Пари - Наталья Никольская

– Вить, ну зачем? Ведь все вроде есть… – смущенно улыбнулась Валентина.

– Вечно ты, Валь, со своим «все вроде есть»! – с нетерпеливой досадой сказал Виктор.

Подойдя к Валентине сзади, он нежно обнял ее и прижался к ней своим могучим, истосковавшимся за неделю по любви и ласке телом.

– Ой, Валюх, я по тебе так соскучился!

– И мне тебя не хватало. Правда, правда, – поспешила подтвердить свою реплику Валандра, поворачиваясь лицом к Виктору, который по-прежнему держал ее в объятиях, и видя, что тот смотрит на нее с недоверием.

– Так я тебе и поверил, – с наигранной досадой покачал он головой, еще плотнее стягивая кольцо сильных рук.

– Вить, – обратилась было к нему Валентина, но долгий, настойчивый поцелуй по крайней мере на две минуты лишил ее возможности проговорить хотя бы слово.

– Валюш, Валюш, – прервав страстное, искусительно-искусное лобзание, горячо зашептал Виктор, оттесняя к кровати еще в полной мере не проникшуюся его жаждой тут же рухнуть в любовное беспамятство Валандру.

– Погоди… – пыталась еще сопротивляться та, подобно паруснику застигнутая бурей викторовой страсти.

Она уже начала поддаваться огненному шквалу поцелуев и ласк, и вскоре, раздетая почти донага Виктором, вместе с ним упала на широкое ложе.

– Слушай, Валентина… – Виктор с дымящейся сигаретой сидел, в кровати, опершись на подушку.

– Я всегда настораживаюсь, когда ты начинаешь так говорить, – перебила его Вершинина.

Ее голова лежала на руке Виктора, пальцами которой он нежно теребил сосок ее груди.

– И что же тебя настораживает?

– Опять начнешь говорить о женитьбе, то да се…

– Почему бы нет?

– Прикури мне сигарету, – она повернулась на бок и провела ладонью по его мощной, покрытой золотистыми волосами груди, расслабленному животу… – зачем тебе это нужно?

Виктор положил тлеющую сигарету в пепельницу и, достав из пачки с верблюдом новую, щелкнул зажигалкой.

– Держи, – он протянул сигарету Валентине, и встал с постели, – схожу за вином.

– Хочешь напоить меня, а потом беззащитную маленькую, переставшую сопротивляться девушку потащишь под венец, да? – хитро сощурила она глаза.

– Именно так, – хохотнул Виктор уже в дверях, виляя голым задом.

Вскоре он вернулся, держа откупоренную бутылку и два фужера.

– За что будем пить? – спросила Валентина, принимая наполненный фужер.

– Ну-у, за то, чтобы наш брак из виртуального стал наконец-то реальным, – Виктор многозначительно посмотрел на Валандру, которая услышав слово «брак» поморщилась, а потом насмешливо сказала.

– Разве может словом называться что-нибудь стоящее? Еще Шамфор сказал: «Сперва любовь, потом брак, сперва пламя, потом дым».

– К черту твоих моралистов, – с шутливым раздражением произнес Романов, – этих старых пердунов.

– Ничего подобного, Шамфор не дожил и до пятидесяти пяти, – нахмурилась Валентина.

– Что же ему помешало – несварение желудка? – довольно цинично сострил Виктор.

– Очень смешно! – обижено возмутилась Вершинина, – между прочим, Шамфор, занимаясь литературной деятельностью, тесно сошелся с энциклопедистами и…

– Только мы с тобой никак не сойдемся. – насмешливо перебил Валандру Виктор.

– Кто о чем, а лысый – о расческе, – поддела Вершинина своего любовника, – ну так вот, этакий ты невоспитанный мальчишка, Шамфор был «на ура» принят в высшем французском обществе, но, будучи настоящем демократом и, вообще, человеком независимым, приветствовал Великую Французскую революцию и сам сражался…

– А революция сделала ему «козью морду», – опять перебив Валентину, догадливо произнес Романов.

– Вот именно. Шамфор не принял якобинского террора и был арестован как «враг народа». – пылко продолжала свой несвоевременный по мнению Виктора рассказ Валандра.

– Знакомая формулировочка – «враг народа», – язвительно вставил Романов.

Ему наскучило держать полный фужер в неприкосновенном состоянии.

– Валь, может выпьем сначала? – взмолился он.

– Подожди, это еще не все. Шамфора бросили в тюрьму, и он, не дожидаясь якобинской расправы, нанес себе несколько тяжелых ран и скончался. А ты говоришь, пердуны! – укоризненно пристыдила нетерпеливого Виктора Григорьевича Валентина Андреевна.

