Корабли времени - Стивен Бакстер

После очередного промежутка сна Нево вернулся. Он помахал мне рукой с порога моей «клетки». Что-то было неестественное в этом жесте – будто бы он освоил его совсем недавно.

– Пошли, – позвал он меня за собой.

Возбужденный предстоящими открытиями – и не сказать, чтобы совсем без страха, я подхватил с пола сюртук и направился за ним.

Я двигался за Нево в темноте, которая уже столько дней окружала меня со всех сторон. Пятно света, служившее мне домом, уже осталось далеко позади. Я оглянулся на него, на разбросанные подносы, груду одеял и кресло посередине – может быть, единственное в этом мире! Я не испытывал особой ностальгии, но все же должен был себе признаться, что не знаю, вернусь ли я сюда когда-нибудь.

У нас под ногами светились вечные звезды, словно мириады китайских светильников фонарей в рукаве невидимой реки.

На ходу Нево протянул мне очки синего цвета, такие же, как у него.

– А без этого никак нельзя? – запротестовал я. – У меня вообще все в порядке со зрением.

– Это для другого. Очки не от света, а для темноты. Наденьте.

Я последовал его совету. Очки были из мягкого податливого материала и плотно сели, не давя, но и не спадая с лица.

Ничего не изменилось. Я повел головой по сторонам. Синий цвет в очках совсем не чувствовался.

– Похоже, они не действуют, – сказал я Нево.

Вместо ответа мой провожатый кивнул вниз.

Посмотрев на пол, я чуть было не упал. Там сквозь пол просвечивали звезды. Больше не защищенные никаким экраном. Подобную картину я видел только в Уэльсе, в Шотландии! Громадные мохнатые звезды, как шапки волынщиков, светили по сторонам – звезды, каких никогда не увидишь на земле – но можно наблюдать только в высокогорье. Хотя бы и в Шотландии.

Тут я заметил нетерпение Нево, и оторвался от этой величественной картины. В полном молчании мы проследовали дальше.

Через несколько Не успели мы пройти и несколько шагов, как он стал притормаживать, и я заметил, благодаря очкам, что перед нами стена. Тронув ее рукой, я обнаружил, что стена из того же материала, что и пол. Странно, что мы достигли ее так быстро – видимо, мы шли по движущейся в этом направлении дорожке – стена словно бы вынырнула ниоткуда.

– Может, вы хоть скажете, что это за место?

– Что это за место? – переспросил он.

– Да. Просто – что это такое?

– Просто, – повторил он, словно бы усваивая слово, – пустая комната.

– Большая?

– Примерно две тысячи миль.

Я с трудом сдержался, чтобы скрыть эмоции по этому поводу. Ничего себе! Меня содержали в клетке размером с океан.

– Вижу, у вас нет проблем с площадью, заметил я.

– Сфера достаточно велика, – отвечал он. – Жителю планеты трудно оценить ее масштабы. Сфера охватывает орбиту планеты известной под названием Венера. Так вы называли ее в прошлом. Это площадь Земли помноженная на почти триста миллионов.

– От таких цифр у меня глаза на лоб полезли.

– Триста миллионов?

Мое искреннее удивление оставило морлока безучастным – он ответил мне совершенно пустым взглядом – думаю, таким он был и под очками. Для него я был наверное, небритым конголезским дикарем, которого силой обстоятельств", как говорят в газетах, вышвырнуло в Лондон, и которому неведомо предназначение таких простых вещей как вилка или брюки!

Для меня же Сфера была словно пирамида Хеопса для неандертальца. Хотя для этого самоуверенного надменного морлока она представляла собой нечто само собой разумеющееся, как предмет меблировки.

Прямо перед нами распахнулась дверь – точнее, две части стены разъехались по сторонам – думаю, вы получите более точное представление, если я скажу, что стена раскрылась перед нами, как диафрагма в фотокамере – и мы ступили вовнутрь. Прошли дальше.

