Невозвращенцы - Михаил Черных

Мечта Алларика сбылась. Он попал в Империю, только оказалась она совсем не такой, как в рассказах учителя…

Годика полтора череда хозяев мучалась с гонористым рабом, стирая плети и ломая палки в попытках выбить из него северную вольницу. Наконец предпоследний хозяин устал оббивать об этого тупого раба свои сапоги и продал его в гладиаторскую школу. Тут Алларик повел себя как обычно, поэтому его просто решили сломать. Несомненно, если бы не пришедшая помощь в лице Игоря, так бы и произошло, так что все похвалы были заслужены им в полной мере.

Кстати, Алларик после того случая немного одумался, наконец-то поняв, что он теперь раб, и вести себя надо соответствующе. Поэтому его и оставили в относительном покое. Иначе, никакое заступничество Руфуса не помогло бы: ведь хозяева соблюдают договоры с рабами только до того момента, пока им это выгодно.

Медленно, а потом все быстрее и быстрее бежали минутки, складываясь в часы, дни и недели. Спустя три недели состояние Игоря позволило подниматься на ноги и, опираясь на палку, ковылять по лазарету. За время неподвижного лежания, даже в туалет он не ходил, а ему приносили средневековую утку, туго перетянутая нога сильно ослабла. Даже на вид она стала тоньше правой, а уж когда он попытался в первый раз встать, то он чуть не упал, попытавшись опереться на левую ногу. И упал бы, если бы не приставленный к нему медбрат из числа рабов.

Окончательная «выписка» состоялась спустя полтора месяца. За это время мышцы правой руки атрофировались настолько, что Руфус не смог удержать меч на вытянутых руках даже десятой части положенного времени. Расстроившийся Ганник, хотя какого еще результата следовало ожидать от недавно вставшего на ноги после ранения гладиатора, наблюдавший за первой после болезни тренировкой, посоветовался с врачом, и Игорю назначили специальный восстановительный курс. Все равно, обычные тренировки ему были еще не по силам.

Ганник оказался не жлобом. Хотя в данном конкретном случае их желания полностью совпали: и Ганник, и, конечно, Руфус не хотели смерти Руфуса, Игорь был награжден. Помимо отличного лечения, во-первых, ему выдали пару серебряных монеток, во-вторых, что более важно, разрешили посещать ближайший городок, то есть разрешили в свободное время выход за пределы гладиаторской школы. Эта привилегия сильно подняла его позиции в Братстве, так как теперь он мог выполнять поручения, требующие выхода во внешний мир.

Братство, кстати, не сильно напрягало. Помимо обязанности платить часть своих доходов в тайную казну, которая шла на подкуп чиновников, снаряжения тайников с оружием на случай восстания и выкуп жизней важных для Дела рабов, Игорь выполнял небольшие поручения. В основном требовалось незаметно проследить за каким-либо рабом или свободным, отнести письмо или встретиться и передать информацию.

Ну а с третьей наградой за храбрость Игорь встретился спустя месяц после окончательного выздоровления. К этому времени физическая форма благодаря правильно подобранным, плавно повышающимся нагрузкам, более-менее восстановилась, и Игорь чувствовал в себе силы сразиться на арене с каким-либо гладиатором. Простым, конечно, так как того степняка-приора он до сих пор вспоминал с зубовным скрежетом.

Награда ждала его в небольшом тренировочном секторе в тихом углу школы, куда ему было велено: «Явиться немедленно! Посыльный проводит!». Спустя десять минут Игорь в сопровождении проводника явился пред светлые очи своего хозяина.

На этой тренировочной площадке не стояло никаких тренажеров, а находилась она слегка на отшибе, в тихом правом углу, противоположном от столовой и складов. Одной своей стороной площадка примыкала ко внешней стене, соседние сектора пустовали. Помимо самого Ганника здесь находились еще три человека. Вальяжные, шикарно одетые, даже стоящие с сытой грацией хищных зверей из семейства кошачьих, готовые, однако, в любой момент вспыхнуть веером блестящей на солнце стали. Один из них был, судя по внешности, чистокровный римлянин, второй — откуда-то юга — Та-кемет наверное, а третий вообще был редко встречающимся здесь китайцем. Или корейцем. Или японцем — черт их разбирет.

— Ну явился наконец! — брезгливое нетерпеливое движение и посыльный раб исчезает из виду.

— Да, господин, — поклонился Руфус.

— Этот что ли? — лениво сплюнул сидящий на песке римлянин.

— Да, граждане. Это он.

— Ну… Посмотрим… — как на пружинах подскочил римлянин и первым подошел к гладиатору, — Раздевайся.