– Ну, давай выпьем за твоего Шамфора, – смягчился тот, – за упокой его мятежной и благородной души!

С шутливой торжественностью Романов поднял бокал.

– Опять смеешься! Вот поэтому-то я за тебя замуж и не иду. С тобой же нельзя ни о чем серьезно разговаривать!

– Можно, но только о священных узах брака, – осушив фужер, Виктор забрался под одеяло.

– Ой, какой ты холодный! – шутливо отпихиваясь от него, воскликнула Валандра.

– И голодный тоже, – Виктор притянул к себе Валентину.

Его руки заскользили по ее телу, в котором в ответ на эту пылкую, умелую ласку мгновенно родилось желание.

Пронзительная жалоба телефона повергла раззадоренных любовников в отчаяние.

– Слушаю, – как можно серьезнее и тверже произнесла Валентина Андреевна, в то время как Виктор кончиком языка изучал соблазнительную ложбинку между ее грудями, – ты, Алискер?

– Я, кому ж еще быть? Докладываю: минуту назад в дом вошел, кто бы вы думали? – Зотов, собственной персоной. Приехал на «мерсе».

– Интересно, – напряглась Валандра, легонько отстраняя Виктора и садясь в кровати, – значит, муженек – на выход, Зотов – на вход.

– Полагаете, они с Чебаковой-мамашей – любовники? – как будто что-то прикидывая в уме, медленно проговорил Мамедов.

– Я этого не сказала, но вполне возможно… – на этот раз призадумалась Вершинина, – Вадим тебе случайно не звонил? Что-то он со мной на связь больше не выходит.

– Да он здесь, Валентина Андреевна, приехал. Кстати, просил меня вам передать, что Чебаков из конторы в ближайшие после его звонка вам полчаса никуда не выходил. Какие будут дальнейшие распоряжения?

– Не спускайте глаз с дома Чебаковых. Обо всем докладывайте мне. Это все.

– Тогда отбой?

– Отбой, – Вершинина положила трубку на тумбочку.

– Чебаков… – протянул Виктор, – это который гендиректор «Жилстройиндустрии»?

– Он. Ты что, знаешь его?

– Продает гэсээм через биржу, – он заложил обе руки за голову и сладко потянулся, – он что, в чем-нибудь провинился?

– Да нет, просто мы проверяем его семейку, – она встала и накинула халат.

– Ты куда? – с недоумением спросил Виктор.

– Жрать хочу, как слон. Пошли, разберемся с твоими покупками.

Виктор нехотя выбрался из кровати.

– Слушай, Виктор, – сказала Вершинина, делая ударение на последний слог его имени, – а ты, случайно, Зотова Сергея не знаешь?

Романов с ногами устроился на кухонном диванчике и отрицательно покачал головой.

– Он что, тоже что-то продает через биржу?

– Он торгует бензином, но скорее всего не через биржу, – ответила Вершинина, выкладывая продукты из пакетов на стол.

Телефон, затрезвонивший в спальне, прервал ее занятие.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Валентина Андреевна, – сидя за рулем «Волги», произнес в трубку Алискер, – Чебакова вместе Зотовым вышли из дома, садятся в его «мерс». Продолжаем наблюдение.

– Хорошо, Алискер, держите меня в курсе.

– Трогай, Леша, – поторопил Мамедова Маркелов, сидевший рядом.

– Погоди, не вплотную же за ними ехать!

Зотовский «мерседес» остановился, пропуская движущийся транспорт и резко выехал со двора на дорогу. Алискер вырулил вслед за ним, отпустив его немного вперед. Через несколько минут Сергей Павлович припарковал свою машину на стоянке у итальянского ресторанчика на тихой улице.

Мамедов проехал мимо на небольшой скорости, давая возможность Маркелову сделать несколько кадров своим автоматическим «Никоном», затем объехал квартал и вернулся к ресторану.

– Так, Вадим, иди обедай, только не шикуй особенно, постарайся пристроиться за соседним столиком. Я бы тоже пошел, но они меня знают, – с сожалением произнес Алискер, протягивая Маркелову деньги.

– Не скучай, – усмехнулся Вадим, – я захвачу тебе кусочек пиццы.

– Иди, не тяни, – махнул ему Алискер, – диктофон с собой?

– Обижаешь, – пожал плечами Маркелов и, пригладив волосы, направился ко входу.

Снова отзвонившись начальнице, Мамедов приготовился ждать. Часа через два в дверях ресторана появился Вадим. Он быстро пересек тротуар и сел в машину.

– Поехали, они уже выходят.

– Где моя пицца? – спросил Алискер, выезжая со стоянки.

– На, ненасытный, – Маркелов достал из кармана пластиковую коробочку.

– Смотри-ка, не забыл, – улыбнулся Алискер.