Чаша Одина - Сергей Танцура

Впрочем, человека ли? Его лицо являло собой образец истинного совершенства, как будто его изваял поистине гениальный скульптор. Оно было по-настоящему красиво, но какой-то нечеловеческой, неземной красотой, слишком холодное и отстранённое, чтобы быть привлекательным. Губы альва – тонкие, чётко очерченные – казались чересчур жёсткими, даже жестокими, и норвежец не мог представить себе, чтобы они когда-нибудь улыбались.

– Добро пожаловать в Синдри, господа, – сказал между тем альв, слегка поклонившись. – Мой повелитель, Велунд, светлый король Льесальвхейма, ждёт вас.

Гейр содрогнулся, увидев его острые звериные клыки, при каждом слове выглядывавшие из-под верхней губы. Словно только что заметив его, альв наконец-то соизволил взглянуть прямо на Ингарда – и, не скрывая презрения, усмехнулся, продемонстрировав свои устрашающие клыки во всей их пугающей красе.

– Следуйте за мной, – едва ли не приказал он и, развернувшись, пошёл куда-то вглубь дворца. Форсети сделал знак Гейру не отставать и не задавать вопросов. И Гейр с радостью подчинился, слишком потрясённый, чтобы что-либо спрашивать, и всерьёз опасаясь заблудиться и остаться с обитателями чертогов Синдри один-на-один.

Альв привёл их в другой зал, такой же большой, как и первый, но без колонн. Напротив входа, на небольшом возвышении, был установлен изящный трон из неизвестного Ингарду голубого минерала, на котором восседал сухопарый, с орлиным носом на костистом лице и пронзительным взглядом зелёных глаз мужчина. «Альв», – тут же мысленно поправил себя Гейр, вслед за Форсети склоняясь в глубоком поклоне.

– Вы опоздали, – вместо приветствия резко сказал Велунд, и на Ингард ощутил в его голосе такую силу и власть, которым нельзя было не подчиниться. Однако Форсети только усмехнулся в ответ и развёл руками.

– Дорога в Нифльхейм и обратно отнимает слишком много сил даже у Извечных. Что же говорить о простом смертном? Но он здесь, и Чаша тоже здесь, поэтому не будем тратить времени ещё больше на пустые упрёки.

– Ты прав, старый друг, – вздохнул король альвов, смягчаясь. – Слишком много проблем свалилось на Льесальвхейм в последнее время, чтобы множить их нашими пустыми спорами. Низовики активизировались, и наше противостояние всё больше становится похоже на настоящую войну. Их передовые отряды всё чаще пересекают границу, прощупывая нашу оборону, и с каждым разом нам становится всё труднее отбросить их обратно. Если так будет продолжаться, Льесальвхейм падёт ещё до начала весны… которая, вполне может статься, уже никогда и не наступит. Наши силы тают, и ждать помощи нам неоткуда.

– Ты ошибаешься, мой друг, – улыбнулся Форсети. – Эта помощь уже здесь. Он, – спакон кивнул на Гейра, – и есть эта помощь.

– Один смертный? – раздался в тронном зале новый голос, и из-за трона Велунда вышел второй альв, похожий на короля, как две капли воды. Вот только его глаза были не зелёными, а отливали стальной синевой. И глаза эти смотрели на Гейра с откровенной насмешкой.

– Почему один? – удивившись самому себе, ответил Ингард, в душе которого вдруг вспыхнула злость на этих заносчивых созданий. – А другие люди?

– И что же эти однодневки могут сделать в борьбе Извечных? – ухмылка альва стала ещё шире.

– Очень многое, – процедил сквозь стиснутые зубы Гейр. – Например, свернуть Извечным шею и посмотреть, настолько ли они бессмертны на самом деле.

Альв со свистом втянул в себя воздух, и ухмылка исчезла с его лица.

– Ты… – он задохнулся от душившего его гнева и едва справился с внезапно осипшим голосом. – Ты смеешь угрожать мне, повелителю восточных и северных земель от Скагастренда до Эскифьердура?!

– Да. Смею, – прорычал викинг, и они застыли напротив друг друга, испепеляя противника непримиримыми взглядами. Альв не выдержал первым и, моргнув, отступил на шаг. Но тут же взял себя в руки и в ярости сорвал со своих плеч укутывавший их дорогой плащ.

– Поединок! – вскричал он, потрясая кулаками.

– Поединок! – ответил Гейр и, отстегнув ремень с ножнами, передал его неодобрительно качавшему головой Форсети. – Добрый господин, – насмешливо поклонился Гейр альву, и губы норвежца растянулись в улыбке, больше похожей на оскал, – может, мы начнём наш танец?

