В некотором роде волшебник - Нита Неверова

   Карта, найденная в архивах городского совета, не соврала: община лесных братьев действительно располагалась в небольшом овражке возле родника. Гармонично вписанные в лесной пейзаж, здесь теснились бревенчатые избёнки.

   - Довольно мило, - прошептала Вероника.

   Ганс поморщился:

   - Ненавижу, когда мило. Спускаемся.

   - Предлагаешь переться всем табором? - усмехнулся Септимус. - Может, сразу с песнями и плясками? Разобьемся на пары. Я пойду с Вероникой, а тебя прикроет Мирра.

   - Чё, самый умный? - моментально полез в бутылку Ганс. - Тебя никто главарем не выбирал!

   - Заткнитесь оба! - шикнула на них Мирра.

   Не говоря ни слова, Ганс развернулся и зашагал вдоль края оврага. Вероника хотела броситься за ним вдогонку, но Септимус положил ей руку на плечо:

   - Пусть идет.

   Втроем они стали спускаться по склону, стараясь слиться с местностью. Получалось так себе. Из-под ног Мирры то и дело раздавался оглушительный предсмертный треск ломающихся веточек. Вероника спотыкалась, поскальзывалась и громким шепотом извинялась за собственную неуклюжесть. До середины склона Септимус страдал молча. У пенька со слизнем, пожирающим масленок, его терпение иссякло:

   - Бабский батальон! - сквозь зубы прокомментировал наместник, за что схлопотал от Мирры смачную затрещину.

   - Ну хватит! - вспылил Септимус. - Я, конечно, не ангел во плоти, но опыт военных операций у меня побольше вашего. Поэтому действуем по моему плану.

   - И каков план?

   - Я иду на разведку, вы сидите в кустах.

   - Какая изощренная тактика!

   Наградив Мирру строгим командирским взглядом, Септимус перебежками направился к ближайшему бревенчатому строению. Мирра проводила наместника неприличным жестом и поспешила следом. Ответственная Вероника в смятении шуршала кустами. Она не знала, как правильнее поступить: бросить за товарищами или выполнять указания Септимуса и оставаться на месте. Дилемму разрешила деревянная клеть, которая неожиданно ухнулась сверху, накрыв Септимуса. Мирра замерла в странной позе, занеся ногу для очередного шага. Вероника зарылась поглубже в кусты. Из укрытий высыпали лесные братья в зелено-коричневых одеяниях. Среди них сразу бросался в глаза полупрозрачный толстяк с дурацкой прической.

   Абсолютно ровным голос Септимус произнес:

   - Я наместник Его императорского Величества, владыки и повелителя Империи. Если через две минуты вы не освободите меня, я сочту ваши действия бунтом против действующей имперской власти. Очень скоро сюда явится отряд...

   - Бросьте, ваша милость! - усмехнулся лесной брат с седой окладистой бородой. - Никто не придет! Дух воздуха из нулевого измерения нам все рассказал. Мы знаем, что вы действуете как частное лицо. Вы пришли расспросить нас про Великую Огненную Стену, ведь так? Кстати, а где ваши спутники?

   - Я потерял их, - слегка виновато улыбнулся наместник, - по дороге к городским воротам. Не люблю дилетантов. Предпочитаю действовать в одиночку.

   -- Она, - Септимус небрежно кивнул в сторону Мирры, - не в счёт.

   - Конечно-конечно, - согласился седобородый. - Значит, это нынешнее воплощение чаровского зерцала? Своеобразно, ничего не скажешь.

   - Не забывай наш уговор, человек, - угрожающе зарокотал сильф.

   - Конечно-конечно, - испуганно пробормотал седобородый и воздел руки к небу. - В сей час взыва...

   - Что с ней? - перебил его Септимус. - С Миррой?

   - Полный паралич, - зловеще прошипел сильф, припадая к прутьям клетки. - Не только вы умеете ставить ловушки на духов. Скоро эти ребятки сделают из тебя овощ. Расслабься: это метафора. Твое сознание уснет, а тело - тело будет жить. Долго, я надеюсь. Потому что пока ты не перестанешь дышать, магическая связь не прервется. Эта рыжая дрянь будет тебя отражать. Будете вместе пускать слюни и носить трусы на голове. Продолжай, магистр, - обратился он к седобородому лесному брату, - но поторопись! Меня уже тошнит от этого мира!

   Магистр сглотнул:

   - А...ммм...

   - Ну, чё надо? - раздраженно бросил сильф.

   - О великий дух, поведай мне...

   - Короче.

   - Они действительно пришли вдвоем? Больше с ними никого не было?

   - Вам, людям, что, магия последние мозги отшибла?! - возмутился сильф. - Какого рожна ты, баклан, не расставил охрану по периметру?

   Магистр растерянно развел руками.

   - Идиоты, - обреченно констатировал сильф. - Значит так: я к тебе в холуи не нанимался. Разгребайся сам. И учти: нарушишь уговор - всех тут сдую.

   Над оврагом пронесся ветер. Поймав его поток, сильф взмыл вверх и пропал.

   Вероника сидела в кустах ни жива ни мертва. Если бы перед ней лежал расчлененный человек, она бы знала, как поступить. Но сейчас у нее не было ни расчлененного человека, ни малейшего понятия, что делать.

   Магистр меж тем продолжал. С уходом сильфа он вновь почувствовал себя на коне. Голос его звучал драматически и внушительно:

   - В сей час взываю к вам, братия! Мы, открывшие секрет Счастья, подчинив...

   - Может, поделитесь? - деловито поинтересовался Септимус.

   - А? - рассеянно обернулся магистр.

   - Ну, секретом счастья. Раз уж мне все равно уготована участь овоща, так хотя бы исполните последнее желание, удовлетворите моё любопытство. За каким хреном вам понадобилось огораживать Город заклинанием?

   - Великой Огненной Стеной! - с раздражением капризной примадонна поправил магистр. - Хорошо, так и быть. Пока готовится церемония ощаст...отщас...лив...о-счаст-лив-лива...ния...Так вот, пока она готовится, я поведаю тебе тайны нашего ордена! Все равно ты не сможешь никому он них рассказать. Так что плевать. Уведите его! И её...это...переместите, в общем. И пошлите в Город людей: надо разыскать тех двоих. Защитим же наш идеальный мир от недовольных!

   Братья дружно взревели. Они подняли клетку, кучей навалились на Септимуса, скрутили его и уволокли в один из деревянных домишек. Туда же унесли окоченевшую Мирру.

   Вероника медленно выползла из кустов и, низко припадая к земле, стала подниматься вверх по склону. Она не представляла себе процедуру осчастливливания, но уже само название звучало омерзительно.

   Септимус лежал, привязанный к кушетке. Голова была зафиксирована между двумя металлическими пластинами. Из носа торчали трубки. Они были подведены к огромной дымящейся колбе, внутри которой бурлила радужная жидкость. На округлом боку колбы были выгравированы пиктэмы. Септимус уже видел их и помнил, что они читаются как "Ого".