моей памяти: светловолосая худенькая молодая женщина в летнем платье, верх которого, из тонкого батиста, приоткрывал шею и часть горла. Эта молодая женщина была такой женственной, такой хрупкой и такой мужественной в час разлуки. Я искал ее, когда вдруг сдавленный голос позвал меня, и я упал в объятия очаровательного младшего лейтенантика, который разрыдался на моем плече. Шинель из серо-синего сукна с двумя рядами пуговиц красовалась на ней по последней моде окопов».

Свободное тело под невесомым, текучим одеянием и короткие волосы — эту моду «безумных 20-х» ввела Коко Шанель, которую Виктор Маргерит в романе «Холостячка» изобразил в короткой, выше колен, юбке. Джаз, чарльстон и американские бары на самом деле завоевали как Париж, так и Берлин, но именно французская столица стала настоящим городом-космополитом, в котором создавалась мода для женщин, в то время как мода для мужчин происходила из Англии. Так были выпущены трикотаж «джерси» и костюм от Шанель, клиентура которой была больше, чем у других «великих» — таких, как Уорт, Пуаре, Жанна Ланвен, — продолжавших делать неповторимые модели для каждой клиентки. Почему? Они считали, что каждой ткани соответствует определенная модель и каждая женщина вдохновляет на какую-то модель, соответствующую ее фигуре. Стремиться за модой недостойно настоящей женщины, наоборот, она запускает ее новый виток, повторяли Уорт и Пуаре, продолжавшие бороться против альтернативного течения. Они исчезли раньше середины века — в промежутке между двумя войнами.

Другим новшеством стало то, что во времена Коко Шанель высокая мода перестала служить лишь аристократии и людям королевских кровей. Кроме того, она стала одним из способов выражения для различных направлений в искусстве: модой вдохновлялись и моду создавали Жан Кокто, Пабло Пикассо и «Русские балеты» Сергея Дягилева.

Во время Второй мировой войны и после нее из-за нехватки ткани платья укорачиваются; поражение, скудность и нищета приводят к тому, что мода начинает ускользать из Парижа, а США готовятся занять его место. Именно тогда, в феврале 1947 г., появляется головокружительная коллекция парижского кутюрье Кристиана Диора, который решительно порывает с временами скудности и предлагает вернуться к началу века, к «прекрасной эпохе» с ее драпировками, длинными платьями, стягивающими талию корсетами и длинными нижними юбками. Скандал! — кричат удивленные и взбешенные американцы: мы помогаем этой стране нашим планом Маршалла, а она, вместо того чтобы распространять разумную экономию, растрачивает материал и позволяет себе самые роскошные и сложные платья. Эта мода отвечала ожиданиям, но она требовала также и средств, поэтому контракт, заключенный ателье мод с крупным промышленником Буссаком, производившим ткани, позволил Парижу вновь перехватить пальму первенства. В моде началась новая эра. И влиятельный журнал мод «Harper’s Bazaar» — отметил это, заявив: «It’s quite a révolution, dear Christian. Your dresses have such a new look»[321].

Это выражение имело успех: так появился «новый взгляд» (new look). Отныне все взоры прикованы к юбке, хотя на самом деле новые модели стремились выявить силуэт, подчеркнуть грудь. «Мы выходили из военного периода, и из женщины-солдата с повадками боксера я рисовал женщину-цветок с нежными плечами», — объяснял Диор. Успех был моментальным и заразил Америку, которая ввела новую моду в производство: ее эмблемой стал так называемый «костюм Бар» — приталенный пиджак с очень широкой юбкой. Но благодаря средствам, которыми располагал Диор, т. е. производству Буссака, его мода также приобретает промышленный размах, и каждая француженка даже с небольшим бюджетом, стремится следовать ей, жадно высматривая на каждом показе все новинки, чтобы скопировать их.

По сравнению с межвоенным периодом переворот был абсолютным.

Произошли и иные перемены: прежде всего, элегантные леди, воплощавшие моду, стали другими. До войны для модельеров это были клиентки высокого ранга — принцессы, знатные дамы, знаменитости высшего общества. В ту эпоху моделями работали мелкие служащие, продавщицы, а коммивояжеры поднимались к кутюрье лишь по черной лестнице. В ателье работой заправляли главная модельерша или модельер — именно эту должность у Ланвена занимал Диор. Во времена « нового взгляда» центральными фигурами становятся звезды кино: в 50-е и 60-е годы именно они представляют новые модели — Грейс Келли, Джина Лоллобриджида и другие… Пока в 90-х сами модели, в свою очередь, не становятся звездами.

Другое новшество: революция «нового взгляда» выходит за рамки платья и костюма. Уже в довоенное время крупные кутюрье производили свои духи и свой одеколон — первым из них был Чарльз Уорт. Теперь гамма модных товаров включала в себя чулки, перчатки, сумочки, и вскоре «бутики» от Диора до Сен-Лорана начали предлагать все аксессуары. Отныне Fashion means Business…[322]

На ум приходит странная и, конечно, совершенно несвоевременная аналогия: знаменитый кутюрье, когда-то имевший персональную связь с клиентами, отныне потерял