Альв взвился, как от пощёчины, и бросился вперёд. Он был огромен – почти на голову выше викинга и чуть ли не вдвое шире его в плечах, – и двигался с поразительной ловкостью и проворством, выдававшими в нём опасного противника. Он шёл на Ингарда с невероятной для такой громады скоростью, его голова была наклонена вперёд, готовая встретить любой удар. Альв намеревался обхватить Гейра и сдавить его в своих медвежьих объятьях, ломая ему хребет.

Ингард резко присел и бросился ему в ноги. Не успев остановиться, альв перелетел через спину норвежца и тяжело рухнул на каменный пол. Подхватив его, Гейр выпрямился и поворотом туловища швырнул альва прочь от себя, вложив в этот бросок все силы и всю злость, клокотавшую сейчас в его сердце.

Альв полетел как камень, пущенный из пращи, и приземлился на голову и плечи, сильно ударившись о мраморные плиты. Такое падение оглушило бы любого человека, но когда Гейр повернулся, то увидел, что альв легко вскочил на ноги. И только сейчас норвежец вспомнил, что его противником был не человек. Но азарт схватки уже захватил его, и Ингард не собирался уступать, даже если бы против него сражался сам Один.

Они вновь сошлись грудь в грудь. Гейр перенёс правую руку через левое плечо альва, а левую подсунул под его правой подмышкой. И, соединив руки в «замок», прогнул спину, напрягая все мускулы до предела. Ноги альва оторвались от пола, и он повис в воздухе. На какую-то страшно долгую долю секунды они застыли в шатком равновесии, а затем Гейр начал валиться на спину. В последний момент норвежец скруглил спину и упёрся ногой в живот альва. Когда его поясница коснулась камней, он распрямил ногу и перебросил противника через себя. Через секунду тяжёлый удар подтвердил, что приём Ингарда достиг своей цели.

Альв вновь поднялся, но на этот раз уже не так быстро.

– Добрый господин доволен, или он по-прежнему думает, что смертные ни на что не годятся? – спросил Гейр с язвительной улыбкой. Альв дёрнулся, но тут вмешался Велунд.

– Ты сам виноват, Ахарн. И хватит ссор. Мы на пороге войны, и раз уж вам так хочется подраться, то деритесь с низовиками, а не друг с другом.

Альв, тяжело дыша, исподлобья взглянул на норвежца и нехотя, через силу, кивнул. А потом подобрал свой плащ и, не оглядываясь, покинул зал, чуть заметно хромая.

К Гейру подошёл Форсети и отдал ему его пояс.

– Зря ты это затеял, – тихо сказал ему спакон. – Ахарн родной брат короля, и портить с ним отношения – не лучший способ добиться расположения Велунда.

– Так они братья… – протянул задумчиво Гейр, словно не слыша последних слов Форсети, и его взгляд устремился вслед удалившемуся Ахарну. И во взгляде этом стыл лёд не оформившегося ещё подозрения.

Велунд вздохнул.

– Я прошу прощения за графа Ахарна – он всегда был не сдержан в своих эмоциях… Что ж, я принимаю ваше предложение. Сегодня же ночью —кони альвов не выносят солнечного света – вы сможете отправиться в путь.

Форсети согласно поклонился. И Гейр последовал его примеру, хотя его мысли были далеки от триумфа. Он забыл даже об Ахарне, сосредоточившись на том, как уговорить людей помочь альвам в их войне. И чем больше он думал над этим, тем очевиднее становилась вся неподъёмность задачи, сгоряча возложенной им на себя. Ведь помогать тем, кого боишься и вообще почти не веришь в их существование, согласится далеко не каждый.

На выходе из тронного зала их поджидал тот же альв, что привёл их сюда.

– Я провожу вас в ваши покои, – с ещё большей холодностью, чем прежде, сказал он, и Гейр понял, что весть о поражении Ахарна уже разнеслась по всему дворцу. Вот и ещё одна причина для беспокойства, как будто их было мало у него. Ибо трудно положиться на союзников, которые тебя ненавидят.

Однако комната, которую предоставили норвежцу, слегка развеяла его мрачность. Ни один человеческий дворец не мог похвастаться такой роскошью и удобством, как Синдри. Здесь всё было словно пронизано светом и лёгкостью, а кровать напоминала небесное облако и манила своей мягкостью и воздушностью. Не в силах удержаться, Гейр лёг – и буквально застонал от наслаждения, объявшего его. Но нежиться ему пришлось недолго. В дверь тихонько, но настойчиво постучали, и разлепив начавшие уже слипаться глаза, Ингард отправился открывать.

Он был уверен, что это Форсети, и потому совсем не подготовился к тому, что ждало его на самом деле за дверью. А точнее – к тому, кто ждал его там. Открыв рот, Гейр тупо пялился на стоявшую перед ним девушку, прекраснее которой он не видел никого в своей жизни. И только её ярко-сиреневые глаза, которых не бывает у земных девушек, и кокетливо выглядывавшие из-под верхней губы клыки напомнили ему, где он, кто он и кто перед ним.