Сдаёшься? - Марианна Викторовна Яблонская

зеркально начищать с вечера свои ботинки — человек с нечищеными ботинками не может рассчитывать на успех! Так всегда говорила мне мама. И самому крахмалить свои носовые платки. Нет. Вру — все-таки я очень хочу как-нибудь, случайно, увидеть на улице Дину. Конечно, я очень боюсь всего того, что мы теперь можем сказать друг другу. Но — смешно говорить! — иногда я даже надеюсь, что тогда какая-то черная дыра во мне, которая поглощает все сигналы ко мне и обратно, захлопнется наконец…

Появляются скверик и три скамейки, где когда-то они сидели. Две скамейки пусты. На одной из скамеек, как тогда, сидят рыжая девушка с длинными волосами и парень. Они целуются. Может быть, это те же самые парень и девушка, может быть, другие. Это — Вечная Пара Целующихся На Скамейке. К и р и л л Я к о в л е в и ч садится на скамейку, где сидел тогда, и закуривает. Появляется Д и н а В а с и л ь е в н а с чемоданчиком. Она очень изменилась. Она садится рядом с К и р и л л о м Я к о в л е в и ч е м.

Пауза.

Дина Васильевна. Простите, дайте, пожалуйста, мне прикурить.

Пауза.

Кирилл Яковлевич. Да, пожалуйста.

Щелкает иностранной дорогой зажигалкой.

Дина Васильевна. Большое спасибо.

Пауза. Курят, глядят перед собой. Потом К и р и л л Я к о в л е в и ч встает, бросает сигарету и уходит. Д и н а В а с и л ь е в н а курит, потом берет чемоданчик и уходит в другую сторону. Пара целуется.

Конец

Ожог

Пьеса в 2-х действиях, трех картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

З л а т а Л е в к и н а — 18 лет.

К л а в д и я Н и к о д и м о в н а — мать Златы, 37 лет.

О л е г К р а с а в и н — 26 лет, студент сельскохозяйственного института.

С т а р и к н а к л а д б и щ е.

Действие происходит в небольшом городе.

АКТ ПЕРВЫЙ

Картина первая

Скромно обставленная комната. В ней особенно выделяются своей роскошью цветной телевизор и старинное большое зеркало с резной рамой. Часа три дня. У телевизора спиною к зрителю сидит тоненькая девушка с очень большим пучком золотых волос. По телевизору, по учебной программе, идет передача.

Ведущий. Заметим, что признак сходимости, доказанный выше, является только достаточным признаком сходимости знакочередующегося ряда, но не необходимым. Существуют также знакопеременные ряды, которые сами сходятся, но ряды, составленные из абсолютных величин их членов, расходятся. В связи с этим полезно ввести понятие об условной и абсолютной сходимости знакопеременного ряда и на основе этих понятий классифицировать знакопеременные. Определение: знакопеременный ряд (идут формулы) называется абсолютно сходящимся, если сходится ряд, составленный из абсолютных величин его членов… и т. д.

Далее идут формулы. З л а т а внимательно смотрит. Входит К л а в д и я Н и к о д и м о в н а. Она беспокойно смотрит на дочь.

Клавдия Никодимовна. Уж и время-то скоро пройдет машину-то получать. Пошто училась-то, говорю? Водить, говорю, пошто училась-то? Стол накрыт, такое событие — восемнадцать лет стукнуло, а ты — у телевизора. Цельный день у телевизора пропадаешь. И куда только пялишься? Одни формулы. Нешто чего понимаешь? Посмотреть — так одни точки. Точки да крючки. (Смотрит на телевизор.)

Ведущий. Если же знакопеременный ряд один сходится, а знакопеременный ряд два расходится, то данный знакопеременный ряд…

Клавдия Никодимовна. Поди ж ты ничего не понимаешь-то. Да хоть в лицо человеческое глядишь — и на том спасибо, те годы все в сетку пялилась. И чего только в ней, в сетке-то, видела, хоть теперь-то скажи, а?

Злата (не оборачиваясь). Интересно. Кружки всякие разноцветные, квадратики, циферки. Интересно.

Клавдия Никодимовна. Нашла тоже интересного. Я прежде боялась, чтобы ты ума так не рехнулась, а ты теперь вон чего! Этот год все эту программу глядишь ученую, на што тебе? В медицинский, что ли, эти формулы сдают?

Злата. Да не знаю… Просто интересно так смотреть и слушать, и все. (Выключает телевизор, некоторое время смотрит в пустой экран.)

Клавдия Никодимовна. Говорю тебе, пирог подходит, блины остынут, чего сидишь?

З л а т а медленно, не поворачиваясь, встает и подходит к зеркалу, распускает пучок, и прекрасные золотые волосы покрывают всю ее спину. Мать обеспокоенно на нее смотрит. З л а т а долго стоит неподвижно, не отрываясь глядя в зеркало.

Клавдия Никодимовна (кричит). Да что ты к зеркалу-то присохла! Не отодрать тебя никак, пирог подходит, блины стынут, чего на себя часами-то глаза пялить? Какая есть, такая и есть, гляди не гляди — все такой останешься! Нечего глаза таращить. Садись за стол.

Пауза.

Злата. Мам, а к моему лицу можно привыкнуть?

Клавдия Никодимовна. А почему нет? Что ж это, к человеческому лицу нельзя привыкнуть?

Злата. А ты привыкла?

Клавдия Никодимовна. Ну, обо мне какой разговор? Я ничего не замечаю.

Злата. Значит, и другие могут привыкнуть?

Клавдия Никодимовна. Значит, и другие.

Злата. И молодой человек?

Клавдия Никодимовна. И молодой человек. Отчего же! Особенно если еще «Запорожец» за тобой дам. С лица воды не пить.

Пауза. З л а т а оборачивается так, что видна правая половина лица с большим красным ожогом через всю щеку.

Злата. А без «Запорожца» никто не привыкнет?

Клавдия Никодимовна. Ну почему не привыкнет? И без «Запорожца» может. Фигура у тебя очень хорошая.

Злата. Фигура?

Клавдия Никодимовна. Да. Талия тонюсенькая-тонюсенькая. Я в девках тонкая была, да куда уж мне до тебя. И не угнаться. А грудь-то, грудь-то у тебя — словно чаши; когда купаешься — нет-нет, и в щелочку полюбуюсь, сосок широкий, розовый, как лепесток.

Злата. Да ну тебя, мама.

Клавдия Никодимовна. А и не стыдись. Что хорошо — то и хорошо. Ноги-то у тебя стройные, ровные да гладкие, а уж волосы — и говорить нельзя. От отца твоего. В темноте так всеми искорками и светятся. Одно слово — Злата. Ну, давай за блины приниматься. Совсем уж простыли. Греть, что ли?

Злата. Так сойдет. (Садится за стол.)

Клавдия Никодимовна. Ну, доченька, поздравляю тебя с твоим восемнадцатилетием. Желаю тебе от души, что только мать родная пожелать может. Ты сама знаешь. (Выпивают вино и закусывают. Пауза.) А женишки, поди уж, снятся? И глупости всякие на ушко шепчут? Ведь шепчут? Шепчут, скажи?

Злата. Нет!

Клавдия Никодимовна. А мне уж шептали, голубка, вовсю шептали, да такие глупости нашептывали, такое стыдное я уже тогда во сне видела, что и тебе-то сказать рот не откроется. А к нам в деревню тогда как раз геологи приезжали, в пятьдесят втором это было, все бородатые из себя, заросшие, косматые, неумытые, ну, причесались, и разбрелись кто куда, вокруг деревни