Последующий осмотр был самым тщательным из всех, что за свою жизнь пришлось перенести Игорю. Отсутствие современных приборов восполнялось внимательной проверкой каждого клочка, прощупыванием каждой мышцы, разминанием каждой жилки. Больше всех усердствовал китаец, заставляя гладиатора принимать невообразимо тяжелые позы, проверяя таким образом состояние суставов и второстепенных мышц. Кто бы мог подумать, что чуть развернуть ноги, чуть присесть и чуть наклониться вперед будет так сложно? А уж простоять минуту в такой позе с непривычки вообще невозможно? А зачем его заставили повторить произнесенную египтянином непонятную фразу на непонятном языке, Игорь вконец не понял.

Спустя минут пятнадцать его отпустили и приказали немного побегать, попрыгать и помахать оружием. Увиденное заставило гладиаторов-покупателей, а именно так для себя определил эту троицу Руфус, скривиться в отвращении.

— А кого получше нет? — переспросил опять же римлянин. Заинтересованный парень, понимая, что сейчас решается его судьба, подошел поближе.

— Есть, но нужно именно этого.

— Воля ваша. Итак… Три года.

— Сколько?!!! — в изумлении вытаращился Ганник.

При этих словах китаец протянул левую руку и коснулся римлянина, заставив того обернуться, а правой внезапно схватил остановившегося рядом Игоря и больно, каким-то хитрым образом, защемил пальцами кусок внутренностей гладиатора где-то в районе правой стороны живота. Завопивший от неожиданности Руфус рванулся в сторону, но поняв, что своим движением он сам вырвет себе кусок печени, остановился, матерясь и стараясь руками оторвать от себя китайца.

— Да. Это я упустил Лю. Три с половиной года.

— Чего?

— Гимнастика — полгода, медицина — полтора, полное мастерство — полтора, обучительство — полтора, закалка — полгода, заклятие на верность — полтора. Итого, так как две науки можно совмещать, три с половиной года.

— Плохо. Слишком долго. Надо уложиться максимум в один. Так. Гимнастика это тренировка его тела?

— Да. — с мягким, слегка шипящим акцентом проговорил китаец. — Мясьо мягоесь, жилы сьтянуты, кровь плохась, печень плохаясь. Сьтарый. Много работы.

— Ясно. Без этого не обойтись. Медицина?

— Учитьсь, передаватьсь занания…

— Ясно — это отбросим. Он не нужен мне как тренер. Обучительство — это тоже из того же списка?

— Да.

— Тоже отбрасываем. Заклятие на верность, без этого некуда, согласен. Закалка?

— Боль терпеть любую… Рану себе причинить специально….

— Кратенько сделаете. Полное мастерство ему тоже не нужно, обрежьте все не связанное с пешим боем.

— Плохой получится гладиатор. Не приор. А расходы всего на треть меньше.

— Как на треть, мы же в три раза сокращаем время?…

— Это наше последнее слово, — сразу же обрубил римлянин, бывший в этой группе старшим, попытку Ганника поторговаться.

— А может другие будут более сговорчивыми…

— А может другие вообще не возьмутся? Тем более что материал для приора негодный!

— Тогда я найму одного…

— Ты достаточно учился у ланисты чтобы знать, что для обучения приора обязательно нужно трое других. Не два, не один… Такое не сдохнет в первом или втором бою.

— Он уже пережил не один бой! И даже однажды сражался с приором! Так что вы ошибаетесь!

— Да? И с кем же это?

— С Ахмед-Сагитой.

— Хм… Странно. А как?

— Этот его поцарапал. И тот промахнулся.

— Да? А это точно был тот самый Ахмед-Сагита? На сколько я его знаю, Ахмед не промахивался никогда!

— Ну он попал, вообще-то, но не убил. Зрители пощадили…

— Да. Согласен. Это промах. Раз так, то мы сбросим с цены обучения еще десятину, за неимоверную везучесть.

— А еще он…

— Это последняя цена. Теперь уже точно последняя. — Приоры повернулись спиной к Ганнику и пошли по направлению к выходу.

— Но даже тридцать тысяч сестерций…

— Шестьдесят.

— Шестьдесят? — казалось Ганника сейчас хватит удар. — Но… У меня нет таких денег! Только тридцать…

— Это твое дело. Шестьдесят — последнее слово. И еще всякой мелочи, за твой счет: тренировочные рабы, мази, пища… то есть все что скажем!

— Но шесть тысяч ауресов!..

— Вернешь их быстро. Три-четыре года и приор гладиатор начнет тебе приносить чистую прибыль. Это знаешь ты, это знаем мы… Так ты согласен? — все так же не оборачиваясь спросил приор-гладиатор.