Рим. Цена величия - Юлия Голубева

Чьи-то шаги по гравию вновь вспугнули ее мысли. Сапожок! И как быстро все сразу позабылось! Гай обрадованно заключил в объятия супругу.

– Уже давно ищу тебя, а ты прячешься здесь одна, – с шутливым укором произнес он. – Лишь встретив Ганимеда, я узнал, что ты в саду. Как наш малыш себя чувствует?

– Толкается все время, похоже, голоден, а я устала так много есть. К тому же Харикл не сводит с меня глаз во время трапезы, следит, чтобы я поглощала побольше оливок, козьего сыра и пила молоко. Я уже ненавижу сыр!

Гай рассмеялся:

– Потерпи. Наш маленький сынок должен родиться здоровым и сильным.

– Скорей бы он появился на свет, – вздохнула Юния вслед исчезнувшим мечтаниям. – Ты опять собираешься на бега?

Калигула уловил в ее голосе оттенок недовольства.

– Нет, – сразу солгал он. – Я хотел пригласить тебя в Саллюстиевы сады. Статилий Корвин устраивает там обед под открытым небом на берегу пруда.

Он догадался, что лучше умолчать, что уже успел отказаться от этого приглашения.

– Макрон тоже будет? – вдруг неприязненно поинтересовалась Юния.

– О, я заметил, ты недолюбливаешь префекта претория. А раньше так заступалась за него.

– Пора избавиться от Макрона. Я давно предупреждала тебя, что влияние его в Риме чрезмерно возросло. Наши усилия по расселению преторианских когорт могут ни к чему не привести, если он по-прежнему будет иметь над ними власть. Или ты хочешь дождаться, чтобы твои преторианцы присягнули на верность ему?

Гай досадливо отмахнулся, охваченный мыслями о том, что в Большом цирке уже начался первый заезд. Юния разочарованно посмотрела на него. Опять придется на свой страх и риск действовать в одиночку. Она давно уже заметила, что все решения, принятые императором, продиктованы ею или префектом претория.

Друзилла блаженствовала, читая любовное письмо. Пылкие признания льстили, заставляя сердце сжиматься в сладостном предвкушении ночного свидания. А вот и приписка внизу. Подарок?

Хозяйка кликнула рабынь. Они подтвердили, что вместе с письмом привезли и огромный тюк. Девушка в нетерпении побежала в атриум. При ее появлении рабы сорвали покрывало, и ее взору предстала клетка, где рычала и бесновалась большая пантера. Шею черной кошки охватывал ошейник, усыпанный драгоценностями.

Молодая женщина обомлела от восторга. Вот это подарок! Ведь он всегда зовет ее пантерой, когда она щекочет его прядями черных волос или кусает при любовной игре. Его мощь и пылкость будят в ней самые необузданные желания, заставляя совершать безумства.

Возглас восхищения сорвался с уст. Пантера откликнулась громким рычанием, но неожиданно, взглянув в глаза новой хозяйке, присела и прижала уши. Рабы испуганно переглянулись. Их госпожа взглядом укрощает диких зверей!

Друзилла довольно улыбнулась:

– Пусть клетка отныне стоит здесь! И накормите кошку мясом!

– Но наш господин… – попытался возразить управляющий, испуганно поглядывая на зверя.

– Я сама решу этот вопрос, – оборвала его Друзилла и увидела, как Лонгин входит в атриум.

– Что здесь происходит? – недовольно прищурившись, спросил он и, удивленный, остановился. – Откуда в моем доме этот зверь? Ты купила его?

– Да, – кратко ответила Друзилла. – Она – красавица, не правда ли?

– Такая кошка великолепна на арене, но не в атриуме, – попытался возразить Кассий, – лучше избавиться от нее.

– Ни за что, – фыркнула Друзилла не хуже пантеры. – Она останется здесь.

Неожиданно Кассий ответил:

– Ну, если ты так решила…

И, повернувшись спиной, прошел в триклиний. Друзилла, приготовившаяся к долгой ссоре, злобно зашипела ему вслед:

– Мог бы уделять законной жене больше внимания.

– Нет желания, – не оборачиваясь, ответил он, и пурпурный занавес упал, скрыв его из глаз.

«Не буду с ним завтракать», – мстительно решила она и пошла к себе. Хорошее настроение немного омрачилось после разговора с супругом. Что-то происходит с ним в последние месяцы. Он переменился не только внешне, но и внутренне. Куда исчезла его тошнотворная влюбленность? Ласковые прозвища, которыми он любил награждать ее? Он больше не настаивает на том, чтобы спать с ней на одном ложе, вместе ездить на прогулки и обеды. Даже ее траты не волнуют его. «Бери, если надо» – вот безразличный ответ, который слышит она все время. Узнав, что украли из дома ее драгоценности (ей пришлось пойти на ложь, узнав, что Агриппа не собирается выкупать их из залога), он лишь равнодушно пожал плечами и ничего не сказал, хотя прежде устроил бы разнос рабам и накупил бы новых (она и прежде так лгала ему). Пока не началась ее связь с Макроном, Друзилла нанимала людей, чтобы следили за Кассием безотлучно, но ее подозрения о другой женщине или мужчине не подтвердились.

О том, что чаша его терпения переполнилась, она и думать не желала, искренне недоумевая, почему горячо любящий супруг так резко охладел к ней, если другой мужчина сходит с ума от страсти и совершает безумства, как, например, сегодняшний подарок. И она вдруг задумалась: а что, если потребовать от Макрона развода с женой и самой уйти от Лонгина? Ведь Макрон несравнимо богаче и влиятельней Кассия, к тому же план, что они лелеют, может вознести его к вершинам власти над Римом и всей империей. И тут Друзилла сама испугалась дерзких мыслей. Что, если не удастся захватить власть? Ее ведь казнят вместе с супругом. Пусть лучше другая ответит за его деяния, а она подождет лучших времен.

LXXVII

Близился канун сентябрьских календ. Юния почти не виделась с Гаем. Поздно ночью он возвращался во дворец, когда она уже спала, и рано уходил, оставляя на подушке драгоценный подарок. Ее умиляли эти трогательные знаки любви, но его присутствия не хватало, и она злилась, что он затеял столько важных дел одновременно. В Риме готовились торжества по случаю дня рождения императора, сенат объявил этот день ежегодным праздником, и к нему же жрецы приурочили освящение храма божественного Августа. Но Клавдилла знала, что Калигула каждый день присутствует на бегах, по-прежнему делая баснословные ставки на «зеленых».

Беременность сделала ее нервной и раздражительной, участились приступы плохого самочувствия. Харикл запретил ей выезжать из дворца, разрешив лишь краткие пешие прогулки по саду. Для подвижной Юнии это было невыносимо, и раз она решилась ослушаться врача, выехав с друзьями на Аппиеву дорогу. Ее привезли во дворец совсем разбитой, с сильной болью внизу живота. Разгневанный Калигула впервые накричал на нее и пригрозил запереть, если она будет и в дальнейшем продолжать упрямиться. Довольный его заступничеством Харикл сразу посадил будущую мать под домашний арест.