Написано кровью моего сердца - Диана Гэблдон

Роджер налил воды из кувшина, выпил половину и поставил чашку на стол.

— Только не говори мне, что что-то было, — не выдержал он. — Прошу тебя.

Его слова шокировали и при этом немного рассмешили Бака.

— Ничего не было, — ответил Бак после такой долгой паузы, что у Роджера все сжалось внутри. — Хотя могло бы, — добавил он. — Гейлис… не отказывалась.

Роджер хотел сказать, что не желает ничего слышать, но зачем себя обманывать?

— А ты пытался?

Бак кивнул, взял чашку и плеснул водой себе в лицо, после чего отряхнулся.

— Поцеловал ее. Положил руку на грудь.

Роджер вспомнил темно-зеленое шерстяное платье Гейлис, в лифе которого полнились круглые и белые, как подснежник, груди, только размером намного больше цветов. Он едва сдержался, чтобы не спросить: «И что дальше?»

Однако вопросы задавать не пришлось: Бак и сам был готов охотно все рассказать.

— Она тоже коснулась меня, но не убрала мою руку. То есть не сразу. Затем поцеловала… — Бак вдруг посмотрел на Роджера, подняв бровь. — Ты многих женщин целовал?

— Счет не веду, — немного резко отозвался Роджер. — А ты?

— Четырех, не считая Гейлис, — задумчиво ответил Бак и качнул головой. — С ней было совсем по-другому.

— Еще бы. Ты ведь целовал свою мать.

— Не в этом смысле. — Бак как-то по-девчачьи двумя пальцами провел по своим губам. — Однажды я целовался со шлюхой, ощущения совсем другие. — Он машинально похлопал по губам, а как только осознал, что делает, тут же убрал руку и смутился. — У тебя когда-нибудь было с проституткой?

— Нет, — сказал Роджер. Как бы он ни старался скрыть эмоции, прозвучало осуждающе.

Бак пожал плечами и вернулся к своему рассказу.

— Так вот. Пока она целовала меня, моя рука так и лежала у нее на груди. А потом… — К огромному удивлению Роджера, Бак пошел пятнами. Чтобы Бак? И краснел?

— Что потом? — не удержался Роджер.

— В общем, она медленно опустила ее вниз, все еще целуя меня. Видимо, сначала я не обратил внимания, но затем услышал, как зашуршали ее юбки, а она взяла мою руку и положила ее… э-э… прямо туда, и я чуть сознание не потерял от неожиданности.

— Ее… в смысле, она… на ней не было белья?

— Нет. Она была голая и совершенно гладкая, — заверил его Бак. — Слыхал про такое?

— Ну слыхал.

Бак бросил на него удивленный взгляд зеленых глаз.

— Хочешь сказать, твоя жена…

— Ничего я не хочу сказать! — рявкнул Роджер. — Еще одно слово о Брианне, amaidan[114], и я оторву тебе голову.

— Кто еще знает? — спросил Бак, отмахиваясь от гневных речей Роджера. — Почему ты не сказал, что моя мать шлюха?

— Я не был уверен, а если бы и был, все равно не сказал бы тебе такое, — ответил Роджер.

Бак молча смотрел прямо ему в глаза.

— Не быть тебе священником, — наконец вымолвил Бак, — раз ты так нечестен.

Бак говорил объективно, без лишних эмоций, и оттого эти слова, будучи правдивыми, больно ранили. Роджер сделал глубокий вдох и выдох через нос.

— Ладно, — согласился Роджер и рассказал Баку все, что знал — или думал, что знал, — о Гиллиан Эдгарс, более известной под именем Гейлис Дункан.

— Боже мой, — изумился Бак.

— Точно, — кратко ответил Роджер. Повествование Бака о встрече с матерью заставило Роджера подумать о Брианне, и теперь он не мог выбросить ее из головы. Он жаждал ее так сильно, что замечал все мельчайшие движения Бака: как он держал в воздухе руку, точно на груди Гейлис, как сжимал пальцы, словно проникая внутрь, — господи, Роджер даже чувствовал ее запах, сохранившийся на коже Бака, резкий и дразнящий.

— Ну вот, теперь ты встретился с ней, — сказал вдруг Роджер, отводя взгляд. — Теперь ты знаешь, какая она. Этого довольно? — Роджер старался не допускать никаких намеков, и Бак кивнул — но не в ответ на его вопрос, а то ли самому себе, то ли Гейлис, с которой он вел мысленную беседу.

— Мой отец, — задумчиво произнес Бак, меняя тему. — По нашему разговору на ферме Макларенсов я понял, что он еще не был с ней знаком. Хотя явно заинтересовался. — Бак посмотрел на Роджера, будто его внезапно осенило. — Как думаешь, он пошел искать ее… точнее, пойдет искать ее из-за встречи с нами? — Он опустил взгляд, а затем снова поднял глаза. — Не отправься мы искать твоего мальчонку, меня бы не существовало?

От таких размышлений у Роджера, как всегда, по телу побежали мурашки, словно чьи-то холодные пальцы вдруг коснулись его спины.

— Может, и так, — ответил он. — Вряд ли нам суждено узнать.

Хорошо, что они больше не говорили о Гейлис Дункан, однако обсуждение второго родителя Бака — не менее опасная тема.

— Думаешь, тебе стоит пообщаться с Дугалом Маккензи? — осторожно поинтересовался Роджер. Ему близко не хотелось подходить ни к замку Лиох, ни к самим Маккензи, но у Бака есть на то полное право, а у Роджера — обязанность, будучи родственником и священником, помочь ему. Неизвестно, к чему может привести подобная встреча, хотя после знакомства с Гейлис Бак, считай, уже готов к любым неожиданностям.

А что касается опасности…

— Не знаю, — тихо пробормотал Бак. — Понятия не имею, что я ему скажу — да и ей тоже.

Роджер встрепенулся.

— Погоди, ты хочешь снова пойти к ней? К своей… матери?

Бак улыбнулся уголком рта.

— Ну, мы толком-то и не поговорили, — заметил он.

— Как и я со своим отцом, — отрывисто сказал Роджер.

Бак как-то неопределенно фыркнул в ответ, после чего оба замолчали, прислушиваясь к стуку дождя по шиферной крыше. Влага попала в дымоход, затушив едва теплившийся огонь. Остался лишь едва заметный запах жара; Роджер закутался в накидку и свернулся на кровати, надеясь согреть постель собственным телом и вскоре уснуть.

Сквозь треснутое окно задувал холодный ветер, приносивший с собой резкий запах папоротника и сосновой коры. Аромат высокогорья ни с чем не спутаешь, его грубоватое благоухание успокаивало Роджера. Он уже дремал, когда в темноте раздался негромкий голос Бака:

— Я все же рад, что ты сказал ему те слова.

Глава 105

Не очень хороший человек

Роджер настаивал на том, чтобы разбить лагерь за пределами города — лишь бы увести Бака как можно дальше от Гейлис. Наконец-то кончился дождь, и им удалось собрать сосновых веток для порядочного костра. К счастью, благодаря смоле даже влажная сосна будет хорошо гореть.

— Я не очень хороший человек, — пробормотал Бак так тихо, что Роджер не сразу расслышал. Бак сидел на валуне и бесцельно тыкал в костер длинной