Все имена птиц. Хроники неизвестных времен - Мария Семеновна Галина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Молчи, интриган… шевелитесь, Чада! Те припасы из кельи моей, что на рассвете доставили духи воздуха и слуги виноградных лоз…
– Во-во…
Они направились к выходу в обратном порядке. Чада возглавляли процессию, следом тащился, недовольно бормоча себе что-то под нос, Брат Пердурабо. Мастер Терион замыкал шествие. Шендерович плыл посредине, набросив на плечо край мантии. Время от времени он выпрастывал руку из-под алого полотнища и пихал Гиви локтем в бок.
Солнце уже склонялось к закату, окрашивая скалы золотом и багрянцем. Синие тени легли в ущельях, пещеры чернели в них, как озера мрака.
Перед одной из них Мастер Терион, обогнув процессию, забежал вперед.
– Сюда, о Гости Гостей, – произнес он, угодливо кланяясь. – Обед мой скромен, но, разделив его со мной, вы окажете мне такую честь, какой не ведали все цари земные.
– Ладно уж, – вздохнул Шендерович. – Гнев камнем лежит на моем сердце, но готов я его отринуть, ибо великодушие мое сравнимо лишь с моим могуществом. Барашек, говоришь?
* * *Шендерович погладил себя по животу и удовлетворенно откинулся на подушки, которые услужливо подсунуло ему под бок Отрицательное Чадо.
– Кормят тут неплохо, – заключил он. – А теперь удались. Дай Великим отдохнуть в уединении.
Чадо, склонив голову, которой в выпрямленном состоянии царапало свод пещеры, пятясь, выбралось наружу, но далеко не ушло, а присоединилось к Чаду Положительному, маячившему у входа…
– Поставили своих вертухаев, – констатировал Шендерович – Дрэк дело. Гiмно, говоря по-нашему, по-русски.
– Куда мы попали, слушай! – сокрушался Гиви.
– Не в том дело – куда, дело в том – как!
– Тонкий астрал? Алтарь бубалонский? Пещеры?
– Астрал-шмастрал! Подумаешь, пещеры… наверное, туристов сюда возят. Процесс доставки меня интересует. Я ж помню, мы в этом паскудном доме были. И – на` тебе.
– Не знаю, Миша. Магия. Ты ж слышал, что этот Мастер говорил.
– Доцент Кацюбинский с кафедры атеизма – ее потом в историю религий переименовали – мне еще на втором курсе политеха доступно объяснил, что магия есть порождение первобытного сознания и сплошное надувательство. Его, правда, обокрали вскоре. Коллекцию античных гемм увели. Что характерно, непонятно как, поскольку квартира на охране была… Все равно, о потомок Шемхазайца, не в человеческих силах прорвать завесу пространства-времени. Иначе всякие уроды только бы и делали, что туда-сюда шастали. Нет, тут проще дело. Я так полагаю, запустили они в кладовку снотворный газ…
– Банджем обкурили… или травой бадьян… я читал. Они на Востоке всегда так делают.
– Пусть баньяном… Нам и померещилось черт знает что. Связали, затолкали в грузовик, стелу эту чертову погрузили и газанули. Затащили в эту дыру, а когда мы в себя пришли, начали нам голову морочить.
– Зачем, Миша? Зачем нам голову морочить?
– А кто их знает! Они ж тронутые, эти Братья… ты, главное, меня держись, друг Гия. Делай, что говорю. Держись Шендеровича, он вытащит!
– Гиви меня зовут, – мрачно сказал Гиви, – слушай, мне надоело.
– Они определенно сказали – Гия.
– Сейчас! Их двое было – Гиви и Гия, этих исполинов.
– Может, недослышал. Все одно фигня. Главное – делание они требуют. Ну, я им наделаю делание! Я как себе мыслю – с утра начинаем требовать черных невольниц…
– Лично я блондинку хочу, – робко высказался Гиви.
– Ты свое либидо могучее-то поумерь, потомок исполинов! Книжек не читал? Всегда требуют черных. И чтоб камень в пупке. Пока они невольниц снимать будут, пока то-се… погляжу я, где тут у них сердце мира!