И тут, ахнув, я чуть было не потерял равновесие и не упал назад. Нево следил за мной с привычным хладнокровием.

В помещении размером с целый мир, завешанном звездным пологом, миллионы морлочьих лиц вращались вокруг меня.

12. Морлоки сферы

Представьте себе такое место: гигантских размеров пространство с завесой звезд и сложно устроенный потолок со всякими приспособлениями. Все это простирается в бесконечность – потому что никаких стен в перспективе не видно, даже в отдалении. Два цвета владычествовали здесь – чернь и серебро, и больше никаких других. Пол размечен перегородками, доходившими до уровня груди, но никаких разделяющих стен: здесь не было ни одного замкнутого, изолированного помещения, ничего, даже отдаленно похожего на дома или конторы, нигде.

И там были морлоки – везде, по всем сторонам, разбросанные по этому прозрачному полу – покрытию, на котором играли звезды. Лица их были точно серые хлопья снежинок, усыпавших звездный полог. Воздух был полон шумом их голосов: настойчивое непрерывное бормотание нахлынуло на меня, точно океанская волна что-то в ней было неукротимое, будто в рокоте океанического прибоя. Их речь звучала совершенно иначе, нежели человеческие голоса – ни в одном из языков мира я не слыхал таких звуков. Да их и не могли бы воспроизвести человеческие органы речи. И даже сухой голос Нево, которым он общался со мной, ничуть не был похож на эту речь.

Прямой линией, геометрически выверенной уходя в бесконечность, . слегка размытой от пыли и тумана, – там, в невидимой дали, крыша сходилась с полом. Причем никакой заметной глазу кривизны не просматривалось – эффекта, известного всем океанографам. Трудно описать – кажется, такие вещи за пределами интуиции – пока с ними не встретишься наяву. Но в этот момент, стоя там, я знал, что нахожусь не на поверхности планеты. Планеты подобных размеров просто не могло быть. Там, за бесконечными рядами муравейника морлоков, попросту не было никакого горизонта. Такое чувств испытывает моряк, видя перед собой бесконечный простор океана, удалившись от берега на приличное расстояние. Сердце мое ушло в пятки, я был просто обескуражен открывшейся картиной.

Нево подошел ко мне. Он снял очки, как мне показалось, с облегчением.

– Пойдем, – мягко сказал он. – Страшно? Это и есть то, что вам так не терпелось увидеть. А теперь пойдем. Поговорим по дороге.

С трудом оторвавшись от стены, я сделал шаг в эту пропасть, распахнутую предо мной – и направился за ним.

Еще два муравья влились в этот грандиозный муравейник – как две капли воды упавшие в океан – появление их было незаметным. Всюду нас окружали лица с большими глазами и скошенными подбородками, сливающимися с шеей. Я сторонился их, избегая прикоснуться к этой холодной дряблой плоти. Иногда ко мне тянулись их длинные, покрытые шерстью конечности – словно бы насекомые ощупывали усиками новоприбывшего, безошибочно опознавая в нем чужака. Знакомый мускусный запах, схожий с пересохшим хитином. Большинство из морлоков перемещались на ногах, но некоторые предпочитали делать прыжки на манер орангутанга, отталкиваясь костяшками пальцев от пола. Они были лохматы и волосаты – впрочем, у многих шерсть была уложена в затейливые прически, как у Нево, у других же напротив они были завитыми и развевались свободно – скорее всего, это были самки. Встретилась мне парочка и таких, у кого космы были первозданными – как у первых встреченных мною морлоков в мире Уины. Сперва я заподозрил, что и среди них есть дикари, в этом городе размером превышающем, наверное, планету. Но и эти индивидуалы ничем другим не выделялись из толпы. Они занимались тем же, что и остальные: так что я пришел к выводу, что это должно быть таков их стиль – возможно, нарочито подчеркнутая неформальность поведения и нонконформизм. Нечто вроде отпущенной пышной бороды.