История Франции - Марк Ферро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это сопоставление тем более необходимо, раз на протяжении последних десятилетий изменения, которые пережила Франция, немного отличаются от перемен, происшедших в соседних странах, которые, впрочем, также испытали на себе последствия глобализации и были в равной степени глубоко затронуты проблемой европейского строительства.
Именно эти особенности, свойственные французскому обществу, следует выделить, проверяя каждый раз, насколько это возможно, в чем именно они состоят.
Глава 1. ФРАНЦИЯ И ДРУГИЕ СТРАНЫ
ОСОБЕННОСТИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ
До того как стать гражданами государства или нацией, жители Франции чувствовали себя членами христианского сообщества, и мало-помалу монархи способствовали отделению их государства от власти христианского сообщества, т. е. от власти папства и Церкви.
Впрочем, их государство строилось частично по тому же образцу.
Затем, как на фотографической пластинке, проявился образ этой страны, отличный от других.
Таким образом, в результате конфликта между Капетингами, с одной стороны, и Анжуйской династией и династией Плантагенетов — с другой, Франция и ее сиамский близнец — англо-нормандское королевство необратимо разделились, положив начало долгому периоду соперничества. В ту же эпоху появились Священная Римская империя, королевство Кастилия и другие государства.
Через отношения между соседями и через конфликты формировалась идентичность Франции.
Разрыв с Церковью и папством
Во Франции отношения папства и Церкви с королевской властью, а затем со сменившими ее различными государственными порядками являются фундаментом истории страны, природа которого изменялась по мере того, как католицизм, терпевший поражения, уступал секуляризации общества.
Эти отношения завязались в самом начале истории Франции.
Обратившись в «правильное» христианство, а не в арианство, Хлодвиг даровал франкам право первородства в христианском мире Запада. Два века спустя, после завершения христианизации, проводимой при содействии Карла Мартелла, важность Франкского королевства еще больше возросла в глазах папы. Возвысившись таким образом, франкская Церковь стала обнаруживать универсалистские амбиции, причисляя себя к Риму, но за одним исключением: Карл Великий посчитал, что Церковь была доверена ему, а не папе и что он руководит ею от своего имени.
С распадом империи Каролингов папство попыталось создать нечто вроде мировой христианской империи: папы обязали епископов давать клятву повиновения Церкви, брали под свою прямую опеку монастыри, как, например, Клюнийское аббатство, играли роль верховного арбитра в спорах между государями и т. д. Кроме того, папство вовлекло христианский мир в авантюру Крестовых походов и само обрело характер светской власти с собственной налоговой системой и администрацией, а для подавления ереси папство обзавелось даже репрессивным аппаратом — инквизицией.
На протяжении нескольких веков папство вело борьбу против императора и способствовало консолидации монархий, соперничающих между собой, франкской монархии в частности. Однако, освободившись от опеки папства, франкская монархия вскоре пожелала обложить налогом духовенство и церковное имущество. Папа Бонифаций VIII в булле Unam Sanctam (1302) утвердил власть Святого престола как над королями, так и над всеми прочими людьми.
Французский король Филипп IV Красивый, будучи христианином, разумеется, согласился быть помазанным Церковью, однако, по совету юристов, он планировал «отделить» свое государство от этой Церкви.
В связи с данными конфликтами на историческую сцену вышли другие действующие лица: во-первых, церковные соборы, альтернативная власть в системе Церкви, и, во-вторых, юристы, выступавшие посредниками при короле Франции с целью утвердить легитимность его автономии внутри Церкви и обеспечить его суверенитет в светских делах. В связи с Великим расколом Церкви французские короли пошли еще дальше: при поддержке парламентов они постепенно привыкали действовать в качестве главы национальной Церкви, повинуясь папе только как духовной власти.
После церковного собора в Констанце, в котором участвовал канцлер Парижского университета Жан де Жерсон, под сомнение было поставлено главенство папы и собора соответственно. Во Франции эти новации предоставили Карлу VII случай сформулировать Буржскую прагматическую санкцию (1438) — закон, ограничивающий папские прерогативы на территории французского королевства. Она оставалась в силе вплоть до Конкордата 1516 г., когда Франциск I добился от папы права распоряжаться важными бенефициями.
Эти конфликты, где материальные интересы и жажда власти значили больше, чем собственно христианские заботы, отнюдь не способствовали возвышению образа папы и Церкви.
Во времена Реформации французский монарх продемонстрировал свое стремление к примирению сторон, но вмешалось папство и поддержало партию Католической лиги против короля Генриха III.
Это вмешательство ознаменовало первое участие папства во франкофранцузской междоусобной войне.
Однако после отречения Генриха IV от протестантской веры папа морально поддержал власть короля, дав ему отпущение грехов; но добился Генрих этого ценой уступок — признания актов Тридентского собора, представлявших собой нечто вроде хартии католической Контрреформации. Некоторые из этих актов касались церковной иерархии.
Но на этот раз, следуя принципам Буржской прагматической санкции, решения Тридентского собора отказались признать парламенты.
Таким образом, начиная с XVII в. установился новый тип отношений между французским королем и папой, когда свою роль играли епископы и парламенты, — во имя защиты свобод Церкви, тогда как начиная с эпохи Марсилия Падуанского, автора труда «Защитник мира» («Defensor pacis») и до этого времени речь шла о том, чтобы превратить Церковь в орган государственного аппарата, зависимый от государства. Отныне для Церкви, по словам одного из прелатов Людовика XIV, «иметь двух господ [папу и короля] означало получение зачатков свободы».
Позиция тех, кто хотел защитить свободы французской Церкви от папства,