– Прирежет он нас, Миша. На алтаре положит. Допрет, что мы самозванцы, и уберет как ненужных свидетелей. А заодно и эту… бабулонскую госпожу обиходит. Уж не знаю, кто она такая, но до чего ж паршивая баба. Змею в горшке живьем требует варить, жуков каких-то. Ох, зачем я в это дело ввязался… говорила мне мама – тряпка ты, Гиви. С тобой что хотят, то и делают!
– Цыц! Я спать хочу!
– Как ты можешь спать в такую минуту? Бежать надо!
– Как? Ты погляди, эти Чада проклятущие, они ж нас не выпустят… даже до ветру не выпустят. Вон, горшок поставили…
– Позор один. Я с детства на горшок не ходил.
– Да уж, – согласился Шендерович, сползая по подушкам. – Дикие нравы. Я так думаю, они все из дурки местной сбежали. Их, может, родственники разыскивают… брата Педро и Мастера Терьяна этого. Наверняка они в одной палате сидели. Повязали санитаров и чухнули в горы. У них тут, в Турции, психушки хлипкие, нашим не чета… может, тем, кто их сдаст, еще и бонус положен…
– Опять бонус? – застонал Гиви.
– Ничего, мы их тут пошерстим.
– Послушай, Миша… Если они из психушки, откуда тогда демон этот взялся? Бауэр?
– Какой демон? Ты его видел?
– Видел, Миша. Неприятный такой, рожа зеленая.
– На понт нас брали, бедный мой потомок исполинов. Зеркала всякие понаставили – делов-то! Фокусы-покусы… а потом, черти всегда зеленые. Это их естественный цвет.
– Ну, раз ты так думаешь…
– Определенно. Я их, гадов бабулонских, выведу на чистую воду. А ты, главное, на меня смотри. И делай, что говорю.
– Я, между прочим, только так и делаю. И что в результате?
– А! – отмахнулся Шендерович. – Не боись, прорвемся! И запомни – завтра с утра требуем черных невольниц. И это… корону царей земных…
– Не жирно?
– Размах тут нужен! Я царь или не царь?
– Ну…
– Хр-р-р…
Гиви вздохнул. В проеме пещеры было видно, как над горами встает огромная багровая луна. На ее фоне отчетливо просматривались массивные силуэты Детей. Он подсунул под голову подушку. Подушка была жесткая и неудобная. Он попробовал подумать про Алку, но почему-то не получалось. Тогда он начал думать про черных невольниц. Невольницы призывно усмехались и играли драгоценными камнями, укрепленными в пупках. И чего тут хорошего в этих камнях, думал Гиви, царапаются же… Потом он заснул.
* * *Кто-то тронул его за плечо.
Гиви вскочил, какое-то время пытаясь сообразить, где он, понимаешь, находится. Но вокруг было темно. Он пошарил по сторонам, попал по чему-то упругому и тут же отдернул руку. Но это была лишь туго набитая конским волосом подушка, которая откатилась в сторону.
Черная фигура высилась над Гиви. Он хотел закричать, но от страха у него перехватило горло.
Приснится же такой кошмар, уговаривал он себя. Он пытался внушить себе, что он в худшем случае находится в своей каюте на теплоходе. В лучшем – в гостинице пароходства. А еще лучше – дома… Этот вариант был особенно привлекателен, и Гиви решил остановиться на нем.
Черт знает что примерещится, мужественно пытался думать Гиви…
– Ч-ш-ш, о Потаенный, – произнесла фигура.
Рядом мощно храпел Шендерович. Впрочем, храп тут же прекратился, и Шендерович сонно пробормотал:
– Эй, я же сказал – сначала невольниц!
– Проснись, о Жеребец Всех Кобыл, – тем же шепотом сказала фигура. – Ибо времени у нас достанет лишь до рассвета.
– Кто достанет? – подскочил Шендерович.
– Кому надо, тот и достанет, ежели мы сейчас не примем соответствующие меры, – сурово донеслось из-под капюшона. – Не бойся,
